ИСХОД (СИ) - Лопатин Георгий

Ятвяги, быстро смекнув, что дело дрянь, попытались спастись, сдавшись в плен, но озверевшие от своих потерь славяне, мстя за свой страх и испытанное чувство безнадежности, порубили практически всех, кто оказался внутри.

— Слава! — вновь заорал Рус от переизбытка чувств, осознав, что он успел и они победили.

— Слава!!! — взметнули мечи в небо все остальные, как что пришли вместе с ним, так и оборонявшиеся.

33

— Потери? — потребовал отчет Рус.

— Семеро раненых, один тяжело, но должен выжить…

Рус кивнул. Могло быть и хуже. С другой стороны балты практически не помышляли о сопротивлении. Лишь одна кучка отбивалась со всей возможной яростью. То были вожди ятвягов. Их в горячке боя всех порубили.

Что до осажденных, то у них с потерями было все гораздо печальнее, но тоже не сказать, что совсем уж плохо. Не будь доспехов, счет перевалил бы за тысячу, а так всего чуть больше двух сотен убитыми. При такой осаде и прорыве — это ни о чем.

Что до потерь ятвягов, то они фактически потеряли две трети своей армии, а учитывая, что за добычей к городищу славян привели практически все боеспособное мужское население племен, то дела у этих племен становились не ахти.

Стали допрашивать пленных, коих удалось захватить больше шести сотен человек, правда большей частью раненых.

Сначала пленных разделили по кучкам в соответствии с племенной принадлежностью, собственно они сами так расселись, когда их сгоняли в одно место со всей округи, после чего эти кучки рассортировали уже по принадлежности к отдельным родам.

Собственно допрос сводился к тому, чтобы выяснить взаимоотношения между племенами, а так же взаимоотношения между родами в отдельных племенах. Рус пытался как минимум найти линию разлома этого племенного союза, чтобы, ударив по ней окончательно развалить этот союз, если ему это потребуется. Как максимум, он хотел найти в племенах точку опоры и найти уже союзников для славян. Вполне реально, учитывая, что как таковой национальной самоидентификации сейчас нет или она очень слабо выражена, а значит нет той стены в первую очередь в мозгах, что помешает объединению.

С линией разлома все оказалось проще простого. Четыре племени из семи были присоединены к союзу фактически насильно, что им конечно не сильно нравилось. Собственно, чтобы развалить союз, достаточно будет разгромить племя Ломжа ставшее точкой кристаллизации и хорошенько наподдать его двум добровольным союзникам, что присоединились к нему в силу разных причин, в основном для получения защиты от других соседей, то бишь пруссов.

Сам Ломж погиб, все оттого, что огрузнел за годы нахождения на вершине политической власти, подзабросив тренировки, да на вкусности разные налегая с выпивоном во время многочисленных пиров, но у него имелся младший брат Парч, оставшийся на обороне родного поселения, что тут же подхватит знамя лидерства.

Внутри отдельных племен ситуация так же была далека от пасторальной. Кто-то союзничал, другие враждовали между собой по самым разным причинам, начиная от спора за охотничьи угодья и заканчивая кровной враждой. Тоже отличное поле для игры на тактическом уровне, для влияния на результат уже стратегического воздействия.

Следующий день потратили на отдых, провели тризну по погибшим, а отдохнув отправились с ответными визитами. Но прежде чем заявиться к Парчу и разбить его род и племя, Рус направился к его конкуренту.

Когда твое поселение на пять десятков полуземлянок окружает пять сотен плотно упакованных воинов, мысли о сопротивлении если и возникают, то быстро улетучиваются от осознания полной бессмысленности подобного действа. Так что стоило только Русу, дав предварительно осажденным проникнуться своим безнадежным положением, вызвать на переговоры вождя, как тот заявился с небольшой свитой из четырех человек.

— Я — князь Рус. А рядом со мной, вождь волынян Маламир.

Рус, когда общался с вождем волынян все ожидал какой-то подлости в свою сторону за побег Комана, но потом с некоторым удивлением понял, что Маламир воспринимает всю ситуацию с внуком, как внутреннее дело рода Пана. К тому же Коман жив и мстить по большому счету не за что.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вождь Зарас, люди твоего племени участвовали в нападении на наше городище… — начал Рус с обвинения.

— Мы были вынуждены дать вождю Ломжу своих воинов…

— Я это знаю Зарас. Как знаю и то, что десять лет назад Ломж силой подчинил твое племя, взял твою дочь себе в жены, и с тех пор оно слабело год от года.

— Что ты хочешь, князь? — спросил Зарас, поняв, что все это не просто так.

— Я хочу, чтобы виновные понесли наказание за это неспровоцированное нападение.

— С такой силой, тебе это будет сделать легко.

— Это так. Я могу пройтись огнем и мечом по всей территории вашего союза, но это сделает нас непримиримыми врагами. Крови и так пролилось достаточно и лить ее сверх необходимого у меня желания нет. Как нет желания оставлять все на самотек, чтобы через какое-то время, кто-то снова объединив племена, вновь напал на наше городище, потому, я предлагаю тебе союз вождь Зарас, военный и кровный. Твой сын берет в жены дочь водя Маламира, а его сын возьмет в жены твою дочь. И мы вместе обходим все племена и приводим их под твою руку, кроме племени Ломжа.

— А что будет с этим племенем?

— Я заберу его с собой в другие земли. Как заберу по одному роду из остальных племен в качестве виры. В числе и твое племя вождь Зарас… думаю в качестве виры мне подойдет род Ивье.

Несмотря на хмурые рожи этих балтов, на миг они дрогнули в гримасах мстительного удовлетворения. Ну да, Рус решил немного подсластить Зарасу пилюлю и изъять из его племени одного из его политических соперников.

А вообще Рус решил, что это отличный источник трудовых ресурсов, ибо на новом месте рабочих рук потребуется много, причем бесправных, сиречь рабских, потому как своих работников на все не хватит.

Зарас молчал с задумчивым видом, что-то для себя решая и по лицу его было видно, что предложение это ему прямо скажем не сильно нравится. И его можно понять. Предложение от славян было откровенно с подвохом. Согласись он на него и всем станет предельно ясно, что вождь несамостоятелен. Более того, будет вынужден опираться в том числе на силу славян, если вдруг кто-то решит взбрыкнуть и начнет перетягивать одеяло на себя.

Собственно, существовал высокий риск того, что этот сшитый наживо ятвяжский союз, после того как центр сборки в виде племени Ломжа будет изъят, просто распадется на отдельные племена. Но и такой вариант Руса вполне устраивал.

«Может оно и к лучшему будет, — подумал он, — соберем племена заново уже на наших условиях. Сейчас главное зацепиться за одно из племен, чтобы большую часть работы проделать их же руками».

— Какое твое положительное решение, вождь?

Тот на этот пассаж только горько усмехнулся.

— Ну, если не хочешь, то я попробую договориться со Снудом. Думается мне, он, в отличие от тебя, долго над моим предложением размышлять не станет.

Тут Зарас встрепенулся. И это тоже понятно, потому как с племенем Снуда у племени Зараса тоже были свои терки связанные со спором по границе охотничьих угодий. И если Снуд станет главным, то ничего хорошему племени Зараса не светило. Ну и лучше все же быть на ступеньку выше в будущем союзе, чем на ступеньку ниже ибо это все-таки дает много иных преимуществ, как в виде доли налогов, что останется у главного вождя, так и возможность сберечь жизни своих соплеменников, выбив им более удачное местоположение в строю, и наоборот поставив на самое опасное направление своих противников. Торговля опять же пойдет через него…

— Я тебя понял князь. Я согласен.

— Тогда собирайся. Бери с собой дружину и поехали. Сначала накажем главных виновников, а потом будем подводить остальных под твою руку.

Дальнейшее было делом техники и времени. Потеряв большую часть своих мужчин-воинов под городищем волынян балты этого союза семи племен не могли организовать хоть какого-то сопротивления. Опять же надо собрать войско, для чего снова надо собрать вождей, потом собственно собраться войску, а времени на это Рус им и не дал. Мотаясь от селения к селению он под психологическим давлением приводил их к присяге Зарасу.