Я не желаю нагибать! - Альберт Беренцев

нелегко.

Дальше дерьма на полу стало еще больше, но многие из кучек были окаменевшими. Видимо, тут гоблины срали целыми веками и поколениями…

Первый гоблин возник передо мной так неожиданно, что я сначала принял его за пещерную крысу. В принципе он и был похож на крысу, только громадную, бесхвостую и зеленую.

Ростом гоблин был чуть ниже метра, длинные руки и ноги выглядели тонкими и чахлыми, а морда — невыносимо уродливой. Из одежды на гоблине была только набедренная повязка из мха, а из оружия — короткая каменная палка. То ли копье, то ли дубинка, в полутьме было трудно разобрать.

— Человек! — взвизгнул гоблин, — Началось! Опять!

Знакомая ситуация. Меня снова воспринимали, как опасное стихийное бедствие. Откровенно говоря, как и всякий человек, я для гоблинов и являлся стихийным бедствием.

У меня в голове вдруг возникли неуместные мысли об африканских селениях моего родного мира, где негры рождаются и умирают в условиях вечной войны, где в село сначала приходят одни солдаты и убивают, а потом заявляются другие солдаты и делают то же самое.

Если вдуматься, то эти гоблины живут столетиями в подобной же ситуации. Даже в худшей. Ибо негры хотя бы могут сбежать из своего селения, а гоблины вынуждены поколениями ютиться в этой пещере и гибнуть от рук человеков. И бежать гоблинам отсюда некуда. Я по сути пришел сейчас в чужой дом, чтобы устроить тут резню… Это уже уровень даже не солдата, а какого-то сумасшедшего маньяка.

Тем не менее, я продолжал упорно шагать дальше, оглушительно звеня моей броней, просто потому, что другого выбора у меня не было.

А впереди меня уже ждали. Видимо, гоблины уже объявили тревогу и теперь встают в оборону. Я видел, что коридор был перекрыт мелкими зелеными телами. Толпа гоблинов особей в десять угрожающе тыкала каменными копьями в мою сторону…

— Человек! Уходи! Уходи! Сгинь, нечистый! Прежде чем пройдет век — уйдет человек! Гоблин копье несет, а человек уйдет! Человек ликом сер — уходи из пещер! Человек железный — уходи бесполезный! Чур нас! Чур!

А вот теперь я в шоке остановился на месте. Не, я, конечно, всякое уже повидал в этом мире, но детскими магическими считалочками меня еще отогнать ни разу не пытались. Судя по всему, Сев была права: с интеллектом у гоблинов было не очень. И именно поэтому мне стало их тем более жаль. Убивать этих наивных тварей: все равно, что убивать детей.

А еще через миг я вдруг осознал, что у меня есть мощное тактическое преимущество над теми людьми, кто проходил эту пещеру до меня. Мои предшественники вряд ли знали гоблинский язык, для них крики гоблинов звучали непонятным чириканьем. Я же — непревзойденный знаток языков, а это дает мне возможность общаться с гоблинами. Возможно мне даже удастся решить вопрос миром, кто знает?

— Эй, я не хочу вас убивать! — прокричал я.

Мой голос из-за закрытого забрала прозвучал металлически и глухо и едва смог перекрыть оглушительное чириканье гоблинов. Но они вроде меня услышали. По крайней мере, я надеялся на это, ибо поднимать забрало я не собирался. Могли возникнуть непонятки, и мне не хотелось, чтобы мне через это открытое забрало прилетело каменное копье в глаз.

— Из человека говорит гоблин! — заверещали гоблины, услышав, что я балакаю по ихнему, — У человека гоблин внутри!

Кто-то на самом деле швырнул в меня каменное копье. О том, чтобы уклоняться в моем сверхтяже не могло быть и речи, но и пробить меня копье не смогло. Оно лязгнуло о мои поножи и упало на каменный пол пещеры.

— Во мне нет никакого гоблина! — заорал я, — Я просто понимаю ваш язык!

— Человек ГОВОРИТ…

Толпа гоблинов в ужасе и суматохе запятилась назад по коридору. Потом раздались крики, и ко мне вперед из толпы вышвырнули какого-то гоблина, на шее которого болтался уродливый каменный амулет. Видимо, этого парня насильно избрали переговорщиком, чтобы он со мной добазарился.

— Я не хочу причинять вам вреда, — повторил я.

Гоблин глядел на меня, его глаза от ужаса стали такими большими, что заняли половину морды.

— Тогда уходи! — прочирикал гоблин.

— Эм… Не могу, братец. Послушай. Мне просто нужно пройти по этому коридору. Прямо, на север. Там я выйду из пещеры и никому не причиню вреда. И никто не погибнет. Идёт? Нормальное же предложение, разве нет? Давай просто предположим, что я у вас…

Я хотел сказать «у вас в гостях», но не осилил. Слова «гость» в гоблинском языке просто-напросто не было. Что в общем-то и неудивительно, гоблины жили общиной в пещере, собственного имущества ни у кого из них не было, как не было и домов, куда можно ходить друг к другу в гости. А с поверхности к ним сюда приходили только люди, и отнюдь не в гости, а чтобы убивать.

— В общем, пропустите меня, и я никого не трону, — закончил я фразу, — Клянусь!

Гоблин явно не верил мне, он просто продолжал в ужасе таращить на меня зенки, не понимая, что делать. А остальные его сородичи, перекрывшие мне проход дальше, тем временем тихонько совещались.

Однако они не нападали, это внушало мне надежду на благоприятный исход дела. Я уже предвкушал, как пройду эту пещеру быстрее всех тех людей, кто побывал тут до меня. Возможно даже поставлю городской рекорд по прохождению этой пещерки…

Из толпы вперед тем временем выступил довольно таки крупный гоблин, у этого на шее болтались аж пять каменных амулетов, так что они своей тяжестью даже прогибали тощую шею парня. Вот этот гоблин точно местный босс.

— Мы согласны! — заявил босс, — Но одно условие. Не подходи к нашим маткам. Если подойдешь к матке — мы нападем. Все сразу. Таков закон, тут мы ничего поделать не можем. Когда рядом с маткой чужак — все гоблины думают только о защите матки. И атакуют!

— Типа у вас такой…

Я хотел сказать «такой инстинкт», но в языке гоблинов снова не нашлось подходящего слова. Инстинктов-то у гоблинов было полно, а вот слово для обозначения этого понятия отсутствовало.

— Ладно, договорились. Я просто пройду по этому коридору к северному выходу, Тут же нет маток, в этом коридоре?

— Не-а, — заверил меня гоблин.

— Вот и славно. Тогда я приступаю к своему проходу по коридору. У вас тут весело, ребята, но задерживаться здесь я не собираюсь. Да и вам меня видеть — никакого удовольствия.

И, верный своему слову, я двинулся вперед. Гоблины тоже соблюдали соглашение, они расступились передо мной: некоторое вжались в стенки пещеры, а другие и вовсе ухнули в мелкие ходы в стенах коридора и исчезли в них.

Я шел быстрым шагом, шагая так широко, как только позволяли доспехи, и видел только, как в полутьме мелькают силуэты освобождавших мне дорогу гоблинов. Я был доволен собой и понимал, что в принципе я неплохо договорился. Если бы мне пришлось сражаться в этом коридоре, среди вони и тьмы — то неизвестно, кто бы еще вышел победителем.

Конечно, у меня были броня и молот, но ведь гоблинов полно, а уж что бы было, если бы они завалили меня в партер — и думать страшно. А завалить меня в партер они могли, еще как. Мои доспехи и без того тяжелые, меня шатало даже под одним их весом, а в бою я бы вдобавок еще и потерял силы.

Это уже не говоря о том, что система может меня внезапно штрафануть, без всяких объяснений. И если она сделает это во время битвы: мне точно конец.

Я шагал все дальше. Подземный ход здесь шел круто вверх, он даже чуть расширился. Пожалуй, я уже прошел метров триста, когда услыхал впереди оглушительные гоблинские крики…

— Нет-нет! Её не должно тут быть! Уберите её! Договор! Договор с человеком!

Это кого не должно там быть? Я очень надеялся, что не того, о чем я подумал…

Однако на этот раз судьба была ко мне неблагосклонна. В целом ожидаемо, не могло же мне везти вечно, в самом деле. Коридор вдруг повернул чуть влево, и за поворотом мне открылось омерзительное зрелище.

Проход здесь был полностью перегорожен громадным шаром нескольких метров в диаметре. Состоял этот шар явно из кожи, той же самой зеленоватой, что и у гоблинов. Но паршивей всего было то, что этот шар покрывала какая-та слизь, а среди этой слизи можно было рассмотреть маленькие гоблинские ручки, ножки и головенки, которые определенно из этого шара и рождались…