Проклятый лес - Александр Макута

сторон то светят, то не светят чужие фонари. Хотелось дойти хотя бы до чего-то, что можно потрогать. Под ногами я чувствовал пол, возможно, каменный. Звуки, как и картинка, переливались волнами, где-то хлопали, постукивали, то рядом, то в отдалении. Одна из расплывчатых теней на полу прыгнула на меня, и я видел, как она летит ко мне, все больше темнея и увеличиваясь в размерах. Я увернулся и ударил магией, сбив врага на пол. Он отлетел куда-то и пропал, а я стал понемногу привыкать к непривычному видению.

Скоро я различил, что иду не по полу, а по ровной утрамбованной земле, а вокруг меня разбросаны небольшие круглые хижины с коническими крышами. А то, что я принял за потолок, оказалось густым туманом, висящим сверху сплошной непроницаемой для взгляда плитой.

— Бу! — негромко сказал я, желая скорее услышать свой голос, чем позвать кого-то. Но звук отразился от стен построек и вернулся ко мне, налетев со всех сторон. — Бу… Бу…

Ближайшая ко мне хижина стояла с распахнутой дверью и я пошел к ней, все еще привыкая к мельканию красок, мельтешению цвета и переменчивости форм. Шагов через десять постройка оказалась совсем рядом и я поневоле подивился ее величине. Издалека она казалась меньше.

Внутри клубился густой мрак, и я засомневался, стоит ли туда заглядывать. Мне хватило и того, что я положил руку на косяк и почувствовал твердый, похожий на дерево, но более прохладный материал.

Обернувшись, я заметил крупную, грузную, и в чем-то человеческую фигуру, неспешно шагающую ко мне. Толстяк с невероятных размеров животом, огромным шаром выступающий вперед и свисающий почти до колен. На круглой лысой голове выделялись крупные уши с оттянутыми мочками и темный провал рта. Ни глаз, ни носа у этого существа не имелось, как и одежды.

Несмотря на тучность, толстяк шагал легко, и его пузо, казалось, нисколько ему не мешало. И двигался он прямо ко мне, как будто знал, где я нахожусь.

Не желая поворачиваться спиной к черному проему двери, я отошел на пару шагов в сторону, и жирдяй немедленно нацелился на меня. Около его ног крутилась другое, похожее на собаку существо, стелющееся по земле, или вернее вдоль земли, наподобие морского ската, если бы те умели летать по воздуху.

— Тонкие кости, чужак, — приветствовал меня толстяк, громким раскатистым басом. — Туман высосет их, не успеешь оглянуться.

И довольно заухал, широко разинув свою беззубую и безгубую пасть.

— Туман? — вопросительно переспросил я и покосился вверх, на сплошной серый слой, висящий в нескольких метрах над головой.

— Ты убил господина Крель-К’азза, я чую в тебе его джарх, — сообщил мне жирдяй. — Не волнуйся, мне нет никакого дела до него. Теперь, когда он мертв, по крайней мере.

И снова я услышал его уханье, вернувшееся многократным эхом.

— Что это за место? — поинтересовался я. — Как я сюда попал?

— Джарх любого занги-тара, как вы, люди, их называете, стремится домой, чтобы слиться с Праматерью. Поэтому ты здесь. Джарх идет на зов, а ты следуешь вместе с ним, и скоро Праматерь поглотит тебя.

— А ты кто такой?

— Я лишь смотритель, следящий за порядком. Чтобы Праматерь не беспокоили случайные гости. Меня зовут Тукве Май, — горделиво сообщил толстяк, как будто его имя должно было о чем-то мне сказать. — Хочешь, я провожу тебя к Праматери?

В том, что в конце этой прогулки меня ничего хорошего не ждет я не сомневался, но и толстяк явно не собирался уходить.

— Что это за хижины? Кто в них живет? — перевел я разговор на другую тему. К Праматери демонов, кем бы она не была, мне пока не хотелось.

— Это выходы из дворцов господ, — охотно, но непонятно пояснил Тукве. — Они иногда приходят сюда, чтобы Праматерь благословила их.

— Эти халупы — дворцы господ? — удивился я, и толстяк снова заухал. Смешно ему значит…

— Глупый. И откуда тебя только принесло? Это вход, как дверь, понимаешь? А сам дворец далеко отсюда. Ты что, в норе жил и не знаешь, как жилища устроены?

— Типа портала что ли? — блеснул я знаниями.

— Угу, угу. Ну, пойдем уже? Праматерь чувствует тебя и ждет…, — и Тукве протянул ко мне свою трехпалую лапу, как будто собирался взять за руку.

Сейчас я уже явственно чувствовал, как где-то в центре груди скапливается напряжение. Как клубок колючей проволоки, шевелится и растет, угрожая выбраться наружу. Но еще я понимал, что могу с этим бороться, сжимая его обратно своей волей.

— Подожди, Тукве, — отмахнулся я и сосредоточился на внутреннем усилии. Внезапно все мое тело стало ареной битвы между джархом занги-тара и мной — внутри словно полыхал пожар, вспыхивая то здесь, то там, а я тушил его, подавлял чужую силу, задавливая в себя ростки враждебной воли. От чрезмерных усилий и резкой боли ноги подкосились, и я упал на колени, сдерживая рвущийся наружу крик. Почему-то мне очень не хотелось орать перед этим толстяком. Наконец, сопротивление исчезло, и я смог встать и распрямить сведенные судорогой руки и пальцы.

Сражение продолжалось недолго, может с минуту, но я чувствовал себя как выжатый лимон. Джарх занги-тара совершенно перестал бурлить, полностью подчинившись мне. Теперь он был как черная глина, из которой я мог по своему желанию лепить что-то. Не знал только, что именно, но не сомневался, что получится.

— Так, так, — недоуменно проговорил толстяк, внимательно наблюдающий за мной. — Непорядок! Праматерь ждет.

Он качнулся вперед, а его рука внезапно удлинилась и ухватила меня за запястье, сжав как будто тисками. Сам Тукве развернулся и зашагал куда-то, волоча меня за собой. Вырваться из лапы жирдяя никакой возможности не было, и я ударил кастом, но моя магия втянулась в толстяка, нисколечко не повредив ему. Кажется, он даже не заметил этого.

— Стой, Тукве! — крикнул я, вспомнив слова Нэль про возможности договориться с демонами. — Я хочу откупиться!

Он замедлил шаг и перестал что-то недовольно бормотать.

— Давненько мне такого не предлагали, — с некоторой ностальгией протянул он. — Что же у тебя есть?

— Джарх занги, даже два или три, — предложил я. Во время недавней внутренней битвы я заметил и освоил эти мелкие сущности, даже не пытавшиеся сопротивляться. Вероятно, это были джархи тех крупных черных кузнечиков, что напали на меня в старой ратуше. Сейчас они были в моей полной власти и я мог их даже извлечь наружу, если бы захотел.

— ЧТО!? — заухал толстяк. — Мне, Тукве Май, смотрителю чертогов Праматери, привратнику многих господ, ты предлагаешь такую мелочь? Твоя дерзость очень велика.

И он ускорил шаг,