Выкуп за мертвеца (Хроники брата Кадфаэля - 9) - Эллис Питерс

- А он здесь? - спросил Кадфаэль.

- Прошлым вечером поужинал с Берингаром и на рассвете выехал в Черк. Валлийцы и англичане будут в этой крепости вместе. Вот чудеса!

- А где будет Хью Берингар сегодня вечером? - осведомился Кадфаэль.

- Скорее всего в Эллсмире. А завтра - в Витчерче. И на следующий день вернется сюда. Он хочет еще раз встретиться с Овейном, а потом проехаться вдоль границы.

- Если Овейн сегодня вечером будет в Черке, то куда направится завтра?

- У него по-прежнему лагерь в Трегейриоге, рядом с манором его друга Тудура ап Риса. Ополчение направляется к нему именно туда.

Значит, он должен постоянно наведываться в Трегейриог, а если завтра вечером он туда вернется, то с ним будет и Эйнон аб Итель.

- Я заночую здесь, а завтра тоже поеду в Трегейриог, - сказал Кадфаэль. - Я знаю этот манор и его хозяина. Подожду Овейна там. А ты обязательно сообщи Хью Берингару, что валлийцы из Повиса снова взялись за набеги. Пока что ничего страшного, а если станет хуже, Хербард сообщит. Но если эта граница хорошо укреплена и Ранульфу тут расквасят нос, Мадог aп Мередит тоже возьмется за ум.

Крепость у самой границы и город Освестри принадлежали королю, но манор Мэзбери был родным гнездом Хью, и все до одного тут были преданы и доверяли ему. Гарнизон был вдвойне верен - Стефану и Хью. Чувствуя себя в полной безопасности, Кадфаэль крепко спал в ту ночь, прослушав повечерие в крепостной часовне. Он рано поднялся и, позавтракав, перебрался через большую насыпь в Уэльс.

Трегейриог был всего в десяти милях от Освестри. Дорога петляла по холмам, склоны которых поросли лесом, в просветах открывались зеленые вершины и небеса, затянутые тучами. Это не было похоже на гористый пейзаж северо-запада, где высятся синевато-стальные скалы, отвесные и неприступные. Не успел Кадфаэль приблизиться к Трегейриогу, как из низких зарослей вышли часовые. Его валлийский язык был лучшим пропуском и, как всегда, сослужил ему добрую службу.

С тех пор, как монах в последний раз спускался в Трегейриог с крутого склона, все краски переменились. Манор и деревушка у реки побурели, а нагие черные деревья начали покрываться нежным бледно-зеленым пухом. С видневшихся вдали величественных вершин сошел снег, и сквозь белесую прошлогоднюю траву пробивалась новая, радостного зеленого оттенка. Среди бурых гниющих папоротников тоже виднелись свежие побеги. Сюда уже пришла весна.

Кадфаэля узнали в маноре Тудура, с готовностью пропустили в ворота и приняли поводья лошади. Управляющий вышел с ним поздороваться. Сам же Тудур был с принцем, который в этот час, наверное, возвращался в Трегейриог из Черка. В расщелине за манором горели походные костры ополчения, голубоватый дымок взвивался вверх. К вечеру большой зал манора снова превратится в двор принца Овейна, и все командиры этого пограничного дозорного отряда соберутся за столом.

Кадфаэля провели в маленькую комнату и по обычаю принесли воду, чтобы он мог смыть с ног дорожную пыль. На этот раз воду ему принесла служанка. Когда Кадфаэль вышел во двор, к нему со всех ног бросилась Кристина, появившаяся из кухни. Волосы ее развевались на бегу, юбки вздувались, щеки разрумянились.

- Брат Кадфаэль... это ты! - произнесла она, запыхавшись. - Мне сказали, что из Шрусбери приехал какой-то монах, и я надеялась, что это ты. Ты все знаешь, скажи мне правду... про Элиса и Элиуда.

- А что тебе рассказали? - спросил Кадфаэль. - Давай войдем в дом, сядем спокойно где-нибудь, и я расскажу тебе все, что знаю. Ведь ты сильно волнуешься.

"Если я расскажу ей все, что знаю, - печально подумал он, - это вряд ли успокоит девушку".

Ее суженый, за которого Кристина так яростно боролась с опасным соперником, был разлучен с ней не только необходимостью ждать в заточении, пока найдут убийцу, но и страстной любовью к другой девушке. Что Кадфаэль мог сказать Кристине? Но и лгать ей было бы бесчестно, а открыть всю правду - жестоко. Надо было выбрать нечто среднее.

Кристина потянула Кадфаэля в уголок зала, пустынного и темноватого в этот час. Они сидели, прислонившись к закопченным гобеленам, черные волосы девушки касались его плеча.

- Английский лорд умер, это я знаю, - начала она. - Причем еще до того, как Эйнон аб Итель был готов отправиться в обратный путь. Говорят, шериф умер не от ран. Его убили, и все должны оставаться в заключении, пока не найдут убийцу. И мы тоже должны ждать. Но что делается для того, чтобы их освободить? Как вы найдете виновного? Неужели это правда? Я знаю, что Эйнон по возвращении беседовал с Овейном, и знаю, что принц не примет своих людей, пока с них не снимут подозрение. Он говорит, мол, прислал мертвеца, а за мертвеца нельзя взять живого. А еще, мол, выкупом за вашего мертвеца должна быть жизнь - жизнь его убийцы. А ты веришь, что это сделал кто-то из наших?

- Я считаю, что нет такого мужчины, который не мог бы убить, если бы возникла крайняя необходимость, - честно признался Кадфаэль.

- Или такой женщины, - добавила Кристина с безнадежным вздохом. - Вы кого-нибудь подозреваете в этом убийстве?

Нет, она, конечно, ничего не знает. Ведь Эйнон уехал до того, как Мелисент обвинила Элиса, раскрыв свою любовь и свою ненависть. Новости еще не дошли до этих краев. Даже если Хью упомянул об этом в своей беседе с принцем, то здесь, в Трегейриоге, ничего не знали. Но наверняка узнают, как только возвратится Овейн. В конце концов Кристине станет известно, что ее жених без памяти влюбился в другую и что девушка обвинила его в убийстве своего отца, убийстве из любви, положившем конец этой любви. В каком же положении оказалась Кристина? Забытая и ненужная, но все же связанная с женихом, который не может жениться на любимой! Какой клубок, в котором запутались эти четверо несчастных детей!

- Подозреваемых несколько, - ответил Кадфаэль. - Но веских улик у нас нет. Никому из валлийцев ничто не угрожает, они здоровы, и с ними хорошо обращаются. Остается только ждать и верить, что в конце концов правосудие свершится.

- Верить в правосудие не всегда легко - резко произнесла Кристина. - Ты говоришь, у них все хорошо? А Элис и Элиуд вместе?

- Да, им дано это утешение. Они свободно ходят по крепости, поскольку дали слово чести, что не сбегут.

- А ты не можешь сказать хотя бы приблизительно, когда он вернется? Кристина не сводила с Кадфаэля огромных глаз, руки, лежавшие у нее на коленях, были так крепко сжаты, что костяшки побелели. - И вернется ли он вообще живым и оправданным?

- Тут уж я знаю не больше твоего, - вымолвил Кадфаэль. - Но я сделаю все, чтобы ускорить ход событий. Я знаю, тебе тяжело ждать. - Но легче ли ей будет, когда Элис вернется и расторгнет помолвку с ней ради брака с Мелисент Прескот? Быть может, лучше подготовить ее заранее? Кадфаэль размышлял, как ему следует поступить, и потому не очень-то прислушивался к словам Кристины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});