Сладкий грех. Разрушение - Лина Мур

Хочу жить. Я больше не буду причастна к горю. Нет. Никогда.

Возвращаюсь к столику, даже уже забыв о том, что я не соответствую этому месту. У меня мысли заняты другим. Вижу, что нам принесли блюда, и их так много. Теперь мне стыдно за то, что я всё это заказала.

— Ты в порядке, Энрика? — спрашивает Слэйн.

— Нормально, — натянуто улыбаюсь ему.

— Выпей воды, — он пододвигает ко мне бокал. — Не прикасайся больше к вину, иначе ты устроишь здесь шоу. Я не против посмотреть на него, но предпочитаю быть единственным зрителем.

Кривлюсь от его слов и показываю ему язык, но воду всё же пью.

— Я услышал тебя и проверю твои догадки, — произносит он.

Замираю с бокалом у губ и улыбаюсь.

— Правда?

— Ты не врёшь мне?

— Нет-нет, никогда. Клянусь, что не вру. Клянусь, Слэйн.

— Тогда ты тоже клялась, что мне не будет больно, — с горечью хмыкает он.

— Я старалась этого не допустить. Сейчас я честна.

— Хорошо, раз ты честна. Бармен тебе нравится?

— Не буду отвечать. Не смей его трогать. Это нелепо, — шёпотом возмущаюсь, отставляя бокал.

— Я не трону его. Мне просто нужно знать это. Он тебе нравится, как мужчина?

Кусаю губу, не зная, как ответить и стоит ли, вообще.

— Не могу сказать.

— Энрика.

— Что? Правда, я его знаю совсем немного, но он дружелюбный. Открыт к общению, и я схожу с ним в кино завтра вечером, как с другом. Тебя не касается моя жизнь. Мы не вместе Слэйн. Я могу дружить с кем хочу. Твоя семья и так забрала у меня всё. Я осталась одна по их вине и сейчас хочу найти друзей. Я их уже нашла и не дам снова забрать их у меня, ясно?

Слэйн поджимает губы и опускает взгляд, долго рассматривает тарелку с едой, как и я, но ни один из нас так и не притрагивается к блюдам.

— Он лучше меня, потому что ведёт себя, как клоун? Улыбается, краснеет, смущается, хихикает, как придурок. В этом дело? — внезапно спрашивает он.

— Нет. Не в этом.

— Тогда в чём? — требует ответа Слэйн.

Потираю лоб и жмурюсь на несколько секунд.

— Я не понимаю, почему ты спрашиваешь об этом у меня. Зачем тебе знать? Думаю, что такие вопросы могут задавать только люди, которые заинтересованы в отношениях. А ты в них не заинтересован. По крайней мере не со мной, — сбивчиво отвечаю.

— С чего ты так решила?

— Ты сам говорил, да и это очевидно. Слэйн, мы не можем быть вместе.

— Кто сказал?

— Хм… твоя семья, ты, общество, разные уровни жизни, прошлое, моё предательство, убийство моего отца? Тебе мало?

— Да. Это не причины, чтобы я перестал о тебе думать, как и ты обо мне, — заключает он. Раздражённо вздыхаю.

— Это ничего не значит.

— Ошибаешься, Энрика. Это значит очень многое. У меня есть ещё тринадцать дней. Тринадцать.

— Ты шутишь? Ты снова за это? Слэйн, ну неужели тебе мало? — недоумеваю я.

— Я хочу разобраться в том, что случилось. И ты — одна из моих улик. Я буду держать тебя рядом, чтобы ты не сбежала.

— Я не собираюсь сбегать.

— Я в этом не уверен.

— Почему? — спрашивая, озадаченно приподнимаю брови.

— Тебе угрожают и запугивают. И пока я не выясню, кто это делает, не отпущу.

— Но… это не должно тебя волновать.

— Меня волнует. Особенно волнует то, что ты всю ночь где-то шлялась. Ты моя, запомни это, Энрика. И на твоей коже есть моя печать. — Слэйн указывает взглядом на мою шею. Касаюсь её пальцами, чувствуя под ними две шероховатые ранки, едва затянувшиеся корочкой.

— Да, Энрика. Это моя печать. Я отметил тебя и теперь просто так не сдамся. Я одержим. Я маньяк и не отпущу тебя.

— Ты меня пугаешь, — шепчу я.

— Знаю, но ещё знаю, что и ты хочешь быть со мной. Я вижу это по твоим глазам и слышу в твоих словах. И я тоже хочу этого. Если ты не предложишь мне добровольное соглашение, я возьму силой, — грозится он, щёлкая пальцами и подзывая официанта.

— Что ты имеешь в виду? — с ужасом спрашиваю его.

— Подумай, Энрика. Ты умна. Это первое, что я увидел в тебе. Ты умеешь думать логически. И ты не голодна, как и я. По крайней мере, дело совсем не в еде. Ты жаждешь обнажения наших тел. Но это потом, — усмехаясь, Слэйн просит счёт.

Меня, если честно, сильно настораживают его слова. Да, может быть, я постоянно выдаю свои чувства к нему, но чёрт возьми, от них не так просто избавиться. И я слишком устала, чтобы спорить с ним. Сейчас я хочу лишь забраться в постель и поспать, забыв обо всём.

Глава 14

Моё расслабленное тело просыпается, как и разум. Я улыбаюсь, нежась в приятной прохладе одеяла. Но до моего сознание доносится знакомая мелодия.

Чёрт! Будильник!

Распахиваю глаза и резко сажусь на кровати. Хватаю мобильный с тумбочки и отключаю будильник. Зевая, потираю глаза, и рада тому, что не проспала. Но потом…

— Какого чёрта? — взвизгиваю, натягивая одеяло до самого подбородка.

Я нахожусь не в своей спальне и, вообще, не помню, как попала сюда. Сижу в знакомой кровати и вокруг меня витает приятный аромат одеколона и геля для душа. Мужского одеколона. Это спальня Слэйна. И я… чёрт, в белье. Хорошо, это хорошо. Но как я оказалась здесь?

Ни черта не помню. Я тру свои виски, чтобы хоть немного воспроизвести в памяти, чем же закончился ужин. Слэйн велел упаковать еду и, заехав в неблагополучный квартал, передал её бездомному. Это меня сильно тронуло, и в этот момент я увидела в нём того самого Слэйна с огромным и добрым сердцем. Потом он повёз меня домой, я ненадолго прикрыла глаза, потому что мягкий ход машины меня немного укачал. Если учесть, что в последние дни у меня был бесконечно долгий и глубокий стресс, и нормально я почти не спала, то, вероятно, задремала. Но как я добралась до этой постели?

Наспех натягиваю футболку, джинсы и кеды и бросаю свои вещи в рюкзак. Заглядываю в ванную и вижу, что там всё осталось таким же, как я и запомнила. Мне бы душ принять, но я хочу поскорее свалить отсюда. И всё же… моя зубная щётка стоит на том же месте, что и раньше, рядом с щёткой Слэйна. Духи, крема и всё, буквально всё, осталось на тех же местах. Быстро чищу зубы и открываю флакон духов. Втягиваю в себя аромат и ставлю на место. Я ими пользовалась только раз, в ночь, когда мы поехали в клуб. Это плохие воспоминания. Слишком плохие, потому что после них всё разрушилось.

Сбегаю вниз, надеясь, убраться из квартиры Слэйна незамеченной, но мой желудок предательски урчит, когда улавливает аромат свежей и вкусной выпечки. Боже мой, как же я скучала по этому ощущению заботы.

— Доброе утро, Энрика, — приветствует Слэйн, и не поворачиваясь, достаёт из духовки противень с пирогом и ставит его на стол. Оглядываю дюжину других приготовленных пирогов и улыбаюсь.

— Доброе, а ты, видимо, совсем не спал, — замечаю я.

Слэйн поворачивается, и у меня снова захватывает дух от его вида. Такой домашний, в белой хлопковой футболке, спортивных штанах и босой.

— Я предпочёл быть занятым, — сухо отвечает он. — Кофе? Чай?

— Спасибо, но я пойду домой. Работа.

— Энрика, за стол, — приказывает он, включая чайник.

— Но я…

— За стол, я сказал, — вздрагиваю от его строгого голоса и послушно бреду к столу, но потом специально сажусь на барный стул. С вызовом смотрю на Слэйна, а он в ответ прищуривается.

— Как я здесь оказалась? — спрашиваю его.

— Я привёз тебя сюда. Ты заснула.

— Но у тебя пять дубликатов ключей от моего дома, ты сам сказал. Тебе ничего не стоило разбудить меня или просто донести до моей кровати, — говорю я.

— Это был мой выбор. Я привёз тебя туда, куда хотел сам. Тем более сейчас тебе небезопасно оставаться ночью одной. Тебе угрожают, — напоминает он.

— Не угрожают, а запугивают. Но уж точно ночь, проведённая здесь,