Демид. Пенталогия (СИ) - Андрей Вячеславович Плеханов

Олегу в челюсть. Олег упал навзничь. Демид рывком перевернул его на живот и оседлал, заломив руку за спину. Разрезанное плечо саднило острой болью.

– Идиот ты, Олег! Как я устал от твоего идиотизма... Говори, кто тебя послал, и проваливай. Меня от тебя уже блевать тянет.

– Пошел в задницу, козел! – яростно прошипел Олег, корчась от боли. – Козел вонючий! Да никто меня не посылал! Я сам хочу тебе кишки выпустить...

Демид закрутил руку сильнее и парень заорал от боли. К Деме начало возвращаться хладнокровие, вытесняя тупую ярость.

– Не ври, скотина. Друзей не продают из ревности. Знаешь, за что продают друзей? ЗА ДЕНЬГИ! Скажи, кто заплатил деньги, и я отпущу тебя. Ну, скорее!

– Я сам...

Демид усилил нажим на руку и Олег завыл, суча ногами по земле и пуская слюни.

– Слушай меня внимательно. Мне нужна девчонка, которую забрали из этой машины. Ты мне не нужен, мне до тебя нет дела. Скажи, и я отпущу тебя. Можешь даже охотиться на меня дальше, если ты еще не удовлетворился. Но если что-нибудь случится с моей девушкой, я спущу шкуру и с тебя и со всех твоих дружков. Ну, говори!

– Не... скажу... ничего... сука... – прохрипел Олег, вытаращив глаза от нестерпимой боли. В руке его что-то хрустнуло. Демид отпустил конечность, он не хотел сломать ее. Не гестаповец же он, в конце концов. Олег со стоном перекатился на бок. Он хрипло дышал, лицо было покрыто кровоточащими ссадинами.

– Ладно, попробуем по другому, – сказал Демид.

Олег с изумлением увидел, что Дема спокойно опускается на колени рядом с ним, откидывается назад и закрывает глаза. Олег попытался подползти к ножу, но резкий приступ тошноты свалил его на землю. Он схватился за голову, сжимая свои распухающие мозги, и невыносимая боль спутала его мысли.

* * *

...Демид скользил по закоулкам сознания Олега. Он пытался стать самим Олегом, увидеть прошлое его глазами. В хаотичном мелькании образов, обрывочных мыслей и жгучей боли он вдруг уловил ясное пятно. Оно манило, и Демид устремился к нему, беззвучно раздвигая мельтешащую пелену. Картинка перед его глазами становилась все четче. Демид увидел дом. Аккуратный двухэтажный особнячок с фигурными решетками на окнах. Около него с озабоченным видом прохаживалось двое кожаных хмурых парней – с виду родные братья Коки. Несколько иномарок запозли боком на тротуар, освобождая узкую улочку. Этого было вполне достаточно. Дема знал этот дом, ему приходилось бывать здесь. Теперь он знал, КТО заварил всю эту кашу.

Демид сделал резкий вдох, моргнул и очнулся. Олег валялся на земле как выжатый лимон. Глаза его закатились, язык вывалился изо рта. Сломанная выпотрошенная кукла. Вторжение в память – не самая приятная процедура. Дема похлопал его по щекам.

Олег открыл глаза.

– Живой, – сказал Демид. – Могло быть и хуже. Прощай, ублюдок.

Он передвигался по улице, перебегая от дерева к дереву. Невдалеке возбужденно перекликались голоса – началось прочесывание района. Связываться с милицией в планы Демида не входило – ему дорога была каждая минута. Демид выбежал на проспект. Улица была погружена в душную ночную пустоту. Только теперь Демид понял, как нечеловечески он устал.

В темноте появился размеренный шум мотора. На дорогу вырулил микроавтобус. "УАЗ-буханка", побывавший во многих переделках, но еще достаточно бодрый. Демид поднял руку.

"Остановись, друг. Пожалуйста, остановись!"

Машина остановилась.

– Садись, – сказал спокойный хрипловатый голос.

Демид прыгнул в кабину. Через мгновение они уже неслись по пустынной дороге, пролетая перекрестки, мигающие круглыми желтыми глазами.

– От милиции драпаешь? – шофер крутил баранку, не глядя на Демида. – Хорошую заварушку ты там устроил.

– С чего вы взяли, что это я?

– Ладно, не боись. – Говор водителя был неторопливым, окающим, веяло от него деревенской основательностью и дружелюбием. – Не выдам. Небось, решил, что я уже в ментовку тебя везу? Куда ехать-то?

Ехали молча. Демид исподтишка изучал незнакомца. Кисти рук, державшие руль с небрежной легкостью, были огромны и привычны к тяжелой работе. Пальцы были неожиданно длинны, и даже желтоватые ногти и несмываемые пятна мазута не нарушали их гармоничной красоты. Водитель, широкоплечий и кряжистый, как дуб, имел вид обычного работяги лет сорока пяти – пятидесяти. Демид не мог рассмотреть его лицо в темноте, и видел только мощную шею и спину, обтянутую курткой из грубого брезента.

– Ну, что натворил-то? Может, расскажешь?

– Да ничего... Разборки такие... Двое жлобов. Расстрелять меня пытались. Залезли в мою квартиру. Шуму навели на весь район. Упорные попались ребята. Никак не хотели объяснить, кто на меня так круто обиделся...

– Да, крутовато будет... – Шофер усмехнулся, качнул головой. – Ты сам-то, что,