Вернуть себе клыки - Владимир Михальчук

У кровати стоит овальный столик не длинных изогнутых ножках. На столешнице большой графин, наполненный кроваво-красной жидкостью. Вопреки большинству горожан, которые держат рядом с постелью обычную воду, суровый оперативник, то бишь я, всегда имею под рукой настоящее вино. Это на случай, если проснусь от страшной жажды. Хотя, к сожалению, чаще просыпаешься с похмелья. Оперативник ведь. Бывший… А вот если захочется просто попить, то стоит лишь немного подвинуться вместе с кроватью – она на роликах. Во-он там, у северной стены, в потолке зияет широкая дырища. Она сквозная, идет через крышу и балки чердака. Осталась еще с последней атаки объединенных сил Хаоса и Дальних Кругов. Валибур тогда немало пострадал. Вместе с моим замком, эх… Так что спокойно открывай рот, даже не поднимая голову. И целебная дождевая водица мигом утолит твои потребности.

Между бельевой тумбой и зеркалом располагается секретер. Он доверху забит пожелтевшими приказами, служебными записками и прочей неинтересной мурой. Там же помигивает Скандалнет-линия для мозгомпьютера. Рядышком чернеет оружейная стойка, небольшой умывальник и дорожный баул. Очень большой, объемистый такой мешок, расшитый золотыми нитями, с мелкими замочками в виде серебряных лилий на лямках и на клапане крышки.

Сумка – единственная незнакомая вещь. Порывшись в памяти, отмечаю, что никогда раньше не видел этого баула. Очень странно. К тому же, если в твоей комнате появился незнакомый предмет, значит, – жди кого-нибудь постороннего. Это правило любого триллера или ужастика.

Скашиваю глаза налево. Там, напротив пары высоких стрельчатых окон, поблескивает золоченый доспех. Он обернут ко мне спиной, слегка отогнулся назад и запрокинул голову. На большом шлеме тускло сияет красивая диадема из настоящего золота. Чуть выше находится металлическая рука, в которой зажата пыльная бутылка моего лучшего вина.

Разглядев, что железный кулак – на самом деле боевая рукавица, облегченно вздыхаю. А то подумал, что начинаю страдать от галлюцинаций. Откуда в моей спальне появились древние доспехи, к тому же предрасположенные к пьянству? Неужели оставили свой пост у ворот, прошли через весь фамильный замок, чтобы выпить винца в комнате законного владельца?

Заостренные костяшки металлической перчатки напоминают мне об одном инциденте. Левая половина лица, едва вспоминаю недавние события, тотчас начинает болеть. Челюсть, кажется, заклинило. Зубы горят огнем, будто намедни скушал немного магического напалма. Скула отчаянно ноет. Если бы могла – завопила бы страшным голосом. Или застонала бы, как это делает хозяин.

– Какого фамильного демона ты приперся сюда? – угрожающим тоном спрашиваю ночного гостя. – Неужели думаешь, что можно украсть что-нибудь ценное в доме обнищавшего дворянина.

Доспехи поворачиваются, поскрипывая суставами и соединениями. Золотая корона попадает в косые лучи Серебряной Амальгамы, парящей за окнами. Блестят внушительных размеров алмазы и рубины. Ба, да передо мной самый настоящий король.

– Не думал, что тебя можно отключить ударом вполсилы, – укоризненно говорит пришелец.

Голос до боли знаком. Кажется, мы недавно встречались с этим оборотнем. Или передо мной обычный смертный? Внезапно меня осеняет.

– Не часто встретишь царственную особу в наших краях, – сообщаю гостю и приподнимаюсь на кровати. Каждое движение дается с трудом. В голове шумит, конечности постреливают обжигающей болью, мир кружится перед глазами в темпе красного танго. Последствия побега из-под стражи. С последующими за ним спортивными эстафетами в честь Всемежена, стрессами, пьянками, невольном соучастии в убийстве и, наконец, ударе в челюсть. – Чем обязан, глубокоуважаемый?

– Я тебя действительно слишком сильно ударил, – в голосе пришельца ощущается плохо скрытое разочарование и притворное сочувствие. – Уж извини, сынок.

Передо мной самый настоящий король.

– Ого, – фальшиво радуюсь нежданной встрече. – Неужели сам Эквитей Второй, владыка Преогара и близлежащих земель от Темного Края и до Пустой горы, почтил своим присутствием эту скромную обитель?

– Не паясничай, – отвечает король. – Вижу, что ты не слишком рад меня видеть.

– Учитывая, каким образом ты поздоровался со мной, имею полное право вышвырнуть тебя из замка с помощью пинков и подзатыльников.

Я все еще злюсь из-за удара по роже. Больно схватить по челюсти массивной латной перчаткой.

– Могу еще раз поздороваться, – обещает Эквитей. – Возможно, станешь более гостеприимным.

Приходится миролюбиво поднять руки и усесться на постели. Рассматриваю своего давнего, не более недели назад познакомились, товарища.

Владыка Преогара по-прежнему одет в парадный доспех. Даже несмотря на угловатые формы наплечников кирасы и горностаевую мантию, застегнутую золотой фибулой, он выглядит очень стройным. Широкие плечи и массивная грудь компенсируются стройной талией. Руки и ноги могут похвастаться мощными мускулами. Можно даже не обращать внимания на небольшой бочонок пуза, свесившегося поверх широкого кушака. Гордо задранный подбородок, волевой взгляд из-под боевого шлема, светлые волосы и борода, подернутые паволокой благородной седины. В общем, настоящий король-завоеватель из первобытного мира.

Интересно, как он сюда попал? Задаюсь этим вопросом, прихлебываю из графина. И, конечно же, озвучиваю мысли.

– Жду объяснений, – говорю монарху. – Сначала расскажи, каким образом пробрался в мои погреба.

Это намекаю на сосуд с вином в его широкой ладони. Затем продолжаю:

– А потом, так уж и быть, можешь поведать о способе, которым перенесся из своего допотопного мирка в Валибур.

Шуршит постель, кровать угрожающе поскрипывает – давненько фамильная спальня не видела двух персон под своими сводами. Эквитей садится рядом со мной, не выпуская бутылку из рук.

– Все очень просто, – поясняет он. – Когда тебя так нагло выдрали из-под венца…

Я сначала улыбаюсь. Вот кого хочешь – спроси, будет он радоваться, если его похитят со свадьбы? Собственной свадьбы, отмечу! Любой мужчина тотчас пустится в пляс и будет добрую неделю праздновать «освобождение» из-под семейной стражи.

Когда король продолжает рассказ, мое настроение падает и разбивается насмерть, ударившись о паркет.

– Харишша не просто горевала и плакала, – вздыхает монарх. – Она буквально рыдала, бедняжка…

На самом деле мне очень плохо от таких слов. Но я нахожу в себе мужество и превращаюсь в безразличного кретина.

– Еще бы не плакать, – соглашаюсь деревянным тоном, – такого хорошего мужа потеряла. Таких и днем с файерболом не найти, не то что…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});