Майенн - Эдвин Табб

— Скажи им правду, — посоветовал Чом.

— Ты полагаешь, что они поверят?

— У них не будет выбора. У тебя есть несколько свидетелей, которые вместе с тобой пройдут все тесты и проверки на правдивость показаний. Но зачем нам вообще лететь на Айетт? Галактика бесконечно велика, а у тебя теперь есть свой собственный корабль! И я уверен, что никто из нас не станет возражать, если ты откроешь свое собственное торговое дело. А мы вступим в долю, а? — Чом засмеялся, довольный мыслью, пришедшей ему в голову. — Регулярный доход, благополучие до конца дней! Комфортный дом на удобной планете. Что скажешь, Эрл?

— Карн должен исполнить свой долг.

— А что такое долг? — Чом пожал плечами. — Ведь мы живем только один раз, мой друг. Жизнь дается каждому из нас, чтобы он сумел распорядиться ею как можно лучше. И Карн будет глупцом, если упустит свой шанс. Дарока, ты согласен со мной?

— Эту философию жизни мне приходилось слышать уже не раз и раньше.

— Ты так лаконичен? — Чом поставил на стол свой бокал и отодвинул тарелку. — Что случилось со всеми вами? Мы вылезли из чертовских переделок, победили Тормайла, справившись с его проклятыми тестами, а вы сидите хмурые, словно на похоронах? — Чом обвел рукой дом, в котором они находились. — Скоро мы распростимся со всем этим и будем лететь на своем корабле сквозь бескрайнюю Галактику. Я знаю несколько уголков, где мы сможем чувствовать себя по-настоящему прекрасно. Контракты, фрахт, перелеты… Пассажиры, готовые платить деньги и рисковать за Высокие и Низкие перелеты. Мы возьмем все, что удастся взять от этой сложной жизни, черт побери! И мы правы. Мы — победители, и трущобы нищеты — не для нас!

Чом мигнул, закашлялся, и Дюмарест понял, насколько сильно пьян он был.

— Что ты скажешь, Дарока? — Чом не собирался молчать, он хотел выговориться.

— Делай, как тебе самому удобней. Мне уже доводилось однажды высаживаться на планете, которую считали высокоцивилизованной…

— А ты, Эрл? Из всех нас — у тебя самое большее право выбора и слова. Ты — настоящий победитель!

— Победитель? Кого? Чего? — Дюмарест был резок, категоричен в своих высказываниях. — Победитель, достойный жалкого поощрения в виде комфортного дома, куска мяса и бокала вина? Или ты вдруг вспомнил о мертвых?

— Они уже не вернутся, — резонно заметил Чом, — а мы пока живы. Эрл, давай выпьем за это!

— Пошел ты к черту! — сказал в сердцах Эрл и вышел из комнаты…

Майенн вышла за ним на свежий воздух, где мерцающее небо дарило всем свой холодный, однообразный свет. Ландшафт и обстановка снова изменились; все клети, скалы, пропасти — исчезли. Только вдали виднелась в дымке одинокая гряда гор, отдельные деревца и кустарники оживляли каменистую почву равнины. Жара спала, и, казалось, наступил мягкий летний вечер, которым надо было наслаждаться и радоваться.

Дюмарест оглянулся, рассматривая их очередное жилище, созданное Тормайлом. Дом был добротным, каменным, с пристройками, колоннами, террасами и черепичной крышей. Вокруг него раскинулся фруктовый сад, яркая зелень которого должна была радовать глаз, с ухоженными дорожками, цветниками с удивительными цветущими растениями, уютными беседками и клумбами.

— Здесь очень красиво, — тихо сказала подошедшая незаметно Майенн. — Эрл, любимый, если бы у нас с тобой когда-нибудь мог появиться именно такой дом, то я была бы по-настоящему счастлива. В этом доме был бы просторный холл, несколько комнат для гостей. Были бы спальни, гостиные, кабинеты и детская. Детская комната для наших детей, Эрл. Я еще не настолько стара, чтобы не быть способной подарить тебе сыновей, Эрл.

И дочерей, которые будут петь так же волшебно, прекрасно, как их мать. Он мог бы иметь такой дом, подумалось Эрлу, а для некоторых мужчин — это все, чего бы они желали в этой сумбурной жизни. Награда, замена, приз за его несбывшуюся мечту о родной Земле, которую он так давно и так безуспешно ищет. Противовес далеким, голым, заброшенным планетам, которые он видел или должен был узнать в своих бесконечных поисках.

Дюмарест повернулся к Майенн лицом, увидел сверкающую бронзу ее волос, нежный овал лица, блестящие большие глаза. Он осторожно коснулся ее матовой кожи, чувствуя биение крови, жизни, неистового желания и любви. Он почувствовал вдруг всю ее хрупкость, беспомощность, одиночество и понял, что он просто обязан защитить, укрыть ее от невзгод, как любой мужчина — любимую женщину.

— Эрл? — она нежно смотрела на него, коснулась рукой его лица, и спросила чуть тревожась, — что-нибудь не так, любимый?

— Нет, все в порядке.

— Не лги мне, Эрл. Я всегда очень чувствую твой обман.

— Все хорошо, не волнуйся.

Ее было очень легко убедить. Она успокоилась, улыбаясь, и расслабилась в его объятиях.

— Мне очень хочется, чтобы у нас все было свое, Эрл. У тебя и у меня. У нас.

— Позже.

Она не спорила, почувствовав вдруг всем женским существом его острое желание остаться одному, решить, обдумать что-то. Она тихо сказала:

— Я выбрала для нас комнату в этом доме; третья слева после столовой. Ты не задержишься здесь слишком долго?

— Нет…

Дарока наблюдал, как Майенн вошла в дом. Он смотрел на нее несколько мгновений, а потом направился туда, где стоял Эрл.

— Она очень красива, Эрл. И ты никогда не узнаешь, как я завидую тебе и ревную. — Дарока помолчал немного и, не слыша ответа, продолжил. — Я говорю банальные вещи, но старые привычки умирают долго, а вся моя жизнь, в сущности, прошла за пустыми и тривиальными беседами. Но с тобой я искренен. Майенн любит тебя и может сделать счастливым.

Дюмарест тихо ответил:

— Возможно.

— Ты сомневаешься в ней? Нет. Здесь что-то другое. — Он прислушался к громкому голосу Чома, доносившемуся из-за приоткрытой двери. — Ты только послушай, что говорит этот болван. Он пытается уговорить Карна жить ради своей выгоды: пиратствуя или что-либо еще. Но он попусту теряет время. Наш капитан — человек совести и чести. Он будет выполнять свои обязанности, не смотря ни на какую личную выгоду.

— Ты очень устал, — заметил тихо Эрл, — тебе надо поесть и отдохнуть.

— Я сделаю это позже, когда немного приду в себя. А сейчас, стоит мне только прикрыть глаза, как я снова вижу твою спину на фоне утеса, чувствую одновременно и полное бессилие и острую необходимость защитить тебя… Есть и еще кое-что. Чом считает, что все наши злоключения уже окончены. Я же совсем наоборот. Впрочем, как и ты, я полагаю.

— Да, — тихо согласился Эрл, — я не думаю, что все осталось позади…

* * *

Он проснулся и тотчас же понял, что что-то не так. Он перевернулся, оглядываясь, и понял, что Майенн рядом нет. Майенн исчезла, он находился один в их комнате, окно было открыто, и ветки деревьев тихо покачивались, словно шепча о чем-то. Эрл лежал на роскошной кровати, вся обстановка комнаты подчеркивала роскошь, богатство: серебро и хрусталь, дерево и фарфор. Его взгляд остановился на роскошном персидском ковре, покрывавшем пол, перешел на кресло. Дюмарест окончательно проснулся и быстро оделся. Он приоткрыл дверь в ванну, затем на кухню, потом коснулся рукой третьей двери. Комната за ней была необычной, пол устлан деревянным покрытием, на стенах — картины, цветы, орнаменты, ручные поделки, изготовленные, как казалось, руками искусных мастеров прошлого…

— Тебе нравится это, любимый?

— Майенн?! — он быстро обернулся навстречу призрачной фигуре, видневшейся в дверном проеме. Свет был неярким, приглушенным; Эрл пристально всматривался в черты возникшей женщины, ощущая смутное беспокойство. Он вдруг осознал, что это была вовсе не Майенн…

— Снова ты, — выдохнул он устало, — вездесущий Тормайл.

Она улыбнулась, подошла ближе к нему и взглянула прямо в глаза. Она, или он — Тормайл в обличье Лолис — была одета так же, как и раньше, у ручья: воплощение молодости, чистоты, красоты и желания. Но он заметил и новые черты. Прежняя Лолис была так же молода и прекрасна, но ее лицо выражало легкое недовольство и чувство превосходства, с легким налетом ограниченности и эгоизма. Сейчас в ее взгляде Эрл уловил новую для себя глубину чувств, переживаний и ощущений. Ее волосы также сменили оттенок: они стали почти золотисто-каштановыми, а не темными, ореховыми. Слегка изменился и тембр голоса, став ниже, богаче по оттенкам, бархатистей. Симбиоз Майенн и Лолис, грустно и обреченно отметил Дюмарест. Новое вещество, добавка чужих компонентов, синтез… — и результат…

— Я спросила, как я нравлюсь тебе такая, любимый, — она медленно скользнула взглядом по комнате, — я сделала все это только для тебя.

— Так же, как и клетки?

— Нет, лишь как место, где мы смогли бы побыть вдвоем. Или тебе хочется, чтобы я молила о сострадании, защите? Я должна еще как-то измениться? Эрл, почему ты постоянно отталкиваешь меня? Борешься против? Мне бы очень хотелось по-настоящему подружиться с тобой!