Дьявол целует сладко (СИ) - Орлан Нари

Увидев меня, Мартин смешно округлил глаза. Я подавила в себе приступ смеха и, облокотившись о дверной косяк, заплетающимся языком произнесла:

— Мартини, я пришла!

Он грубо заволок меня в прихожую, явно не радуясь моему приходу. Но у меня была одна большая радость, которой я решила с ним поделиться!

— А я поймала букет! — заявила я и сунула ему под нос растрепанные цветы. Мартин снова не обрадовался… Вместо этого скривился, будто я ему просроченное мясо под нос пихнула, а не сладко пахнущие розы.

— Ты забыла, что я тебе говорил не напиваться?!

— Разве я не могла выпить чуточку больше в честь того, что скоро выхожу замуж?

Мартин хмыкнул:

— За кого же?

Загадочно улыбнувшись, я отвела взгляд и пожала плечами:

— Пока не знаю.

— Можешь даже близко не рассчитывать на меня в этом плане.

Меня будто кто-то окатил из ведра ледяной водой. Слова Мартина прозвучали резко и уверенно — они словно прошлись ножом по сердцу. Только что мое желание вдребезги разбилось, едва успев родиться. Я подняла глаза, в которых стояли слезы. Лицо напротив излучало суровость, взгляд холодными иглами пронзал меня.

— Что ты так смотришь? — ухмыльнулся Мартин. — Ты уже начала на меня рассчитывать в этом плане? Ты что, совсем глупая? Я, кажется, той утренней запиской четко тебе дал понять, что между нами не может быть ничего большего, чем секс.

Букет выскользнул из рук, ударился о пол. Мое тело враз потеряло все силы, я оперлась о стену спиной. Из глаз ручьями полились слезы.

Господи, какой позор…

Я метнулась к двери, придерживаясь рукой о стену, чтоб хоть как-то устоять на ватных ногах. Мартин мертвой хваткой поймал меня за плечо, грубо развернул к себе.

— Куда собралась?! Переводить книгу кто будет?!

От его крика слезы полились из глаз еще быстрее. Я захлебывалась в соленой воде, пытаясь вырваться. Но он крепче сковывал мои движения, заламывал руки, душил в тисках. Но я не собиралась сдаваться!

Наклонившись, я со всей дури укусила его за предплечье — эта рука мгновенно отпустила меня, но другая до сих пор держала.

— Успокойся! — рявкнул он, еще жестче сковывая меня в стальных объятьях. — Если ты не успокоишься, я найду способ тебя успокоить!

— Отпусти ты, сволочь паскудная… — бормотала я, продолжая жалкие попытки вырваться. — Знать тебя не хочу…

— Почему это я сволочь, а? Потому что ты что-то сочинила обо мне своей больной фантазией? А реальность не сошлась с выдумкой? Так я в этом не виноват. Сочинять меньше всякой чепухи нужно.

Каждое его слово впивалось в мое сердце ядовитой стрелой. Казалось, я сейчас умру от боли и отчаяния. Разум бился в агонии, желая лишь одного: отключиться.

Я с трудом находила в себе силы не сдаваться. Прикосновения рук Мартина, которые держали меня в стальной клетке, жгли раскаленным железом. Мои глаза ничего не видели за пеленой слез. Я задыхалась…

— Если ты, — пробормотала я, переведя дыхание, — не отпустишь меня, то я сниму блок с дара.

— Ты меня достала.

Он подхватил меня в воздух, забросил себе на плечо. От переворота меня едва не стошнило. Голова еще сильнее закружилась. Я заколотила кулаками по его пояснице, требуя тотчас же меня поставить на пол.

Не прошло и минуты, как перед глазами показался пол ванной комнаты. В замешательстве я даже прекратила плакать. Включился сильный напор душа. До меня слишком медленно доходило то, что может случиться дальше…

Мартин развернул меня в воздухе, и в следующую секунду я оказалась в ванне, больно ударившись спиной. В лицо полетели ледяные струи воды. От шока я глубоко втянула воздух, пропитанный влагой. Глаза мгновенно широко распахнулись — но их закрыли потоки воды, струящиеся по лицу.

Мое тело задрожало от холода, пальцы рук окоченели, а я все продолжала утирать ими новые слезы.

— Хватит. Выключи воду… — просила я. Но меня никто не слышал. Ледяные шипы душа продолжали бить по лицу, шее, груди…

Голова раскалывалась. Но хмельной дурман постепенно покидал ее. Теперь я сильнее ощущала боль в сердце. По нему словно потоптались грязными ботинками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Выключи воду! — выкрикнула я.

К моему удивлению, душ выключился. Протерев глаза, я со всей ненавистью взглянула в лицо Мартина, на котором не дрогнул и мускул.

— Пока окончательно не протрезвеешь, в комнату не возвращайся.

С этими словами он вышел из ванной.

Коралловое платье облепило меня будто вторая кожа. По моим щекам скатилось еще несколько слезинок из-за моего убогого внешнего вида. Серебристые туфли, до сих пор державшиеся за щиколотки, нестерпимо сдавливали ноги.

Но мне было все равно. Сейчас меня не волновало ничего, кроме одного: как отомстить Мартину и избавиться от его тирании. Он правильно сказал. Я сглупила. Нужно было еще раньше расправиться с ним и выбросить его из своей жизни, а не слепо надеяться на что-то.

Одного такого вечера достаточно, чтобы надежда обратилась в прах. Сказанные Мартином слова я запомню навсегда. И сделаю все возможное и невозможное, чтобы наши пути больше никогда не пересекались.

ГЛАВА 17

Куда податься с разбитым сердцем в три часа ночи? Пить больше не смогла бы — в крови и так избыток алкоголя. Хорошо, хоть в голове прояснилось благодаря двойному эспрессо, который заставил меня выпить Мартин, когда я решилась выйти из ванной.

Теперь мои ноги сами направились в госпиталь. У подруги своих проблем хватает, но она единственный человек, кого я хочу сейчас видеть. Кажется, в мире нет другого желанного места, кроме как рядом с ней. Даже просто посидеть и помолчать было бы хорошо. Но то, что я собираюсь ей сообщить, мы явно бурно обсудим.

В приемной никого не оказалось, что не удивительно. Я направилась к палатам, пошатываясь на каблуках. Мне повезло переодеться во вчерашнюю одежду, которая за сутки висения в квартире Мартина сто раз высохла, однако ногам приходилось дальше мучиться в туфлях.

Я тихо приоткрыла дверь, заглядывая в палату. Командир, похоже, спал, а вот возле него сидела вовсе не Инна.

— Привет, — прошептал Лёня и нежно улыбнулся. Его лицо, освещенное тусклой лампой, еще хранило последствия драки — синяки расползлись по коже, исказив его черты. Я замялась на пороге, не зная, имею ли право смотреть другу в глаза и улыбаться в ответ.

— Привет… — пробормотала я, потупив взор. — Ты как?

— Так себе… но выкарабкаюсь. Не переживай.

Разве он не должен меня невзлюбить и сторониться? Почему его губы растягиваются в такой искренней улыбке, будто я его самый близкий друг, за которым он ужасно соскучился?

Но я рада его улыбке — это лучшее, что случилось со мной за последние дни. Я уже ненавидела все время, которое провела с Мартином. Воспоминания меркли, омрачались, искажались. Они больше не приносили сладкого томления. От них лишь передергивало, как от приснившегося кошмара.

— Если ты ищешь Инну, то она вышла на веранду. Я настоял на том, чтобы она хоть немного прогулялась и подышала свежим воздухом.

— Спасибо… Я позже зайду.

— Заходи, когда сможешь.

Вымучив легкую улыбку, я напоследок окинула Лёню беглым взглядом и прикрыла дверь. Во мне разгоралось желание остаться, рассказать ему обо всем, надеясь, что он меня простит. Наверно, после такого разговора нам обоим стало бы легче.

Но сегодня у меня другая миссия. Решение так поступить пришло спонтанно — я даже не раздумывала. Мне было достаточно перевести половину страницы нужной Мартину главы, чтобы решиться. Теперь все зависит лишь от меня.

В торговом автомате, который ютился рядом со стойкой ресепшена, я купила две банки энергетика и поднялась наверх.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Инна сидела в застывшей позе, устремив взгляд в темноту. Она даже не включила свет на веранде. И на меня не отреагировала, когда я подошла. Мне пришлось вложить ей в руки холодную банку с еще не высохшими каплями конденсата, чтобы заставить подругу ожить.

— Как погуляла? — хриплым голосом спросила она, открывая банку.