Обитаемые земли. Дилогия (СИ) - Алексей Егоров

— Мне в руки только бронза попадалась, намного хуже, — сказал Воробей.

— Серебро чеканят в другой мастерской, а бронза наверняка из факторий, у них есть монетный двор.

Воробей пожал плечами, но монету принял. Все-таки и варвары способны оценить тонкую работу.

— Погоди, мой тебе совет, серебро не показывай в городах. Лучше испорти монету, разруби на четверти или повреди рисунок, что-нибудь вроде того. Поймешь сам.

— Ладно, если ты так считаешь.

Что такое имел ввиду варвар, гость не мог понять, но торопился уже отправиться и не хотел задерживаться. Уже уходя он спросил, пожалуй лишь для того, чтобы окончательно распрощаться:

— Почему тебя зовут Воробей? Я понимаю, что имя ты не назовешь, но почему именно это прозвание?

Варвар поморщился, вздохнул и проговорил что-то про глупых чужестранцев. Он не знал, стоит ли отвечать на вопрос, но все же не счел нужным скрывать. Ведь в этом не было большой тайны.

— У меня в детстве был ручной воробей, друзья приходили посмотреть на него. А потом он умер, я много горевал.

Каперед смешался, но глупо было проявлять сочувствие. Что сказать, ведь и сам варвар рассказывал это без особых эмоций. Неловко попрощавшись, торговец ушел.

Лес он покинул другой дорогой. Каперед хотел поглядеть на то, о чем рассказывал варвар. Эти огромные муравейники, старые деревья, покрытые мхом, заросшие луга. А еще он хотел посмотреть на грибы, что росли на деревья. Собирать их он не собирался, ведь Воробей показывал прошлогодний урожай.

Но его намерениям не удалось сбыться. Во-первых, он заблудился. Это немудрено, ведь вырос Каперед в городе. На его родине леса не такие леса, не такие обширные. Во-вторых, устав от долгого пути, он все-таки почувствовал, что бессонная ночь вредно сказывается на здоровье.

Тяжелая дорога, тем более он забрел в место, где росли преимущественно лиственные деревья. Прошлогодняя трава в этой части леса достигала уровня пояса, кустарники казались огромными и колючими. Настоящие заросли, пробираться сквозь них приходилось долго.

Обессилив вконец, Каперед уселся под обширным дубом. Ложбина в этом месте была сырой, но опавшая листва создавала мягкий покров. Идеальное место для сна, тем более змеи убрались на открытые места, прогреваемые солнцем.

Разводить костер торговец не стал, не зная, как на это отреагируют духи. Этот старый дуб мог быть культовым местом и домом для духов леса. Потому не стоило их тревожить огнем, а вот отщипнуть кусочек хлеба и совершить возлияние — вполне.

Совершив ритуал, Каперед задремал.

Легкий ветерок раскачивал голые ветви дерева, заставляя их скрипеть. Ритм был умиротворяющим, спокойным. Ничто не предвещало опасности, и сон человека был легким.

Глава 3

Солнце клонилось к закату, давно скрылось за верхушками деревьев. Острые лучи пробивались сквозь голые ветви, озаряя лощины и окрестные луга. Каперед проснулся оттого, что похолодало. Он лежал на влажной поверхности, подложив под себя меховой плащ, подарок варвара.

Плащ успел пропитаться влагой и неприятно пах псиной. Капереда затошнило от запаха. Он сел и огляделся, припоминая как тут оказался.

Ночь была близка, а это время не безопасно для путешественников, оказавшихся в краю косматых варваров. Здешние леса не рады гостям с юга.

Собравшись, Каперед направился на север, продолжая пробиваться через заросли травы и кустарников. Он проклинал то мгновение, когда решил уйти с тропы и отправиться на поиски приключений. Что ж, он нашел их сполна.

Даже если духи не набросятся на него, не закружат в безумном хороводе, путешествие через лес нельзя назвать приятным и легким. А что тут будет твориться летом, когда деревья раскинут широкие листья, травы напитаются соком земли, появятся комары, чьи укусы вызывают страшные язвы.

Не хотелось и думать о таком.

Вот почему варвары не заботились о том, чтобы стеречь границы своих царств. Это бессмысленно, армии разбойников будут идти по дорогам, которые всегда под присмотром.

Небо стремительно темнело. Это не летний день, подобный двум зимним, света все еще недостаточно, чтобы утешить одинокого путника.

И нигде не видно дыма, огонька костра, запаха готовой пищи. Умолкли птицы, готовясь уступить ночным братьям. Где-то выл волк, но Каперед насчет этих хищников не сильно беспокоился. Воробей говорил, что эту весну они спокойны и сейчас заняты не поиском добычи или защитой своей территории. А чем еще они могли заниматься? Торговец не мог сообразить.

В общем, волки не представляли опасности для человека. Медведей здесь не было, про горных львов Воробей только слышал, но не встречал их. Мелкие кошачьи не представляли угрозы.

Не беспокоился Каперед и о духах, но что-то мучило его. Он сам не понимал, что вызывает тревогу. Не от лесных жителей стоило ожидать опасности, а от собратьев. Вот на что намекал Воробей.

Может и не лучшей была затея отправить сюда на поиски мудрости. Но теперь поздно поворачивать назад.

Наступила ночь, и Каперед понял, что совершил глупейшую ошибку. Вместо того, чтобы ползти через бурьян, он должен был подготовить лагерь. Собрать хворост, приготовить место для костра и кровать для себя.

В такой темени не удастся ничего найти. А вот провалиться в яму или схватить змею за хвост — легко.

Выругавшись, Каперед уселся под ближайшим деревом. Земля здесь была сухой и все еще теплой, муравьев поблизости не было.

Хуже всего было, что он не мог заснуть. Пришлось вновь пригубить из фляги. Подаренную брагу Каперед не тронул, а отпил собственного зелья. Вино тоже помогает уснуть, но это средство действует иначе.

Сознание человека расплавилось и утекло, все заботы остались на этой стороне. И до утра ничто не беспокоило Капереда. Где витал его дух в течение ночи, он не мог потом вспомнить. У Капереда не было возможности, чтобы разобраться в видениях, посланных ему Ночью.

От грубо толчка Каперед резко подскочил, он с трудом разлепил слезящиеся глаза. Боль под ребрами была невыносимой, словно сердце вдруг решило остановиться, но все же не намеревалось делать это окончательно.

Но не внутри была проблема, а снаружи. От удара проснулся Каперед, и от удара его сердце сбилось с ритма.

Тяжело задышав, торговец согнулся. Во рту чувствовался привкус крови, голова болела, а все мышцы одеревенели. За всю ночь он не изменил позы, и вот это уж точно не пошло ему на пользу.

Сквозь пелену боли Каперед услышал громкий смех, а затем разговоры.

— Эй, вставай, чужак!

Его ударили древком копья, но уже слабее, просто чтобы привести в чувство. Каперед обратил взгляд на того, кто его ударил. Грудь болела сильно, наверняка останется след. Хорошо, что его не попытались разбудить обратным концом копья, но даже удар бронзового подтока страшен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});