Свидание со смертью - Агата Кристи

— Невозможно, — снова повторила Надин.

— Мадам очень умна, — заметил Пуаро, сопровождая свои слова почтительным поклоном.

— Мосье Пуаро, что вы хотите этим сказать?

— Только то, что я снова и снова убеждаюсь в незаурядности вашего ума, не побоюсь сказать, блестящего ума.

— Вы мне льстите.

— Отнюдь. Вы умеете хладнокровно и точно оценивать ситуацию. Вы сумели сохранить хорошие отношения — вернее, их видимость — с вашей покойной свекровью, полагая, что это самое разумное, хотя в душе вы ее осуждали, виня во всех семейных бедах. В конце концов вы поняли, что ваш муж никогда не будет счастлив дома. Он должен покинуть родительский кров и строить свою жизнь самостоятельно, какими бы трудностями и лишениями это ни грозило. Вы сами были готовы к любым испытаниям и попытались уговорить мужа. Но вы потерпели поражение. Леннокс Бойнтон уже смирился со своей неволей, ему было удобно пребывать в состоянии апатии и меланхолии. У меня нет ни малейших сомнений в том, что вы любите своего мужа. Ваше решение уйти от него было вызвано не тем, что вы кого-то полюбили сильнее. Я думаю, на этот шаг вас толкнула последняя, отчаянная надежда. Что может предпринять женщина в вашей ситуации? Попробовать добиться своего уговорами.

Тут, как я уже сказал, вы потерпели поражение. Второе: пригрозить мужу, что уйдете от него. Но, возможно, даже такая угроза уже не могла заставить Леннокса Бойнтона бороться. Наоборот, она лишь еще глубже повергла его в тупое отчаянье. Оставался последний, самый рискованный шаг. Уйти к другому. Ревность, то есть эгоизм собственника — один из самых мощных инстинктов, коренящихся в мужской натуре. Вы проявили мудрость, пытаясь сыграть на этом потаенном первобытном инстинкте. Если Леннокс не воспротивится и этому, тогда вам и в самом деле не на что больше рассчитывать — нужно начинать жизнь заново.

Но допустим, что и это крайнее средство не подействовало. Ваше решение сразило его наповал, но… так и не пробудило в нем древний собственнический инстинкт. Оставался ли еще какой-то выход, чтобы спасти вашего мужа от неминуемой душевной деградации? Лишь один. Избавление от мачехи. Если бы она умерла, у него появился бы шанс — начать жизнь сызнова, уже свободным, независимым человеком, как и подобает мужчине. Да, если бы ваша свекровь умерла… — сказал Пуаро, посмотрев Надин прямо в глаза.

Но та смело встретила его взгляд и невозмутимо спросила:

— Вы полагаете, что я ускорила это событие, не так ли? Но у вас нет для этого оснований, мосье Пуаро. Сообщив миссис Бойнтон о том, что я решила порвать с ее сыном, я сразу же ушла в большую палатку. И не выходила оттуда до тех самых пор, пока не услышала, что свекровь найдена мертвой. Возможно, я действительно в какой-то мере повинна в ее смерти, ведь из-за меня она перенесла сильное потрясение… Но все равно убийством это назвать нельзя, это естественная смерть. Если же она действительно стала жертвой преднамеренного убийства (впрочем, прямых доказательств у вас пока еще нет, да и быть не может до того, как будет произведено вскрытие), у меня-то уж точно не было никакой возможности с нею расправиться.

— Вы не выходили из палатки до тех самых пор, пока не услышали, что ваша свекровь найдена мертвой? — спросил Пуаро. — Это ваши слова. И должен заметить, миссис Бойнтон, что эта подробность тоже весьма любопытна и показательна.

— Что вы имеете в виду?

— Посмотрите, я даже отметил это в своих записях. Пункт девятый — в шесть часов тридцать минут, когда был готов обед, сообщить об этом миссис Бойнтон послали слугу.

— Не понимаю, что вас так удивило, — сказал Рэймонд.

— Я тоже, — призналась Кэрол.

— Не понимаете, да? — переспросил Пуаро, переводя взгляд с брата на сестру. — Послали слугу — но почему слугу? Ведь обычно вы все были так предупредительны к своей матери. Разве у вас не было заведено непременно сопровождать ее на завтрак, ленч и обед? Она же была очень нездорова и слаба. Ей было трудно подниматься без посторонней помощи с кресла. Как только ей нужно было встать, кто-то из вас непременно оказывался рядом. И было бы естественным пойти к пещере кому-то из вас, ведь еще нужно было помочь ей дойти до большой палатки. Но ни один из вас не вызвался это сделать. Вы сидели, точно парализованные, тайком следя друг за другом и, вероятно, поражались собственной столь единодушной бесчувственности.

— Ваши домыслы просто нелепы, мосье Пуаро! — с жаром воскликнула Надин. — Мы все страшно устали в тот вечер. Да, конечно, следовало бы за ней сходить, не спорю, но именно в тот вечер так уж получилось, что никто за ней не пошел.

— Именно в тот самый вечер! Какое совпадение. Вы, мадам, обычно проявляли к ней больше заботливости, чем остальные. С вашей стороны это было как бы само собой разумеющимся, но и вы не вызвались сходить за ней. Почему? Я спрашиваю себя — почему? И у меня есть ответ. Потому что вы прекрасно знали: она мертва. Нет-нет, прошу вас, не перебивайте меня, мадам. — Он предупреждающе поднял ладонь. — Выслушайте Эркюля Пуаро! Есть свидетели вашего разговора со свекровью. Они видели, как вы с ней говорили, но они не могли ничего услышать! Леди Уэстхолм и мисс Пирс находились слишком далеко, чтобы что-то расслышать. Да, они подтверждают, что вы как будто действительно беседовали с вашей свекровью, но считать это полноценным свидетельством все же нельзя. Ну а раз так, то я позволю себе изложить одну коротенькую версию. Вы умны, мадам. Если бы вы решили — ну, скажем так: ликвидировать вашу свекровь — вы бы со свойственными вам неторопливостью и спокойствием сначала обдумали каждую мелочь. Когда доктор Жерар утром отправился на экскурсию, вы вполне могли проникнуть в его палатку. Вы почти не сомневались, что найдете в его аптечке что-нибудь подходящее. Тем более что хорошо разбираетесь в лекарствах — вы ведь медсестра. Вы выбираете дигитоксин, поскольку миссис Бойнтон принимает аналогичное лекарство. Заодно вы прихватываете и шприц доктора, поскольку ваш собственный куда-то запропастился. Вы надеетесь, что успеете положить его на место до того, как мосье Жерар заметит пропажу.

Прежде чем приступить к осуществлению своего плана, вы предпринимаете последнюю попытку побудить мужа к решительным действиям: говорите ему, что намерены выйти замуж за Коупа. И хотя ваш супруг безумно огорчен, эффекта, на который вы рассчитывали, вам добиться не удается. Таким образом вам остается только одно: решиться на крайнюю меру. Вы возвращаетесь в лагерь и, встретив по дороге леди Уэстхолм и мисс Пирс, даже находите в себе силы завести с ними приятный разговор. В лагере вы сразу поднимаетесь к свекрови. Шприц, наполненный дигитоксином, у вас наготове. Надо только схватить ее за руку и впрыснуть смертоносное лекарство, что опытной медсестре сделать совсем несложно. Вы действуете так стремительно, что миссис Бойнтон даже не успевает понять, что случилось. А издалека всем кажется, что вы с ней просто о чем-то беседуете. Затем, чтобы все выглядело как можно достоверней, вы выносите свой стул и садитесь рядом, как бы продолжая разговор. Смерть, вероятно, наступила почти мгновенно. И вы беседуете с мертвой женщиной, но кто об этом может догадаться? Потом вы относите свой стул и спускаетесь в большую палатку. Ваш супруг уже там, листает журналы. Ну и вы, естественно, больше уже никуда оттуда не выходите. Смерть миссис Бойнтон — вы уверены в этом — объяснят болезнью сердца. (Дела сердечные и в самом деле сыграли тут большую роль.) И лишь одна-единственная мелочь не дает вам покоя. Вам не удалось положить шприц на место, так как заболевший доктор все время находится в своей палатке и — хотя вам это еще неизвестно — уже заметил отсутствие шприца. В безупречно исполненном преступлении это единственный, но роковой для вас промах, мадам.

На мгновенье наступила мертвая тишина… И тут вскочил Леннокс.

— Нет! — крикнул он. — Это бессовестная, наглая ложь. Надин ничего этого не делала, да и не могла бы.., сделать. Потому что к тому времени мать.., была уже мертва.

— О! — Пуаро учтиво к нему повернулся. — Так это все же вы убили ее, мосье Бойнтон?

Снова воцарилось гробовое молчание… Леннокс тяжело опустился в кресло и дрожащими руками закрыл лицо.

— Да.., это так.., я убил ее.

— Вы взяли дигитоксин из палатки доктора Жерара?

— Да.

— Когда же это было?

— Как.., как вы уже сказали… Утром.

— А шприц?

— Шприц? Да, и шприц.

— Почему вы убили ее?

— Как вы можете об этом спрашивать?

— И тем не менее, я спрашиваю вас, мосье Бойнтон!

— Вы же знаете.., жена решила меня бросить.., уйти к Коупу…

— Но вы ведь узнали об этом только днем!

Леннокс ошеломленно взглянул на него.

— Ну да. Когда мы пошли на прогулку.

— Однако же вы говорите, что взяли шприц и дигитоксин еще утром — то есть до того, как узнали это?

— Какого черта вы изводите меня всеми этими вопросами? — Он провел трясущейся рукой по лбу. — Какая вам, собственно, разница?