Убей моего босса - Ребекка Эдгрен Альден

ее. Поцелуй был коротким, после чего они быстро отпрянули друг от друга. Анна вжалась в стену.

Диана и Хенрик?

Анна побежала прочь. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас попасться на глаза кому-то из них. Поворачивая за угол на следующем перекрестке, она чувствовала, как у нее горят щеки. Захлестнувшая ее волна стыда и злобы застала ее врасплох. Почему она ощущала себя так, словно ее предали? Ведь у Хенрика не было перед ней никаких обязательств, верно? Она была взрослой женщиной, к тому же замужем. Она же не думала, что она и Хенрик — нет-нет, конечно не думала. Но почему-то увиденное зрелище жгло ее изнутри.

Разве Диана не намекала, что Анна нравится Хенрику? Зачем, ради всего святого, Диане было нужно, чтобы Анна поверила, что Хенрик испытывает к ней симпатию, да еще подшучивала над этим, раз она сама состоит с ним в отношениях?

Преодолев несколько кварталов и изрядно запыхавшись, Анна наконец остановилась и достала мобильник. Было всего три часа дня. Она открыла календарь и увидела, что перепутала день. Ее занятие с Хенриком было назначено на завтра, но теперь она вряд ли на него пойдет. Возвращаться на работу и подавно не было никакого желания. Чтобы снова видеть перед собой красное от злости лицо Вероники? Вместо это она направилась к ближайшей станции метро и, сев в поезд, поехала домой. Уже в вагоне Анна отправила Хенрику сообщение о том, что, к сожалению, не успеет на завтрашнюю тренировку.

И тут же получила ответ. Как жаль, я буду по вам скучать. Обнимаю.

После того, что она только что увидела, его слова показались ей фальшивыми. Анна стерла сообщение и стала смотреть на проносившиеся за окном серые стены туннеля.

— Анна?

Она подняла голову. Рядом с ней в трясущемся вагоне ехала ее бывшая коллега Лизетт. Раньше она была главным редактором одного из досуговых изданий Milles Media, но несколько лет назад ушла в книжную отрасль.

— А я все думаю, ты это или не ты, — засмеялась Лизетт.

Анне Лизетт всегда нравилась, она была дружелюбной и общительной, и у них было много общих знакомых. В любой другой день она бы с удовольствием поболтала с бывшей коллегой, но сейчас ей хотелось побыть одной.

— Я слышала, ты теперь в Suzanna. Как работается с Дианой?

Анна сглотнула.

— Нормально.

Лизетт с любопытством изучала ее. Предчувствие никогда не обманывало Анну. Все, кого она встречала, стремились разузнать какие-нибудь сплетни о Диане Грей.

— На самом деле я только что от нее, у нас был деловой завтрак, и она рассказала, что ты теперь работаешь ее ассистентом. Да я ведь даже и не знаю ее толком, но тебе-то наверняка известно, что она выпустила несколько кулинарных книг в нашем издательстве?

— Ассистентом?

Это слово эхом отозвалось в голове у Анны.

— Да, она сказала, что в Suzanna сейчас очень много работы, и она взяла тебя в качестве ассистентки на полную ставку. — Лизетт замолчала и очень внимательно посмотрела на Анну. Уши Анны горели. — Во всяком случае, так она сказала…

— Я — шеф-редактор, а вовсе не ассистентка Дианы. Я несу ответственность за все… — Анна была настолько возмущена, что начала путаться в словах. — Она в самом деле назвала меня ассистенткой?

— Да, она сказала, что ты помогаешь ей, потому что она очень занята, и что само издательство придумало взять тебя на это место, чтобы разгрузить ее.

Отчасти это было правдой, но вот только она была далеко не ассистенткой. Сразу вспомнилось, как Диана в разговоре с Якке назвала ее так же. Значит, вот как называет ее Диана на людях?

Внутри все кипело от злости. Анна попрощалась с Лизетт, которая выходила на следующей станции, после чего снова повернулась к окну. Проклятая Диана.

Долго же она терпела ее фокусы, но теперь ее терпению пришел конец.

Глава двадцать первая

Когда Анна вошла в прихожую, в доме стояла гробовая тишина. Она повесила пальто на вешалку и стянула с себя сапоги. Ее одолевало желание провалиться сквозь пол. Тело ломило от усталости. Может, ей стоит принять ванну? Или просто прилечь? Чтобы хоть ненадолго отвлечься от мыслей о Suzanna и об этой чертовой Диане Грей.

Непривычно было вернуться домой так рано. Раньше всех остальных членов семьи. Она даже собиралась написать Матиасу, что сегодня сможет сама забрать Алису с тренировки по футболу, как вдруг на втором этаже раздались странные звуки, заставившие ее вздрогнуть от неожиданности, — сначала приглушенный стук, а вслед за ним протяжный скрип. Анна замерла, боясь пошевелиться. Затем, осторожно наступая на ступеньки, она поднялась наверх. Стуки и поскрипывания становились все более отчетливыми. Внезапно послышался короткий всхлип. Он шел из спальни Тесс.

Дверь в комнату дочери была закрыта. Анна осторожно постучала. Тишина. Она потянулась пальцами к дверной ручке. Поколебалась с мгновение. Может, Тесс не одна? При этой мысли у нее закружилась голова. Всхлип повторился. Анна чисто рефлекторно надавила на ручку и открыла дверь. Первое, что ее поразило, — это царивший в комнате холод. Окно было настежь распахнуто, внутрь задувал ледяной ветер. Створки болтались из стороны в сторону, то и дело стукаясь о стену дома. Вот откуда шел звук. Потом она увидела Тесс. Та лежала на полу, свернувшись калачиком, в одних трусиках и майке.

— Тесс.

Дочь никак не отреагировала. Бледные, посиневшие от холода ноги. Заплаканное лицо. Вместо глаз — две черные дыры, устремленные в пустоту. Анна откашлялась, еще раз позвала дочь по имени. На этот раз громче.

Очень медленно Тесс повернулась к Анне. Ее расфокусированный взгляд остановился на ней. Всхлипы стали тише. Анна рассердилась на собственную нерешительность. Почему она просто не подошла к своей дочери? Потому что было что-то чужое в этом бледно-синюшном теле, которое она прежде хорошо знала и обожала каждый его миллиметр. Это было совсем чужое тело. Другие бедра, талия, грудь. Темная тень под чисто выбритой подмышкой. До Анны вдруг дошло, насколько редко она видела свою дочь в последнее время. Во всех деталях и подробностях. Она не заметила, как Тесс стала молодой женщиной. Со своей собственной жизнью. Тайной жизнью.

Анна собралась с духом и, сделав несколько шагов вперед, опустилась на пол рядом с Тесс. Подняла дочери голову. И увидела на лице Тесс страшную гримасу. Словно каждое движение Анны причиняло ей боль.

— Что с тобой?

Тесс не ответила. Ее глаза закрылись, дыхание стало тяжелым.

— Тесс, — нежно прошептала Анна.

— Ничего, — прошептала Тесс через какое-то время.