Дочь воина, или Кадеты не сдаются - Елена Звёздная

«Кира, не отвлекайся», – приказала я самой себе и пошла ковырять шкафы супружницы собственного отца.

Кстати, белье у нее было – но закрытое и, судя по форме, предназначавшееся исключительно для женских дней… интересно, они все реально в обычное время без белья ходят? Впрочем, и это являлось вопросом несущественным, а вот обнаруженные на дне ящика четыре сейра определенно вызывали интерес. Причем один из сейров был мой, остальные – нет. Однако, осматривая устройства, я обнаружила, что одним из них пользовались довольно часто, там даже панелька чуть поистерлась, а два других уже и не работали толком. Ну, свой сейр, точнее это был сейр Наски, я забрала сразу. Потом подумала и решила сделать гадость – забрав черненький сейр, которым пользовались, я, засев за кроватью так, чтобы вошедшие в двери меня не увидели и чтобы у меня оставалась возможность залезть под кровать, взялась взламывать устройство.

Порадоваться своей предусмотрительности пришлось почти сразу:

– Подлая змея! – завопила Эталин, врываясь в спальню.

Я, естественно, тут же скользнула под кровать и даже дышать постаралась потише, хотя, наверное, зря, так как она продолжала вопить:

– Шинда! Дочь шлюхи! Подлая мразь!

Любопытно! Лежа под кроватью, я имела возможность наблюдать, как две ноги в невыразительных серых шлепках нервно меряют пространство. Неожиданно в спальню ввалились еще две ноги, на сей раз полностью скрытые черной юбкой, только концы черной обуви и виднелись, и глухой, но очень властный голос произнес:

– Адалин не пострадала…

– Не пострадала?! – От ее визга появилось желание уши закрыть. – У моей девочки нет бровей, половины ресничек и волос надо лбом!

– Они отрастут, – все тот же властный голос. – Я прочла состав крема – это просто депилирующий состав, ничего более. Все отрастет через четырнадцать дней.

Ха-ха – а тридцать семь не хочешь? У данного кремчика новая улучшенная формула, с ярко выраженным эффектом замедления роста волос. Эх, жаль, моську сестрички не увижу, а так хотелось бы.

– Отрастут? – меж тем продолжала бушевать бегемотиха. – Эйтна МакВаррас, вы должны вылечить ее уже сейчас! Сегодня! Повелитель прибыл всего на один день и…

– Мне жаль. – В голосе действительно наличествовало раскаяние. – Я могу вылечить ранение или болезнь, но не в силах заставить отрасти ее волосы без того, чтобы не задействовать волосяной покров на лице, а лицезреть бородатую дочь вам радости не доставит!

Эталин с размаху села на постель, от чего та жалобно заскрипела, и простонала:

– Это все Киран! Эта мразь!

И тут эйтна выдала то, чего я никак не ожидала услышать:

– Ее наказание уже близко, хассарата Эталин.

Ушки на макушке – это про меня в данной ситуации.

– Эйтна МакВаррас, а вы уверены, что между ними ничего не было? – резковато вопросила Эталин. – Тут потолок ходуном ходил!

Ну да, учитывая, что Нрого там творил, то странно, что только потолок, а не весь дворец.

Зато эйтна ответила:

– Я видела хассара Нрого, взгляд его – не взгляд сытого зверя, слишком много голода и злобы. Между ними ничего не было, на закате прибудет эйтна-хассаш и засвидетельствует. Нрого будет объявлен слабым, Киран получит наказание, план хассара Айгора исполнится.

Если бы я не лежала – несомненно, свалилась бы на пол после услышанного! У меня просто слов не было, а у Эталин имелись:

– И все же… если Нрого взял ее, что тогда? Агарн не отдаст дочь старому врагу! Никогда не отдаст, и мы с вами это понимаем. А если так, у Аэ будет выбор – моя дочь или дочь… этой шлюхи! И как, по-вашему, кого он предпочтет?! Хассар, ослепленный любовью к дочери, может этого не понимать, но правитель изберет Киран. Причем даже лишенная невинности Киран предпочтительнее уже только потому, что она дочь воина от воина!

Все любопытнее и любопытнее… правда, уже не понимаю половины, но все равно крайне любопытно.

– Она невинна, – с нажимом произнесла та, что в черном, – на закате это будет иметь подтверждение! И если после ночи с воином ее вылечили бы, то после наказания лечить никто не будет. Киран проведет много дней в постели, и повелителю будет представлена лишь Адалин.

– И все же, – не унималась мачеха.

– Госпожа Эталин, убивать Киран не имеет смысла.

Единственная папика подскочила и прошипела:

– Это наилучший вариант!

И тихий, властный голос, с неожиданно стальными нотками возразил:

– Она принадлежит нам! Родив наследников избранному сыну хассара, Киран станет эйтной.

Ген бракованный, а не много ли планов на мою скромную персону?! Нет, мне определенно нужна мама, и срочно! И да… я чего-то не поняла, что значит «станет эйтной»? Сумасшедшая планетка!

– Она старшая, – возразила бегемотиха, – и всегда остается вариант, что Аэ возьмет ее. Старшие принадлежат правящим!

– Мы этого не допустим, – сказано уверенно и спокойно.

Лежу, стараюсь не скрипеть зубами и думаю, как отсюда выбираться. Злости не хватает и на папашку, и на эту бегемотоподобную, и на странную тетку в черном, и вообще на Иристан. А самое противное – начинаю понимать, почему мама делала все, чтобы я сюда никоим образом не попала!

И тут сначала пол начал чуть подрагивать, затем дверь в спальню распахнулась, и я узрела знакомые папандровы сапоги. Забавно, передвигался воин практически бесшумно.

– Эйтна МакВаррас, – окрик-рык, – нам требуется ваша помощь.

Судя по тону, папандр был в ярости, и обе женщины это осознали.

– О, мой господин, – Эталин мгновенно подбежала к нему, – вы испачкались, позвольте я…

– Уйди, женщина! – последовал разъяренный рык. – Эйтна, вниз, живо!

Черная юбка поспешно удалилась за двери, в то время как между хассаром и его Единственной назревал конфликт:

– Господин, позвольте я…

– Меня не нужно мыть, женщина! – рявкнул папандр. – Ступай вниз, вспомни о своих обязанностях и распорядись о трапезе для моих сыновей!

Однако его Единственная упорствовала:

– Но на вашей груди и лице… навоз, господин…

– Да я в курсе, что не благовоние!

Он на нее так орал, что я вздрагивала каждый раз, но, судя по всему, Единственная хассара к подобному была привычна, а значит, скоро потащит какую-нибудь тряпенцию утереть телеса супруга.

И тут я узрела свисающее с прикроватной тумбочки полотенце… Исполненная злорадства улыбочка не сходила с моих губ, пока я доставала захваченные с собой кремчики, пока осторожно и бесшумно выдавливала на полотенчико, смешивала их да втирала концом тюбика. Сработано все было быстро и качественно.

– Агарн, прошу тебя, – и, как по заказу, ноги бегемотихи проследовали к тумбе, после чего край полотенца исчез из поля зрения, – я просто вытру.

Далее две пары ног оказались рядом, и явно началось оттирание… Пять, четыре, три, два, один…

– Женщина! Что с твоими руками?

Раздался испуганный вскрик – и Эталин метнулась прочь из спальни, папандр вышел следом.

Высунувшись из-за кровати, с огорчением узрела, что крем подействовал только на бегемотиху, у папандра даже не покраснело ничего.

Увы, времени на взлом сейра ныне подвывающей бегемотихи у меня уже не было. Вернув устройство на место, я подошла к двери, прислушалась. Вой Эталин раздавался где-то далеко – вероятнее всего, в ванной. Подхватив опасное для кожи полотенце, я рассмотрела его. В шкафу нашла подобное, испачкала остатками навоза с первого полотенца, и собственно первое осторожно свернула в трубочку, решив заныкать улики. А после, разместив вторую камеру под кроватью, поспешила покинуть чужую территорию.

В гостиную мачехи пробралась без проблем, зато, выскользнув на балкон, испугалась, подумав, что вновь придется использовать отвлекающий маневр. Но небо мне благоволило:

– Танаэ! – раздался чей-то крик, и все присутствующие во дворе устремились во дворец.

Через минуту я уже была в своих покоях. Еще через минуту в туалете сгорело полотенце с остатками вызывающего аллергию крема, а потом я честно призналась Ашаре:

– Есть хочу!

* * *

Лежу в кровати, жую бутерброд, который держу одной рукой, в другой – сейр. Мамочка мрачно переваривает услышанную информацию, Мика на связи не появилась, она еще спит.

– Киренок, тебе придется найти воина и… и сама понимаешь, – виновато сказала мама.

– Не понимаю, – откусив еще кусок от бутерброда, проводила задумчивым взглядом старушку, которая сейчас бегала и собирала мне костюмчик к выходу в свет. – Мама, а эта Ашара… она нам кто? Твоя мать?

В маминых зеленых глазах отразилась зеленая тоска…