Нашествие квантовых котов - Фредерик Пол

Но сенатору было наплевать!

У нас сломался двигатель, и Джек даже не пытался завести его снова. Он открыл дверь и вывалился наружу, с ворчанием сгибая спину. Посмотрел, как мимо проехал танк, сопровождая с полдюжины грузовиков с пехотинцами. Когда они проезжали мимо, я увидела отблески их шлемов… за ними ехал другой танк.

– Удивительно! – сказал Джек Кеннеди.

– Почему мы пустили по улицам танки? – спросила я.

Сенатор повернулся, и я увидела его глаза. Джек – пожилой человек, но я еще не видела его таким старым. Он обнял Джекки.

– Это не мы!.. – сказал он. – У нас нет таких танков!

Ветеринару было двадцать четыре года, и она была потрясена. Шесть раз, как и было приказано, она намылилась и окатилась водой, после этого, не одеваясь, прошла в спальню, где ее ждал армейский капитан. Девушка даже не думала о том, что стоит нагишом; он медленно проводил палочкой над каждым дюймом ее кожи и прислушивался к одиночным трескам радиации.

«Я думаю, вы смыли все! – сказал он наконец. – Вы говорите, что нашли в подобном состоянии весь крупный рогатый скот?»

Она кивнула, глаза девушки были большие и испуганные.

«Можете одеваться! – заключил капитан. – Думаю, что с вами все о'кей!»

Но он остался наедине со своими опасениями. Радиоактивные осадки! Половина квадратной мили почему-то оказалась покрыта радионуклидами высокого уровня. И это здесь, не более чем в сорока милях от Далласа! Без всякой войны и ближайших источников радиоактивности! Это была головоломка без ответов… И его до мозга костей продрал страх. А что, если это произошло в центре города?

АВГУСТ, 26, 1983 г. ВРЕМЯ: 6.40 ВЕЧЕРА.

НИКИ ДЕ СОТА

Мне снилось, что миссис Рокфеллер просила устроить кредит на шестьсот миллионов долларов для постройки загородного домика. Но все дело в том, что она хотела начать со взноса в полторы тысячи, все ее деньги были по десять центов… потом, когда я устроил это, миссис Рокфеллер не могла расписаться в ведомости: у нее не было больших пальцев. И когда меня разбудил сильный толчок, моей первой мыслью было не то, где я нахожусь и что случилось, а то, знает ли мистер Блекисел, что меня арестовали вместе с оставшимися закладными. И с этим я ничего не мог поделать.

Я ничего не мог сделать, потому что был прикован наручниками к спинке соседнего кресла. Мой первый полет в новом четырехмоторном «боинге» оказался просто великолепным! Боже мой, что это были за муки! (Я имею в виду настоящие муки!) Я мучился, поскольку находился на этом самом месте уже одиннадцать часов, совершил за это время две промежуточные посадки – и пролетел Бог знает сколько сотен или даже тысяч миль! Но самое большое страдание было раньше, когда меня сажали в самолет – первое место, дрожащий трап, закованные сзади руки… и этот противный фэбээровец Мо Что-То-То-Там-Еще, который угрожал всеми видами смерти, если я заговорю или попытаюсь удрать, попробую снять шляпу и маску (они заставили меня носить это, чтобы никто не смог опознать!). Он все знал о моих неудобствах, большую часть которых создавал сам.

Должен признаться, ребята из ФБР – большие мастера причинять боль, не оставляя при этом следов.

Через проход крепился другой пленник – тоже в шляпе и маске. Его конвоир, как и мой, вожделенно храпел, а мы бесконечно тряслись вдоль посадочной полосы, уходившей в никуда.

По крайней мере, мне удалось вырваться из этой вонючей цистерны в чикагской штаб-квартире, где я провел большую часть последних… чего?.. дней? Конечно, уж будьте уверены! Довольно противно сидеть вместе с социально нежелательными элементами, грабителями и валютными спекулянтами, но это было лучше, чем тогда, когда меня уводили задать парочку вопросов. Конечно, я не отвечал. Я не знал ответов, но, Господи, как я жаждал этого!..

Сейчас подойдет Мо, он проснется и встряхнет меня. Наверно, мы покончили с этим самолетом, принесшим меня Бог знает куда!

Нет, куда он меня увез, знал не только один Господь, но и я – сквозь маску и крошечное окно я ясно увидел пункт прибытия – это выглядело по-иностранному. На большой вывеске говорилось: «Добро пожаловать в Альбукерк! Штат Нью-Мехико, высота 5196 над уровнем моря».

О Небеса! Нью-Мехико! Что им взбрело в голову сделать со мной в Нью-Мехико?

Правда, Мо не ответит мне. К нему подошла стюардесса и дернула за плечо, а он тут же разбудил другого охранника. Но мне он сказал только:

– Помни, что я говорил!

Я помнил, он заставил нас ждать, пока не выйдут из самолета остальные пассажиры… потом еще немного, когда механики выйдут провернуть большие пропеллеры и подъедут грузовики-заправщики с авиабензином.

Тут нам кто-то помахал от ворот аэровокзала.

Мо разомкнул мои наручники, и мы пошли. Я старался не споткнуться, когда мы спускались по ступенькам. Следом за нами шел другой заключенный со своим конвоиром; таким образом, нас провели через здание аэропорта (здорово похожее на Театр латиноамериканской оперетты!). Люди уставились на нас, самые любопытные выскакивали на дорогу, но таких было немного: головорезов из ФБР легко узнать… многие отворачивались. Я и Мо прыгнули в машину, следом – другой заключенный со стражем. Перед нами возникла патрульная полицейская, и мы рванули за ней. Господь знает, как быстро! Сквозь городские улицы на двухлинейную скоростную, змейкой уходившую в холмы…

Мы ехали около часа и остановились у развилки двух магистралей, вытянутых полукругом, где находилась бензоколонка и дорожный мотель. Над офисом висела табличка: «Ла-Кукарача – отдых для путников».

С внешним видом никак не увязывалась вооруженная охрана, но она была лишь мелким декоративным штрихом. Здесь обнаружились и хорошая, и плохая приметы. Плохая: я по-прежнему оставался под арестом. Хорошая: я не в Левнвэзе и не в одном из лагерей, где мог навечно сгинуть, даже если они раскопают, что надо, и будут готовы отпустить. Это был самый стабильный из всех островов Архипелага ФБР. Судя по всему, они не собирались держать меня здесь долго и даже разрешали ходить.

Той моей части, которая когда-либо выйдет из мотеля, будет достаточно для могилы.

Для опасений оставалась мало времени: меня и моего молчаливого компаньона втолкнули в один из домиков. Нам приказали сесть на край кровати и не шуметь – Мо встал у дверей, а другой конвоир снаружи. Мы ждали недолго: дверь распахнулась, и Мо вышел, не посмотрев на вошедшего.

В комнату вошла Найла Христоф с руками, заложенными за спину.

На этот раз она носила солнечную шляпу и темные очки. Я не видел ее глаз, но мог сказать, что Христоф внимательно разглядывает нас… я чувствовал ожог, словно от кислоты, когда ее взгляд пронзил мое лицо. Своим неприятным, как всегда, голосом, она сказала:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});