Истина звезд - Рид Анви

– Ты вырос очень красивым. У тебя папин нос и подбородок.

– Замолчи… – жалобно попросил Юстин.

– Ты не узнал меня?

– Замолчи!

Он вжался в стену и закрыл уши ладонями.

– Сколько можно мучить меня? Хватит, прошу!

– Кто мучает тебя? – Юри шагнула к нему.

– Стой! Стой! Не подходи, стой! – закричал Юстин, размахивая перед собой руками. – Уйди… уйди из моей головы, прошу! – Он опять зажмурился и, обняв себя, лег на пол. – Уйди… уйди… я так больше не могу…

– Юстин, я не понимаю. – Юри замерла, боясь напугать его еще сильнее. – Это же я, твоя сестра.

– Нет! Это обман! Меня снова обманывают!

Юстин плакал. Его тело дрожало, а тьма вокруг него то сгущалась, то исчезала.

– Я могу помочь тебе? – прошептала Юри, дождавшись, когда он хоть немного успокоится.

Его дыхание стало ровнее, а по лицу перестали течь слезы, но он все еще боялся посмотреть на нее.

– Мне никто не может помочь. Я не хочу новых сделок!

– Сделок?

– Святым нельзя доверять… я доверился – и всё потерял… – Тьма окутала Юстина, и огонь свечи замерцал, готовясь вот-вот потухнуть. – Мне никто не поможет, но я не хочу быть плохим… не хочу… – его голос стал тише, и комната погрузилась во тьму.

Юри резко открыла глаза и встрепенулась.

– Во что ты ввязался, Юстин? Что за сделка? Почему святым нельзя доверять?

Она вскочила с пола, задев столик, – и остывший чай выплеснулся на татами. Служанка громко вскрикнула и убежала за тряпкой, а Юри, не дождавшись ее возвращения, вышла на улицу.

Глава 18. Юстин

Спустя восемь дней молчания Юстина наконец разбудил шепот теней. Еле уловимый, но очень знакомый голос Тщеславия щекотал ухо. Но что оно сказало, Юстин так и не понял. Он проснулся ото сна, в котором видел мираж, безумно похожий на его сестру. Но Юстин знал, что это очередной обман. Насмешка сэтхов, сидящих внутри, или совести, не дающей забыть о Юри. Он обещал найти ее и спасти, но она нашла его первой, пусть и во сне.

В темнице стало совсем тихо и даже скучно. Сэльмона и Бакиса наконец забрали и похоронили. Юстин надеялся, что похоронили. Точнее, одна часть его души хотела так думать, в то время как другая плевала на трупы и тела, которые наверняка сбросили в Черный океан.

Лираса продолжала приносить еду, и с каждым днем ее настроение ухудшалось – она становилась грустнее и задумчивее, а на лице появлялись синяки. Ренрис плохо обращался с ней, поэтому Лираса часто задерживалась в темнице, прячась от мужчины, которого начала бояться.

– Почему он бьет тебя, Лираса? – Юстин протянул через решетку пустую тарелку.

– В борделе были те, кто поднимал на нас руку. Но это было для забавы… Так же, как и плети, с которыми они игрались в спальне, но тут… – Лираса забрала посуду и сложила ее на металлический поднос. Но вместо того чтобы уйти и оставить Юстина одного, она села на каменный пол. – Я не вижу в глазах Ренриса ничего, кроме гнева. Он злится на меня, на слуг, на целый мир. Он одержим Сэтилом и думает, что он и есть его перерождение.

– Но ты так не думаешь? – Юстин осматривал синяки на шее Лирасы.

– Я думаю, что он зло во плоти. Так же как и люди, которые заселили Эверок. Теперь там опасно, и я готова сделать все что угодно, лишь бы сесть с вами в темницу.

– Ты мне еще пригодишься, луксурия. Я отлично помню твое предательство, и лишь святые знают, что бы я сделал с тобой, останься мы наедине и без оков.

Лираса громко сглотнула, а со стороны лестницы послышались шаги. Спешно поднявшись с пола, Лираса покинула темницу.

– Я буду ждать у себя, Лира. В этот раз принеси с кухни веревку. Хочу связать тебя, как курочку, – раздался голос Ренриса.

Похоть бы точно одобрила такие игры, но сейчас даже они не заставили ее вылезти наружу.

Тяжело ступая, Ренрис приближался к темнице, стуча каблуками своей новой обуви. Сверкающие носы ботинок Юстин приметил сразу, как только новый король подошел к клетке. Ренрис сменил рыцарскую одежду на бархатный черный плащ, который раньше носил Юстин. На голове его сверкала корона правителя Эверока.

– Как тебе мой новый наряд?

– Отвратительно, – выплюнул разозлившийся Юстин.

– Значит, то, что нужно.

Ренрис показательно отряхнул рукава рубашки, поправил воротник и кулон с аметистом. Он гордо вздернул голову и улыбнулся, показав Юстину желтые зубы.

– Сегодня у меня светский обед, вот я и приоделся. Король страны должен принять гостя подобающим образом.

– И кто этот бедолага?

– Ты, Юстин.

Ренрис прищурился, пытаясь уловить эмоции на лице Юстина. Он хотел увидеть страх в глазах, но сэтхи давно избавили Юстина от подобных чувств.

– Но перед этим я кое-что тебе покажу.

Огонь. Вокруг был огонь. Все дома горели, и пламя, пожирая крыши, быстро захватывало целые улицы. Кроны деревьев тонули в пожаре вместе с людьми, которые кричали не переставая. До замка доносился плач женщин и детей, мольбы мужчин о помощи и выстрелы револьверов наемников, не щадящих никого. Запах гари, едкий, выжигающий легкие, накрыл весь Эверок. Черный клубящийся дым вытеснил запах соленого моря и георгин. На улицах лежали трупы, а по брусчатке растекалась кровь. Люди гибли, и Ренрис упивался смертью, царившей вокруг.

– Мои люди повсюду, Юстин. В каждом доме, на каждой улице. В порту и на главной площади. Уже на пути в Свесу и Тинат. На пути в Рокрэйн, который мы захватим так же легко, как и Эверок.

Юстин не мог ничего ответить. Незнакомый рыцарь – помощник Ренриса – запихнул ему в рот вонючую тряпку. Он держал Юстина за волосы и заставлял смотреть на умирающий город.

– И знаешь, что это? Это кара Сэтила. Это изгнание грешных душ. Это возмездие, Юстин.

Ренрис восхищенно смотрел на огонь, охвативший город. Главу клана «Или» пленила жажда мести. И, словно властитель самой смерти, он готовил план, о котором Юстин мог лишь догадываться. Безумец верил в то, что очищает мир и что сам олхи даровал ему это право. Выбрал преемником и возложил на его плечи эту миссию, а может, и вовсе сам переродился в теле Ренриса.

– От запаха жареного мяса просыпается аппетит. Правда ведь? – Он посмотрел на рыцаря, державшего Юстина. – Проводи моего гостя в обеденный зал, Тимс. Нас ждет вкусное жаркое.

Обеденный зал стал похож на камеру пыток, впрочем, как и весь дворец. Теперь он был опустевшим и мрачным. Без слуг, без радостных голосов, которые раньше так раздражали Гнев с Тщеславием. Без солнца, играющего с увядающими цветами. Вместо разбросанных ветром лепестков на полу лежали трупы горничных, кухарок и лакеев. Их кровь залилась в стыки каменных плит и высохла, а тела уже начали медленно гнить. Тимс толкал Юстина в спину, и тот, не успевая обходить багровые лужи, наступал прямо в них. Под ногами хрустело стекло из выбитых окон и осколки бутылок, которые наемники Ренриса нашли в королевских погребах. Пахло холодным металлом и кислым вином. И мясом, лежащим на тарелках, фарфоровых и удивительно белых, на фоне грязи, что захватила дворец.

Тимс силой усадил Юстина за стол. Вокруг стояли наемники из клана и следили за гостем.

«Тупоголовые», – подумал Юстин и понадеялся, что Тщеславие оценит это, но оно молчало. Так же как и Тимс, державший Юстина за плечо.

– Мои ребята совсем не умеют готовить. – Ренрис сел во главе стола. – Так уж заведено, что они убийцы, насильники и воры. Ну, только вот бестолковый Руп в прошлом шил платья.

Тучный наемник с отрезанным ухом широко улыбнулся.

– Но поваров среди них нет. Поэтому что смогли, то и сделали. Будь снисходителен к ним, Юстин. Они очень старались и хотели бы услышать похвалу.

Тимс вырвал изо рта Юстина тряпку, кандалы же с рук снимать не стал. Сплюнув на пол и размяв челюсть, Юстин наконец смог заговорить: