Кадры решают все: суровая правда о войне 1941-1945 гг. - Владимир Бешанов

Поэтому на Дон, усмирять казаков генерала Каледина в январе 1918 года отправился 3-й Курземский полк латышских стрелков. Тогда же выехал на север, оказывать братскую помощь пролетариату Финляндии 6-й Тукумский полк. Задачу подавления в Белоруссии «мятежа» корпуса генерала Довбор-Мусницкого, отказавшегося «демократизировать» польские части с готовностью взяли на себя 1-й и 4-й полки. В целом, в конце 1917 — начале 1918 гг. почти половина латышских стрелков (около 10 тысяч человек) приняла участие «в борьбе с контрреволюцией» вне территории Латвии. И не только стрелки. Латышские красногвардейские отряды были созданы в Харькове, Екатеринославле, Одессе, Александровске, Витебске и других городах.

Февральское наступление германской армии и последовавшее за ним заключение Брестского мира временно ограничило территориальные аппетиты Ленина. Немцы выбили красных финнов из Финляндии, красных латышей из Прибалтики. Прекратила свое двухмесячное существование Советская Латвия. Стрелки приняли резолюцию не «сдаваться в плен германскому империализму» и «присоединиться к пролетарской армии России». Практически они и составили ядро этой «пролетарской» армии — восемь поредевших полков и 1-й латышский коммунистический отряд. Остальная Красная Армия представляла собой отдельные, несвязанные друг с другом и практически никому, кроме революционной совести, не подчинявшиеся, партизанские отряды с выборными командирами, обычно бывшими унтер-офицерами или рядовыми солдатами.

Латыши обеспечивали тайный переезд правительства в Москву, охраняли Кремль (сводная рота охраны выросла в 9-й стрелковый полк) и подступы к новой столице. Им же доверили вывоз золотого запаса и других «ценностей Республики» в глубь страны.

До сих пор не написана славная история китайских батальонов, которые формировались по всей стране. Они тоже охраняли Ленина. И товарища Троцкого, и других товарищей. Китайцев широко использовали для проведения карательных акций, расстрелов, в качестве специалистов по пыткам. Китайцев в России было почти 300 тысяч, во время мировой войны их массово вербовали для различных работ, имелись они почти в каждом крупном городе — Петрограде, Москве, Перми, Екатеринбурге, Одессе… Немцы занимались продразверсткой (!), в частности, на Дону (!!). Легко представить реакцию казачества.

Понятно, что всё это воинство предназначалось исключительно для «внутреннего употребления». Число интернационалистов, сражавшихся за счастье российского пролетариата в рядах Красной Армии, составляло от 250 до 300 тысяч человек (в том числе более 40 тысяч китайских наемников, около 12 тысяч чешских легионеров). Количество интернациональных соединений — отрядов, рот, батальонов, легионов, полков, бригад и дивизий — зашкаливает за пятьсот. А как они укрепили ВЧК!

Весной 1918 года Ленин считал, что гражданская война им уже выиграна:

«Надо было отстоять эту победу (имеется в виду Октябрьский переворот) в гражданской войне. Это заняло около трех месяцев, начиная с победы над Керенским («дурачком и хвастунишкой») под Гатчиной, продолжая победами над буржуазией, юнкерами, частью контрреволюционного казачества в Москве, Иркутске, Оренбурге, Киеве, кончая победой над Калединым, Корниловым и Алексеевым в Ростове-на-Дону… Победы на внутреннем фронте дались сравнительно легко».

На VII съезде вождь заявил: «Гражданская война стала фактом… По всей России вздымалась волна гражданской войны и везде мы побеждали с необыкновенной легкостью…». Наконец, в апреле: «Мы Россию отвоевали… Мы должны теперь Россией управлять».

А управлять, по ленинскому разумению, означало осуществить принудительную организацию всего населения, подчинить его железной дисциплине, наладить всеобъемлющий учет и контроль хлеба и добычи хлеба (а затем и всех других необходимых продуктов», отделить овец от козлищ, определить каждому пайку и эту пайку распределять в зависимости от «полезности» члена общества для Советской власти:

«Когда речь идет о распределении продовольствия, думать, что нужно распределять только справедливо нельзя. А нужно думать, что это распределение есть метод, орудие, средство для повышения производства. Необходимо давать государственное содержание продовольствием только тем служащим, которые действительно нужны в условиях наилучшей производительности труда, и если распределять продукты как орудие политики, то в сторону уменьшения тех, которые не безусловно нужны и поощрения тех, кто действительно нужен».

Таким образом, управлять Владимир Ильич намеревался террором и голодом. В мае 1918 года он, «победив с необыкновенной легкостью» в гражданской войне, решил, что пришло время перейти к заветному, «третьему этапу революции» — введению продовольственной диктатуры, подчинению мелкобуржуазной стихии «воле одного лица». Ибо невыносимо было смотреть ему на образовавшийся кругом бардак: «всякий по-своему норовил. Звери — рыскали, птицы — летали, насекомые — ползали; а в ногу никто маршировать не хотел».

13 мая 1918 года был утвержден декрет ВЦИК и СНК «О предоставлении народному комиссариату продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими».

27 мая последовал декрет «О реорганизации Народного комиссариата продовольствия и местных продовольственных органов», предусматривавший централизацию всего продовольственного дела и неуклонное выполнение хлебной монополии.

На основании этих декретов Наркомпрод получил право применять вооруженную силу для отъема хлеба и приступил к организации продкомитетов и военизированной Продовольственно-реквизиционной армии. В июне появились первые продотряды, из них формировались продбатальоны и продполки (к осени 1920 года в Продармии насчитывалось более 77 тысяч бойцов).

Ленин, объявив «крестовый поход» в деревню, призвал передовых рабочих самим организовывать «железные отряды» и брать под контроль «всякий пункт производства хлеба».

Продразверстку придумало еще Временное правительство, но понимало оно под этим термином несколько иное и лозунга «С пулеметами за хлебом» не выбрасывало. Советская же власть просто объявила врагами народа всех, кто скрывал излишки хлеба, не вывозил их на ссыпные пункты, а желал непременно продать. То есть, всех крестьян, кроме самых беднейших, которым «скрывать» было нечего. Этих люмпенов зачислили в союзники пролетариата, организовывали согласно декрету от 11 июня, в комитеты бедноты, дали им «неограниченную никакими законами власть» и позволили грабить всех остальных. Комбеды являлись «опорными пунктами, органами диктатуры пролетариата в деревне».

Главными врагами, естественно, были объявлены те, у кого было что отнять — «обожравшиеся» кулаки — «самые зверские, самые грубые, самые дикие эксплуататоры». Сама мысль о том, что люди могут нормально жить на земле, кормиться своим трудом и богатеть, независимо от существующей власти, не подчиняясь «единоличным распоряжениям советских диктаторов» и не выказывая никакого желания кормить дармоедов, вызывала у Ленина приступы бешеной злобы.

Как только он их не называл: пауками и пиявками, вампирами и кровопийцами, грабителями и спекулянтами. У них водились деньги, «они скопили тысячи и сотни тысяч денег», а еще они собирались передушить и перерезать «бесконечно много рабочих» и восстановить «власть помещиков»! Поэтому всех их надо убить. Вождь уже прикинул, что «кулачья» в стране едва ли больше двух миллионов, «кулаки — меньшинство в народе», патронов хватит на всех. Очень не любил Ильич кулаков, классово их ненавидел: «Беспощадная война против этих кулаков! Смерть им!». И двинулись в деревню продовольственные отряды, да под охраной немецких, венгерских, австрийских и прочих интернационалистов.

Вот тогда и полыхнуло. Тогда, летом 1918 года, с этого «красного похода», с мятежа левых эсеров (они-то знали, что изъятый хлеб эшелонами уходит в Германию), с крестьянских восстаний и началась Гражданская война. Она приобрела еще больший размах в конце осени, когда немецкие войска начали очищать оккупированные территории, передавая власть национальным правительствам.

13 ноября 1918 года ВЦИК торжественно заявил, что условия Брестского мира «лишились силы и значения» и призвал народы «самим решить свою судьбу». Однако возникшее буквально из воздуха Центральное бюро большевистских организаций оккупированных областей тут же выпустило воззвание: «Мы не можем допустить организацию контрреволюционных элементов и захват власти… Немедленно приступайте к организации Советов рабочих депутатов».

Увы, ни в Украине, ни в Прибалтике советы никто организовывать не собирался. Толпы беженцев из РСФСР многое успели рассказать о жизни в стране победившего пролетариата. В Эстонии и Латвии к власти пришли законно избранные Временные правительства. В Украине возникло правительство гетмана (бывшего генерал-лейтенанта) П.П. Скоропадского. Объявили о своей независимости Закавказские республики — Армения, Грузия, Азербайджан.