Иерусалим и его обитатели. Иерусалимские прогулки - Виленский Лев (Лейб) Вульфович

Для дома Сансура, о котором говорилось выше, было заготовлено много белого иерусалимского известняка, так много, что остатки Сансур продавал по бросовой цене. Братья Самаха подсуетились, закупили качественный стройматериал и построили полукруглое здание, фасад которого аккуратно обнимал угол улиц Эмек Рефаим и Праматери Рахели. Это здание братья изначально планировали как доходный дом с богатыми квартирами, в которых хозяева проживали вместе со слугами – колокольчики, которыми слуг вызывали, сохранились в здании и после Войны за Независимость. Поселившиеся в доме – в составе многодетных еврейских семей – детишки использовали хитрую механику не по назначению, наполняя веселым звоном все здание. Сегодня колокольчиков в доме Самаха уже нет. Но калитки в стиле арт-деко сохранились.

Дом братьев Самаха

Рассказав о соседе дома под номером 38 следует вспомнить об одиозной фигуре известного врага еврейского народа, иерусалимского муфтия Хадж Амина Аль-Хуссейни. Именно ему принадлежал дом под номером 38, подаренный арабом-подрядчиком «Комитету арабов Палестины», главой которого являлся этот священнослужитель – один из лучших друзей Гитлера, ярый ненавистник «сионистского врага», хитрый, беспринципный, необычайно злой человек. В нацистской Германии его признали «истинным арийцем» и настоящим последовательным борцом против «еврейской гадины». Ненависть муфтия к евреям проявлялась даже в мелочах. Через дорогу от дома под номером 38 помещалось известное иерусалимское кафе «Лой», которое держали Берта и Цви Кон. Оно отличалось космополитизмом, в нем с удовольствием сидели и евреи, и арабы, и англичане, работники консульств, газетчики, и известные иерусалимцы – такие, как, например, главврач больницы «Адасса» Хаим Ясский. По приказу муфтия в доме 38 открылась арабская кофейня, целью которой была борьба с «Лоем», называемая на современном языке «здоровой конкуренцией». В 1947 году, когда вспыхнула Война за Независимость, супруги Кон вынуждены были закрыть «Лой» – арабы пообещали сжечь кафе. Оно вновь открылось после войны, и просуществовало до 1957 года.

По иронии судьбы, на сей раз судьбу кафе «Лой» решил ресторанчик, который открыла в доме под номером 38 памятная иерусалимцам женщина, «эшет хайль» (достойная женщина – ивр.) Рива Симхович. Помимо ресторана эта энергичная дама занималась посредничеством при продаже недвижимости и – заодно – подрабатывала свахой. В бедные пятидесятые годы у Ривы можно было всегда поесть дешевого наваристого супа (все нищеброды квартала делали это ежедневно) и получить обслуживание несколько другого рода от трех-четырех старых шлюх, коротавших свое время тут же. «Риволи» – так называла Рива Симхович свой ресторанчик – сменился рестораном восточной кухни Амнона, а затем свой гриль-бар «У Йожи во дворе» основал в доме 38 некий Йожи Соринов, в миру известный как вратарь местной футбольной команды «Бейтар» (а также сборной Израиля по футболу). Соринов – известный забияка и нахал – специально открыл совершенно некошерный гриль-бар, в котором можно было в Шаббат поглощать свиной бифштекс. Соринов, атеист и человек большого спорта, к еврейской традиции относился довольно наплевательски. Из чувства гордости за свой атеизм «У Йожи во дворе» посещали такие известные люди, как Амнон Липкин-Шахак (бывший главнокомандующий ЦАХАЛ), Яаков Пери (начальник ШАБАК), писатель Дан Бен-Амоц (живший неподалеку в шведском деревянном бараке, привезенном им – вместе с женой – из США), Узи Пелед и многие другие, относившие себя к «сливкам общества».

Дух муфтия продолжал витать над «нехорошим домом». Когда Йожи – устав от работы и многих болезней – «прикрыл лавочку», на месте гриль-бара обосновался ресторан под названием «Арабеск». В нем – среди пафосных ковров и низких диванчиков – те же посетители продолжали вкушать блюда арабской кухни, гордясь своим смелым космополитизмом. Это нарочитое посещение ресторана арабской кухни напоминало держание фиги в кармане. Закрывшийся вскоре «Арабеск» сменился «Минаретом», который полностью соответствовал поговорке «Хрен редьки не слаще».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В 1995 «Минарет» приказал долго жить. Долгое время «свято место» пустовало. Но в 1998 году в нем открылось кафе «Арома» – самое «иерусалимское» кафе Израиля. Несмотря на «иерусалимский» характер заведения, антисемитский дух муфтия и тут подгадил – хозяева решили открыть кафе в Шаббат.

8 лет продолжалось противостояние харедимного еврейства и кафе «Арома» на улице Эмек Рефаим 38. Доходило до хулиганских выходок со стороны ортодоксов – иной раз в витрину кафе, сопровождаемое криком «Шабес!!!», летело яйцо. В 2006 году хозяева «Аромы» не выдержали, и кафе переехало наискосок через улицу – в дом номер 43. Там оно уже не открывается в Шаббат, но всегда полно народом.

В том же 2006 году в доме номер 38 закрылся некошерный мясной магазин, хозяином которого был араб-христианин Субхи Балан. С 1958 года этот магазин снабжал некошерным мясом некоторых жителей Города. На его месте открылся некошерный же гриль-бар «Иво», просуществовавший на этом месте до недавнего времени.

Сегодня все заведения, существующие в доме номер 38 по улице Эмек Рефаим – строго кошерны. Особенно стоит отметить пекарню «Бен-Ами», вкусные кондитерские изделия которой известны не только иерусалимцам. Видимо, мятежный антисемитский дух муфтия уже выветрился из старого, неинтересного в архитектурном плане, дома номер 38. Сегодня в Мошаве Германит («Германской колонии») уже нет некошерных ресторанов. И только коренные иерусалимцы, особенно старики, нет-нет, а вспомнят старых публичных женщин из заведения Ривы Симхович, и улыбнутся в седые усы.

Купаться так купаться

Всем хорош Иерусалим. И только одного нет в нем – моря. Или, на худой конец, озерца, речушки, да любого водоема, в котором можно привольно плавать, а не только окунаться и омываться.

Воды источников, окружающих Город, издавна использовались в основном в сельском хозяйстве и для ритуальных целей. Бедная пресной водой Земля Израиля не баловала иудейских горцев возможностью поплавать. А до моря было далековато…

Оставалось Мертвое море. Но традиции купаться в его тяжелой, похожей на глицерин, воде, мы не находим в античных источниках. Сегодняшняя популярность Мертвого моря – заслуга последних медицинских исследований о благотворном влиянии его солей на организм, а еще более того – удобное шоссе и автотранспорт, который за полчаса домчит купальщика до берега этого необычного водоема.

Впрочем, в самом Иерусалиме пресная вода еще в начале двадцатого века была дорогим удовольствием. Ее собирали в сезон дождей, и доставали из колодцев, зачастую с дурным запахом и непригодную для питья. Мылись иерусалимцы нечасто, стараясь экономить воду. А о такой роскоши, как плавательный бассейн, в Городе только мечтали. Хотя частные бассейны начали появляться в богатых домах в годы Британского мандата, а в Немецкой колонии один такой бассейн появился еще до прихода гордых бриттов в Землю Израиля. Однако, все это были недостижимые для простого человека удовольствия. Простой человек, обитатель Города, читал о бассейнах с пресной прохладной водой лишь в литературе. Или даже не читал ни о чем подобном, обтирая лицо влажным полотенцем и омывая руки перед едой (или ноги перед молитвой – если был мусульманином).

Эта ужасающая нехватка воды приводила к высокой заболеваемости. Что касается арабского населения, его постоянным спутником была трахома. Настолько частая, что госпиталь для глазных больных работал без перерыва.

Англичане – вместе с мандатным правлением – принесли в Иерусалим европейские привычки и традиции. В городе появились теннисные корты, футбольные площадки, парки. Один такой теннисный корт помещался недалеко от перекрестка улиц Эмек а-Рефаим (тогда она называлась улицей Азза) и Рахель Имейну, кроме него на участке, обозначенном на английских картах как Recreation Ground (Игровая площадка – англ.) помещалось футбольное поле. На нем играла школьная команда из колледжа Терра Санта, находившемся севернее – на перекрестке нынешних улиц Кинг Джордж и Азза. Сегодня этот большой участок земли на границе между кварталами Мошава Германит и Бака закрыт со всех сторон – стеной и пятиэтажным зданием в форме буквы «реш» (перевернутая буква «г» для незнакомого с ивритским алфавитом читателя). Этот довольно приятный в архитектурном отношении дом был построен в 1986 году братьями Эла. Нижний этаж занимают рестораны и магазинчики, среди которых выделяется известное кафе «Арома». На верхних этажах, предназначавшихся под квартиры, сегодня находятся конторы адвокатов, риэлторов и бухгалтеров. А еще в этом доме расположена школа танцев. Впрочем, речь будет не о ней.