Родиться надо богиней - Юлия Фирсанова

Словно извиняясь за прежние головоломные кружения, тропа больше не виляла, запутывая путешественников. Буквально через несколько шагов начался довольно крутой, но снабженный естественными ступеньками — метками многих лет весенних половодий, — спуск к небольшому кусочку чистого пляжа. Из-за сухого лета озеро немного обмелело и ровный песок ускользнул ненадолго из-под вечной власти воды. Поверхность его, прогретая за день ярким солнцем, была еще теплой. Девушка положила шкатулку на большой, словно стол, валун, обкатанный водой, сейчас ставший прибежищем нескольких упрямых кустиков травы, и скинула одежду на соседний камень поменьше. Юноша, убедившись, что чужестранка готовиться к купанию, сел к ней спиной и приготовился ждать, пока девушка вымоется.

Когда послышался плеск воды, принц посмотрел искоса на озеро, чтобы убедиться, что Элия действительно зашла в воду. Обостренный слух эльфа воспринимал все необычайно ясно, и проверять не было нужды, но, тем не менее, сам не понимая почему, юноша вновь скосил глаза. Это его и погубило. Не в силах оторваться от прекраснейшего из зрелищ, полуоткрыв от восторга рот, принц уставился на чужестранку, залитую жемчужным светом звезд, словно парящую над темной водой. Фигурой она совсем не походила на тоненьких, как тростинки, узкобедрых эльфийских девушек. Юноша завороженно разглядывал высокую роскошную грудь Элии, тонкую талию, округлые бедра. Волосы, заворожившие утром, ниспадали пышными волнами. Грациозными легкими движениями чужестранки хотелось любоваться вечно.

Уверенная, что за ней подглядывают, принцесса старалась вовсю, соблазнительно изгибаясь, томно проводя мягкой губкой по телу, демонстрируя все свои потрясающие достоинства. Раз уж пообещала Лесу позаботиться о пареньке, надо поскорее и покрепче привязать его к себе, да и держать поблизости, чтобы уберечь от беды. Тем паче, это как нельзя более соответствовало и ее первоначальным намерениям воздействовать на Владыку через единственного отпрыска.

Помывшись и немного поплавав для собственного удовольствия, даже ради эльфийского принца совсем не хотелось вылезать из нежных объятий воды, девушка все-таки вышла на берег. Капельки воды на коже, словно маленькие бриллианты, ловили яркий свет звезд эльфийского мира. Богиня открыла шкатулку и, убрав в нее губку, извлекла расческу и большое пушистое полотенце. Наскоро обтерев тело, но так и не удосужившись одеться, купальщица принялась тщательно отжимать полотенцем мокрые волосы. Занимаясь волосами, Элия задумчиво сказала, глядя на так и не отвернувшегося юношу:

— Ты очень трепетно относишься к своим обязанностям охранника. Давно уже за мной так бдительно не следили. У вас все так добросовестно подозрительны, или ты исключение?

Принц, наконец, вышел из ступора, закрыл рот, судорожно сглотнул и отвернулся, мучительно покраснев. Усмехнувшись, Элия опустила грязную одежду в одно из отделений шкатулки, достала свежее платье и, бросив его на расстеленный на песке плащ, начала тщательно вытираться.

Потом богиня взялась за расческу и прервала глубокомысленные терзания эльфа на тему извращенных желаний, испытываемых к существу другой расы, столь отличной от его собственной, повторением каверзного вопроса:

— Так как?

— Что "как"? — непонимающе переспросил юноша, оторванный от глубоких терзаний.

— Мы говорили о добросовестной подозрительности, — напомнила уже мало что соображающему собеседнику юная искусительница.

— Извини, чужестранка, — выдавил из себя принц и обернулся было, но, заметив, что девушка до сих пор не одета, резко мотнул головой, заалев, как ягода грановики.

— Меня зовут Элия, — фыркнув, поправила юношу богиня и спросила с искушающей улыбкой, заранее прекрасно зная ответ на свой вопрос:

— У тебя уже были женщины, Элиндрэль?

— Какая…тебе…разница?.. — задыхаясь, спросил юноша, повторяя про себя имя чужестранки, как дивную музыку, и чувствуя, что не надо было бы ему даже начинать этот мучительно-сладкий, как яд радиза, разговор, но все равно продолжая его.

— Мне просто интересно. Ты так мило смущаешься, это возбуждает, — промурлыкала Элия, подпустив в голос низких бархатных ноток.

— Ты уже оделась? Нам пора, — попытавшись вырваться из-под власти наваждения, отрывисто спросил принц, надеясь, что наконец-то можно будет закончить эту сладостно-мучительную пытку и вернуться на стоянку отряда.

— Нет, мне еще надо расчесаться, а это долго. Знаешь сколько мороки с длинными волосами? Если хочешь, можешь помочь, не все же тебе смотреть! — Элия звонко рассмеялась, продолжая откровенно соблазнять неопытного эльфа.

Юноша пробурчал нечто нечленораздельное и, еще более покраснев, уставился в песок, стремясь, видимо, найти в нем какую-то очень редкую ракушку и извлечь оттуда одной силой взгляда.

Принцесса хрипловато мурлыкнула:

— Ты всегда такой стеснительный?

— Нет… Да… Зачем тебе?.. — пробормотал эльф.

— Это объяснило бы, почему такой симпатичный мальчик до сих пор не стал мужчиной, — протянула Элия, продолжая неспешно, скорей даже нарочито медленно расчесывать волосы.

Возбужденный до крайности этим разговором, разгоряченный юноша, до боли сжав в кулаки пальцы, лишь хватал ртом воздух. Сердце билось в груди как сумасшедшее, Элиндрэль решил, что еще несколько секунд, и оно просто выскочит из груди и разорвется на части.

— Но стоит так переживать из-за мелочей, расслабься! — решив, что время пришло, и жертва доведена до нужной кондиции, принцесса оставила расческу на камне, приблизилась к эльфу и провела по его плечам и шее, поглаживая сжавшиеся в комки мускулы.

Он издал полувсхлип-полустон сквозь стиснутые зубы и закрыл глаза. Элия медленно убрала руку. Окончательно потерявший рассудок от прикосновений Богини Любви принц судорожно вздохнул, вскочил на ноги и, быстро повернувшись, сам протянул руки к девушке. Она, словно только этого и ждала, змейкой скользнула в его объятия.

Молодые люди принялись страстно целоваться. Уж это-то умел даже стеснительный Элиндрэль, поскольку не все эльфийские танцы под лунами заканчивались только любованием ночными светилами и звездным куполом небес. Под руководством Богини Любви юноша быстро достиг новых вершин в этом деле. Врожденная нежная эльфийская искусность, которой славились Дивные, возобладала над робостью юноши. Недаром эльфы считались одними из самых лучших любовников.

Мягкий песок, заблаговременно прикрытый универсальным плащом Элии, стал ложем для юной парочки. Гибкое тело принца было сильным и выносливым, а готовность учиться искусству любви — огромной, он изучал прекрасное тело богини, как святыню, и жарко откликался на ласки.

"Хорошо, что я заранее навела на нас заклятье тишины, — не без ехидства подумала богиня, под мелодичные, словно птичьи трели, вскрики юноши. — Следопыты наверняка бы решили, что я жестоко пытаю наследника престола, дабы выведать государственные тайны"…

Едва придя в себя после пережитого наслаждения, юноша, все еще сжимая богиню в объятиях и перебирая так восхитившие его длинные, уже успевшие подсохнуть пряди светлых волос любовницы, восторженно и слегка смущенно, без обычной эльфийской цветистоти, прошептал:

— Это было так прекрасно! Никогда еще я не испытывал подобного! Я словно умер и воскрес снова! Я и помыслить не мог, что наслаждение может быть столь потрясающим! Я люблю тебя, Элия! Когда мы придем в город, я буду просить отца позволить мне взять тебя в жены. Да, я принц, но Владыка Меллитэля строг и справедлив, когда он поймет, что в тебе моя жизнь и счастье, он даст свое согласие и благословит нас.

"Да, чего-то я, видно, недопоняла в эльфийской логике или недооценила темперамент юного принца: кто же мог ожидать от парня такой бурной реакции и стремления к межвидовому браку", — ошарашено, будто ей рукоятью меча промеж глаз засветили, заморгала Элия.

Принцесса едва не поперхнулась при мысли о такой блестящей перспективе: ей богине Мира Узла, стать супругой какого-то едва оперившегося птенчика из эльфийского мира. Причем, этот птенчик уже все решил за нее и даже не удосужится поинтересоваться планами на будущее потенциальной невесты и ее мнением относительно свадьбы, видно считая, что такое предложение само по себе — невиданная честь и должно быть принято безоговорочно. Спрятав подальше едкое желание высказать все это наследнику эльфийского престола, девушка аккуратно, чтобы не оттолкнуть юношу, расположение которого нужно было использовать с максимальной выгодой, сказала, поглаживая гладкую грудь принца:

— Может, не стоит так спешить, Элиндрэль?

— А почему? — неожиданно робко спросил он, взмахнув длинными, как у девушки, ресницами. Куда только подевалась юношеская дерзость.

— Мы же едва знакомы и, быть может, совсем не подходим друг другу.