На пути к краху. Русско-японская война 1904–1905 гг. Военно-политическая история - Олег Айрапетов

Вслед за Константинополем кайзер проследовал в Иерусалим, куда с триумфом въехал 29 октября 1898 г. После поклонения гробу Господню Вильгельм 8 ноября 1898 года посетил могилу Салах-ад-Дина в мечети Омейядов в Дамаске. Это был весьма сложный для положения Англии на Ближнем Востоке период. 2 сентября 1898 г. 26 тыс. английских и египетских солдат под командованием ген. Г. Китченера разбили при Омдурмане 60-тысячное ополчение махдистов и полностью поставили Судан под контроль Великобритании. 19 сентября английские войска и канонерские лодки, поднимавшиеся вверх по Нилу, встретились с небольшим французским отрядом под командованием майора Жана-Баптиста Маршана. 11 французских офицеров и 150 сенегальских стрелков летом 1896 г. вышли из Браззавиля (современное Конго) и за 24 месяца пересекли Африку, заняв 10 июля 1898 г. маленький глинобитный форт Фашода (совр. Кодок, Судан). Китченер ультимативно потребовал вывода французского отряда «из владений хедива», возникла угроза англо-французской войны. Кризис был преодолен к концу октября 1898 г., а 3 ноября 1898 г. Маршан получил официальный приказ вывести свой отряд из Фашоды. Франция отказывалась от претензий на долину Нила. Именно в начале ноября 1898 г., когда в Лондоне чествовали нового лорда — Горацио Китченера Хартумского — кайзер приехал в Дамаск. Именно тогда совершенно по-особенному прозвучали слова германского императора, сказанные над гробницей человека, разгромившего крестоносцев, грозного врага Ричарда Львиное Сердце: «Его Величество Султан и 300 миллионов мусульман мира, рассеянных по всему миру, и почитающих его как своего Халифа, могут быть полностью уверенными в том, что Германский император является и во все времена останется их другом»{726}.

Особую пикантность всему придавал тот факт, что перед поездкой Вильгельм II отправил телеграмму Солсбери, с просьбой передать Китченеру поздравления за одержанную победу{727}. К ужасу Бюлова, сопровождавшего Вильгельма и пожелавшего откорректировать дамасскую речь, она была опубликована без правки по приказу кайзера{728}. В целом поездка кайзера, его торжественный въезд в Иерусалим, роскошь и блеск августейшего путешественника, его уважительное отношение к султану — все это произвело впечатление. Малая Азия открывалась для «полезного применения» германских рук{729}. Слова Вильгельма не остались без отклика и за пределами Оттоманской империи. В 1900 г. Лондон принял под покровительство Кувейт, где по первоначальному плану должен завершиться железнодорожный путь по плану трех «Б»{730}. Немцы не смогли помешать этому, тем не менее поддержка Германии пришла в весьма тяжелое для султана время.

Греко-турецкая граница в 1830–1878 гг. постоянно была линией столкновений. Попытки пересмотреть ее в пользу Греции были предприняты в 1879–1881 гг. Переговоры шли весьма тяжело, но в 1881 г. Турция уступила Греции 13 200 кв. км., на которых проживало 390 тыс. чел. Недовольны остались обе стороны — турки уступками, а греки — их недостаточностью{731}. В 1895 г. вновь возникла проблема Крита. Еще по условиям Органического устава 1868 г. высшим органом власти на острове провозглашалось Народное собрание при равенстве прав христиан(4/5 населения острова, в основном — греки) и мусульман(1/5 населения острова), в которое должны были войти 49 христиан и 31 мусульманин. Положения этого документа не выполнялись. Согласно статье 23 Берлинского конгресса султан обязывался провести на Крите реформы, предполагавшие передачу управления островом генерал-губернатору христианину из числа собственных подданных: «Блистательная Порта обязуется ввести добросовестно на острове Крит органический устав 1868 г., с изменениями, которые будут признаны справедливыми. Подобные же уставы, примененные к местным потребностям, за исключением, однако, из них льгот в податях, предоставленных Криту, будут также введены и в других частях Европейской Турции, для коих особое административное устройство не было предусмотрено настоящим трактатом. Разработка подробностей этих новых уставов будет поручена Блистательной Портой в каждой области особым Комиссиям, в коих туземное население получит широкое участие. Проекты организаций, которые будут результатом этих трудов, будут представлены на рассмотрение Блистательной Порты. Прежде обнародования распоряжений, которыми они будут введены в действие, Блистательная Порта посоветуется с Европейской Комиссией, назначенной для Восточной Румелии»{732}.

Все эти обязательства не выполнялись, что привело к серии восстаний в 1885, 1888, 1889 гг. В мае 1895 г. генерал-губернатором был, наконец, назначен христианин — Александр Каратеодори-паша, но его попытки реформировать режим управления столкнулись с сопротивлением мусульманской части населения. Что касается греков, то большая их часть уже не хотела ничего, кроме воссоединения с Грецией, и любая уступка этой программе рассматривалась ими как предательство{733}. Диалог и даже сосуществование двух общин стали уже невозможными. В сентябре 1895 г. на острове начались волнения, которые быстро переросли в открытое восстание. В декабре 1895 г. был организован комитет обороны против Турции, который, однако не смог установить единства среди лидеров повстанцев и подчинявшихся им отрядов, начавших партизанскую войну.

В начале 1896 г. генерал-губернатор был отставлен, и власть была передана турецкому чиновнику — вали. Тот распорядился об отсрочке созыва Народного собрания, на остров стали прибывать турецкие войска{734}. Турецкое правительство постоянно заявляло о том, что на острове все спокойно, и постоянно усиливало здесь свою военную группировку. На самом деле на Крите началась массовая резня — уничтожение христианских деревень, грабеж и насилие. Власти смотрели на это по привычке сквозь пальцы, так как их устраивал результата — войска и формирования добровольцев-мусульман загоняли греков в горы и вытесняли их с насиженных мест{735}.

В ответ на это восстание приняло еще больший размах, его руководители провозгласили объединение с Грецией. В Афинах еще в 1895 г. группой молодых офицеров греческой армии было организовано Национальное Общество — «Этники Этерия» — строившееся по образцу и подобию «Филики Этерия». В течении двух лет количество его членов выросло с 60 до 3000, с представительствами в 56 греческих городах и 83 греческих общинах, находившимися за пределами Греческого королевства{736}. «Этники Этерия» стало одним из центров организации помощи критянам. В феврале 1897 г. в Афинах было получено известие о том, что турецкие солдаты начали резню греков на Крите. Эта новость привела к огромному национальному подъему в стране. Проходили многочисленные демонстрации, на остров отправились отряды греческих добровольцев. 11 февраля 1897 г. на Крите высадилось 1500 вооруженных волонтеров{737}.

Греческое правительство отреагировало на эти события безуспешной попыткой организовать коалицию балканских государств. Болгария, Сербия и Греция не поддержали предложений Афин о создании единого антитурецкого фронта{738}. Король явно опасался войны и старался избежать ее, но гораздо больше он боялся улицы. Поначалу Афины надеялись на вмешательство Великих держав, которые могли бы, как и ранее, установить блокаду греческих берегов и дать возможность выйти из кризиса, сохранив достоинство, т. е. со ссылкой на непреодолимую силу враждебного внешнего вмешательства. Однако оно было невозможно, и прежде всего из-за позиции, занятой Лондоном. После армянской резни антитурецкие настроения в Великобритании были чрезвычайно сильны, и единственная страна, традиционно выступавшая в качестве инициатора и организатора блокад во имя сохранения территориальной целостности Османской империи, категорически отказалась повторять эти действия{739}.

Англия, Франция, Россия, Австро-Венгрия и Италия направили к берегам Крита по одному крейсеру, но только с целью наблюдения и присутствия, без четких инструкций к действиям. От военно-морской демонстрации отказалась только Германия{740}. Статс-секретарь по иностранным делам А. Г. Маршаль фон Биберштейн сформулировал политику второго райха следующим образом: «Не выдвигаясь вперед, мы тем не менее серьезно работаем в антигреческом направлении»{741}. В отличие от своего дипломата, Вильгельм II был настроен гораздо более воинственно. Он даже предложил организовать военно-морскую блокаду Пирея и уничтожить небольшой греческий флот, однако германские предложения так и не были поддержаны остальными Державами. Тем временем, оставшись один на один с собственным общественным мнением, греческое правительство начало действовать. На Крит продолжилась отправка вооруженных добровольцев, а вслед за ними и регулярных частей греческой армии, у берегов острова начала действовать небольшая греческая эскадра под командованием принца Георга.