Очерки истории цивилизации - Герберт Уэллс

Впрочем, изображения майя могут озадачить непривычного наблюдателя. Подчас они вызывают двойственные чувства своим подчеркнутым гротеском, какой-то безумной путаницей, условностями. Разум майя словно бы развивался в ином направлении, чем разум обитателя Старого Света; он жил другими идеями и представлениями, которые, по меркам Старого Света, конечно же нельзя даже назвать строго рациональными.

Своеобразие американских цивилизаций особенно заметно в их одержимости пролитием человеческой крови.

Целые реки крови проливались у ацтеков (в районе современного Мехико). Каждый год приносились в жертву тысячи людей. Заживо разрезать жертву, вынуть еще бьющееся сердце — это чудовищное действо составляло центральную часть ритуалов, совершавшихся жрецами. Оно доминировало над разумом и жизнью остальных индейцев. Их повседневная жизнь, сезонные празднества — все вращалось вокруг этой чудовищной идеи фикс.

Письмена майя не только вырезались на камне, но также рисовались на шкурах животных. Эти рукописи, ярко раскрашенные, имеют странное сходство с дешевыми комиксами, которые покупают современные дети в Европе и Америке. То же повторение одинаковых фигурок с вариациями, словно последовательный пересказ одной истории.

В Перу зачаткам письменности предшествовал своеобразный метод делать заметки с помощью узлов, которые вывязывались на шнурах различного цвета и формы. Говорят, что даже законы и указы можно было передавать с помощью подобного кода. Эта связка шнуров называлась кипу. Но искусство чтения кипу, по всей видимости, безвозвратно утеряно. Китайские историки сообщают, что подобный метод ведения записей с помощью узелков существовал и в Китае до того, как там появилась письменность.

Перуанцы также научились составлять карты и пользоваться счетами.

Когда испанцы появились в Америке, мексиканские индейцы ничего не знали о перуанских, и наоборот (например, мексиканцы ничего не знали о картофеле, который был основным продуктом питания у перуанских индейцев). Если и существовали какие-то связи между двумя этими цивилизациями, то они были давно утрачены и забыты. Пять тысяч лет до нашей эры шумеры и египтяне, вероятно, также мало знали друг о друге. Приблизительно на шесть тысяч лет Америка отстала от Старого Света.

Здесь, пожалуй, будет уместно упомянуть легенду о затонувшей Атлантиде. Хотя нет никаких материальных подтверждений того, что в прошлом и в самом деле была такая земля, многие убеждены, что три тысячи лет назад, или около того, в Атлантике за Гибралтарским проливом существовала великая цивилизация. Она ушла под воду в результате гигантской катастрофы.

Убежденность в существовании Атлантиды основывается на многочисленных упоминаниях о ней в греческих и более поздних письменных источниках. В Атлантиде, к примеру, если верить грекам, находились сады Гесперид. Однако никакого подтверждения этой легенды в геологических, географических или археологических фактах нет. И в то же время нет причин отрицать, что там, где теперь плещутся волны Атлантики, когда-то была суша.

Говоря о цивилизации, мы можем принимать в расчет самое большее последние двадцать тысяч лет, а скорее всего лишь последние десять тысяч. Самого человека можно считать человеком лишь с плейстоцена. Остатки древних поселений, которые обнаружены в Испании и Северной Африке, не дают оснований предполагать, что существовала более высокая культура к западу от этих мест.

Ранние греческие авторы, Гомер или Гесиод, не знали даже о существовании Испании, не говоря уже об Атлантическом океане.

Реджинальд Фессенден очень тщательно изучил все дошедшие до нас предания об Атлантиде и пришел к выводу, что они повествуют на самом деле не о какой-то затонувшей земле в Атлантике, а (что гораздо более вероятно и правдоподобно) о существовавшей когда-то развитой цивилизации в районе Кавказа. Нам известно, что на юге России и в Центральной Азии уже в период расселения человека воды постоянно прибывали и отступали. Там, где теперь пустыни, раньше были моря, а в тех местах, где едва хватает растительности, чтобы поддержать самую скудную жизнь, когда-то простирались густые леса. Те области, что расположены по берегам Черного моря, могли подвергнуться значительным затоплениям еще до времени, когда началось продвижение на юг арийских племен.

Возможно, некоторые из этих земель ушли под воду внезапно, и последствия для поселившихся там людей оказались катастрофическими. Достаточно уровню моря подняться на пятнадцать метров, чтобы Черное и Каспийское моря снова слились воедино. Это может случиться, например, если наступят более холодные влажные зимы, которые нарушат уровень испаряемости влаги с поверхности этих морей.

Нам, вооруженным точными географическими картами и справочниками, сложно вообразить, насколько туманными были географические представления даже самых сведущих людей во II тысячелетии до н. э. Фантастические истории о погибшей стране, путь к которой лежал через Дарданеллы, могли легко измениться в устах греческих и финикийских торговцев (открывавших для себя западное Средиземноморье) в такие же истории о такой же легендарной стране, только теперь перенесенной за недавно открытые проливы.

Страна, в которой археологов ожидают значительные открытия,— это, несомненно, Грузия и в целом регион между Черным морем и Западным Туркестаном. Множество греческих мифов и легенд связано с Грузией (это земля золотого руна, конечная цель путешествия аргонавтов; к Кавказским горам был прикован Прометей). Есть мнения, что в очень отдаленную эпоху могли существовать связи между Колхидой (страной, расположенной у моря южнее Кавказских гор) и доисторическим Египтом. Геродот отмечает некоторые общие черты у колхов и египтян.

Глава четырнадцатая

НАРОДЫ МОРЯ И НАРОДЫ ТОРГОВЛИ

1. Первые корабли и первые мореплаватели.

2. Эгейские города в доисторическую эпоху.

3. Освоение новых земель. 4. Первые торговцы.

5. Первые путешественники

1

Человек строил корабли, конечно же, с незапамятных времен. Первые плавательные приспособления появились, вероятнее всего, в раннем неолите у племен, живших по берегам рек и озер. Это были не более чем примитивные плоты, зачастую просто стволы деревьев, при помощи которых человек мог восполнить свое несовершенное природное умение плавать. Затем стволы стали выдалбливать или выжигать изнутри. Наконец, с развитием плотничества и появлением необходимых для этого инструментов началось строительство лодок.

В Египте и Месопотамии люди научились делать тростниковые лодки, обмазанные для большей надежности битумом. Такой была и «корзина из тростника», в которой Моисей был спрятан своей матерью.

Похожие лодки изготавливались из кож, натянутых на плетеный каркас. Возможно, появлению кожаных лодок предшествовало изготовление плавательных бурдюков.

В долинах больших рек лодки очень рано стали важным средством передвижения. И, наверное, из устья большой реки человек (конечно же, построив надежный, пригодный для морского плавания челн) впервые отважился выйти в море.

Первыми в море вышли рыбаки, которые постепенно постигали основные навыки мореплавания в заливах и лагунах. Очевидно, еще до того, как воды Атлантики заполнили Средиземноморскую Долину, люди уже плавали на лодках по Левантийскому озеру.

Каноэ — это составная часть гелиолитической культуры. Вместе с этой культурой оно плыло по теплым водам, пока наконец не достигло Америки.

Уже за семь тысяч лет до нашей эры по Тигру и Евфрату плавали лодки и корабли шумеров. В те времена эти реки еще не сливались в одну и каждая сама по себе впадала в Персидский залив.

Шумерский город Эриду, стоявший тогда на северо-западной оконечности Персидского залива (теперь эту местность отделяют от него двести километров наносных земель), был в то время и морской гаванью. Мы находим свидетельства того, что в восточном Средиземноморье шесть тысяч лет назад существовала вполне сложившаяся морская культура.

Есть также египетские неолитические изображения судов на Ниле, относящиеся к додинастической эпохе, некоторые из этих судов были весьма значительных размеров. На них даже можно было перевозить слонов.

Очень скоро те, кто был занят в корабельном деле, оценили преимущества выхода на своем судне в открытое море. Можно было переселиться на острова, можно было избавиться от власти вождя или царя: каждый капитан был сам себе царь. Мореплаватели могли устроить себе пристанище на отдаленном острове или труднодоступном участке материка; бросив якорь в какой-нибудь гавани, они могли заниматься ловом рыбы или земледелием. Но все же их главным занятием и основным ремеслом было плавать по морю. Чаще всего такие морские походы были пиратскими, а не торговыми. На основе того, что мы знаем о человеке и человечестве, приходится сделать вывод: первые мореплаватели грабили по возможности, а торговали по необходимости.