Откровение преподобного Жерара (СИ) - Ярчук Сергей

— Запускаем? — в голосе Кирилла ещё теплилась надежда, что безумный начальник в последний момент одумается.

Но тот оказался непреклонен.

— Врубай!

Установка темпоральной блокировки бесшумно включилась, осветив стальной корпус едва заметным огнём индикатора питания.

— Полная мощность? — строго уточнил шеф.

— Так точно, — горько подтвердил Кирилл и уже без подражания старым армейским выражениям спросил: — Долго будем экспериментировать?

Сергей Кузьмич вздохнул и скомандовал:

— Хватит.

Щёлкнул тумблер, индикатор погас. Инженеры обвели взглядом лабораторию.

— Хм… Ничего не произошло, — вяло озвучил результат Кирилл.

— А ты хотел, чтобы что произошло? — язвительно бросил Виктор.

Но тут донёсся пугающий хрип начальника:

— Произошло…

— Шеф?

— Что с вами?!

— Со мной ничего. Смотрите в базу!

Техники тут же кинулись к голографическому экрану. В раскрытой базе значилось совершенно другое количество жертв с отметками Анатоля.

— Четырнадцать?! — с глупой улыбкой ошалело выкрикнул Виктор.

— Мда… а ведь было двенадцать, — печально подтвердил Сергей Кузьмич.

— Ошибки тут быть не может, — вслух рассуждал шокированный результатом Кирилл, — Мы все втроём сойти с ума не могли. Нашу базу никакому хакеру даже в голову не придёт взламывать. А темпоральные данные записываются в неё посредством аппарата автоматического хрононаблюдения, на который тоже грешить бессмысленно.

— И какой из этого следует вывод? — обратился Виктор к коллеге.

Но ему ответил сам шеф:

— Это значит, что Анатоль выжил. И продолжает действовать.

Глава 18. Рай вседозволенности

Анатоль с интересом оглядел невероятно аскетичное убранство комнаты. Он видел её не впервой, но наблюдение через экран хроноскопа и созерцание собственными глазами имели невероятные отличия.

— Хе-хе! А ведь даже на максимуме детализации нищета казалась не такой убогой. Поторопился я распрощаться со своей реальностью. Ну, что ж, будем хозяйничать теперь в этом захолустье! — и Анатоль выпрыгнул из кровати.

Он прислушался к внутренним ощущениям в теле и остался весьма доволен. Высокий рост был несколько непривычен, но это с лихвой компенсировалось мускулатурой жителя тринадцатого века. И хотя Жерар никогда не занимался крестьянским трудом, но регулярно махал мечом, питался исключительно здоровой пищей и дышал чистейшим воздухом прошлого. Прочие же особенности Анатоль хорошо изучил ещё при слежении за инквизитором. Высокий рост, привычно чёрные волосы, удивительно чистая для средневековья кожа приводили Анатоля в восторг.

— Да, тело весьма достойное!

Но ходить нагишом было дурным тоном даже в тринадцатом веке. И Анатолю пришлось натягивать странные и далеко не свежие тряпки. К счастью, брезгливость не была в списке его добродетелей. Анатоль кое-как оделся и спустился вниз.

— С добрым утром, ваша милость! — плешивый старик-слуга тут же мелко закивал, — Сейчас подам завтрак.

Вкушать хоть и свежайшую, но лишённую привычных специй пищу было не так приятно, как того ожидал переселенец из двадцать пятого века. Он без особого наслаждения расправился с жареным окороком и каким-то овощным натюрмортом и только после этого посмотрел на стоявшего по левую руку старика.

— Чего уставился?

При подготовке к перемещению Анатоль использовал специальный активатор нейроимпульсов. Потому целый пласт полезнейшей исторической информации был у него всегда под рукой. Это позволило овладеть безукоризненным французским языком того времени. Голосовые связки тела Жерара работали в привычном тембре. И пришельцу не приходилось опасаться, что его может выдать речь.

— Ваша милость, как вы себя чувствуете? С вами всё хорошо?

Неподдельное волнение слуги мигом заставило насторожиться. Что было не так, Анатоль мог лишь гадать. Но тут же сообразив, что старый хрыч целиком в его власти, инквизитор лишь рассмеялся. Проглотив завтрак и хлебнув чертовски кислого вина, Анатоль направился в епископскую тюрьму.

Содержание узников, на которых ранее он смотрел лишь через экран хроноскопа, произвело куда большее впечатление, чем утренняя трапеза. Анатоль с превеликим наслаждением смотрел в перепуганные глаза изувеченных пленников, перебирал кондовые пыточные инструменты и слушал преданное сопение топчущихся за его спиной подручных.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но обходя камеры одну за другой, Анатоль всё сильнее утрачивал положительные эмоции. И в конце концов он был вынужден признать, что контингент жертв в местном узилище оставляет желать лучшего. Этот невероятно огорчивший его факт тут же вызвал вспышку гнева. Инквизитор зло сплюнул и в сердцах выбил глаз корчившемуся на полу узнику.

”Проклятый чистоплюй Жерар! Сажал в темницу лишь какое-то отребье! Иметь дело с таким скотом? Нет! Увольте! Придётся постараться поискать что-то посвежее и понежнее. Хотя судя по тому что я видел на улицах, задача будет не из лёгких”.

Куда больше восторгов в его больной душе вызвал антураж темницы. Один только скрип, с которым тяжёлые ржавые цепи скребли каменный пол, приводил инквизитора в неописуемое ликование. И он ежеминутно задавался вопросом: почему он раньше не отобрал у придурковатого дядюшки оборудование и давным-давно не переселился в эти блаженные времена?

Анатоль решил, что обязан как можно скорее наполнить стены этого, в высшей степени уютного помещения новыми гостями.

***

По пути домой Анатоль с сожалением смотрел на уродливых торговок и грязных крестьян. Ни о каком удовольствии от общения с таким сбродом даже думать не приходилось. И инквизитор начал перебирать возможности загрести в свои лапы рыбу покрупнее. “Мясцо знатных особ наверняка понежнее, да и почище. Нужно срочно изучить эту возможность! Как тут общается местный высший свет? Должны же быть какие-нибудь приёмы, званые вечера или балы? Неужели ждать очередного церковного празднества, чтобы эти увальни сами припёрлись в собор?”

Размышляя в таком ключе, Анатоль добрался до дома. В нос ударили ароматы горячей стряпни, и не получавший весь день пищи желудок тут же заурчал. Анатоль безо всяких церемоний крикнул с порога слуге:

— Жрать неси скорее, выродок!

Гастон вздрогнул, молча поклонился и пригласил хозяина к столу.

В этот раз пища куда больше понравилась Анатолю. Он уплетал за обе щёки, уже совершенно не смущаясь стоявшего тут же слуги. И даже вино оказалось куда приличнее чем утром. Сделав последний глоток, Анатоль радостно цокнул языком, вытер перепачканные руки о скатерть и резво поднялся. Он уже хотел направиться к себе, но искоса брошенный старым слугой взгляд тут же заставил насторожиться. Параноидальная подозрительность никогда не подводила Анатоля, вот и сейчас она яростно сигналила, что хромоногий чёрт что-то заподозрил. “С ним придётся разобраться поскорее. Хотя, зная его осторожность и преданность, сложно предположить, что он осмелится сделать что-то прямо сейчас. Старый хрен будет думать и присматриваться. Чтобы отважиться на какое-либо действие, Гастону нужно дозреть. А значит, сегодня я в безопасности. Но вот завтра…” И, строя планы один омерзительнее другого, Анатоль забылся сладким сном.

Было едва за полночь, когда инквизитор неожиданно открыл глаза. Что-то явственно просигналило, что нужно прийти в себя. Анатоль напрягся и моментально выдернул из-под подушки широкий кинжал. Однако непроглядная тьма, царящая в комнате, была пуста и безопасна. Да и во всём доме не было слышно ни шороха. Готовый ко всему Анатоль на несколько секунд замер, но ничего так и не произошло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тьфу! Чёрт! Приснилось, что ли? — пробурчал он недовольно, взбил подушку и опять нырнул в грёзы.

Но в этот раз уснуть ему было не суждено. Неожиданно чёткий, явно автоматический, голос внятно произнёс:

— Установка зеркалирования информации готова к работе. Выберите цель для запуска процедуры миграции.

— О-па! Так вот что меня разбудило! — Анатоль тут же сел на кровати и расплылся в радостной улыбке, — Ещё один дядюшкин подарочек сработал. Замечательно! А то я уж начал беспокоиться. Так, и кто же готов для нашей процедуры?