Николас Бюлоф — рыцарь-дракон с тысячью лиц - Дмитрий Олегович Смекалин

собралась с духом и решительно обняла Николаса и поцеловала вроде в щеку, но губам тоже перепало. Поглядела победно на товарок, но те тоже целоваться полезли.

Впрочем, у нее и последний аргумент припасен был. Когда экипаж уже тронулся, быстро подошла к дверце и протянула Николасу письмо, страшно заинтересовав этим конкуренток. Но крыть им было уже нечем, а о содержании письма она им, понятно, не сказала. То есть сказала, что мысли студентки, навеянные занятиями с любимым преподавателем. Что в общем-то было правдой. А там трактуй как хочешь. Вот пусть и помучаются!

Платочками вслед махать не стали, воздушных поцелуев тоже никто не слал. Все равно у тарантаса сзади окно не предусмотрено…

Маршрут в Бренн князь выбрал, исходя из политических соображений. Быстрее всего было бы сплавиться по реке Лерденке километров двадцать до Маридена, морского города-порта княжества. Впрочем, какой там порт — скорее рыбацкое поселение, серьезных торговых путей через княжество не шло. Но княжеская яхта в бухточке имелась, а также единственный боевой корабль не шибко большого размера для борьбы с контрабандистами. Но на делегацию этого бы вполне хватило, а вся дорога и двух дней не заняла бы.

Однако ехали сушей через Шварбию и Брумлянд, чьи правители тоже присоединились к кортежу. Ехали вроде каждый сам по себе, своим двором, но разговоры и переговоры велись непрерывно, на всех уровнях.

Неделю с лишним походной жизни Николас пережил безо всякого удовольствия. Неспешная езда с малой скоростью, когда ты ограничен кабинкой тарантаса и большую часть дня проводишь в одиночестве, не имея даже возможности заняться каким-либо полезным трудом, навевала скуку. Письмо Орлетты он прочитал сразу же после выезда из города, но ни ясности, ни удовлетворения оно ему не принесло.

Девушка писала сумбурно, без всякой логики. Зато высоким слогом, которым принято изъясняться поэтам и государственным деятелям на торжественных приемах. Видимо, так ее учили. Понять ее настоящие чувства сквозь патетическую мешанину было трудно. «Сердце мое билось, как пойманная в силки птичка», «стыд и боль охватили меня, как ненастная ночь посреди зимы», «утлый челн моей надежды потянулся вслед за лучом выглянувшей сквозь тучи луны»… Кое-как пробравшись сквозь все эти цветистости, Николас попытался выудить из них сухой осадок. Вроде выделялись три основных сюжета, которые по ходу письма пересекались и путались между собой.

Во-первых, я совсем не такая, как ты мог подумать и как обо мне могут говорить злые языки.

Во-вторых, де Арлуньяк — мой жених, но он оказался садистом и мерзавцем, всячески мучает меня, и я совсем не хочу за него замуж.

В-третьих, она сама не знает, что чувствует, но очень на него надеется и будет его ждать.

Из всего этого было ясно только то, что у Орлетты какие-то проблемы с женихом, которым неожиданно оказался герцог де Арлуньяк. Хотя в принципе такое вполне могло быть возможным, а сговор мог произойти еще много лет назад. Но вот просит ли девушка избавить ее от него, или у них временные трудности, было неясно. Как неясным оставалось ее отношение к Николасу. Было ли это объяснение в любви? Возможно. Открытым текстом девушки на эту тему не выражаются, а тут сам факт письма и знаки внимания в последнее время…

Но до конца в ее чувства не верилось. Слишком уж резко прошла смена ее отношения к нему. Могло это быть и банальным желанием вернуть престижного поклонника. К тому же после неблаговидного поступка Маэллы верить любым герцогиням он просто не мог. Вполне могла вестись какая-то тонкая политическая игра, а в ней обман и даже убийство — вполне допустимые действия.

А что бы хотел он сам? Перебраться в Галлодию и встрять в разборки тамошней аристократии? Определенно нет. Хотя к Орлетте его все-таки тянуло, но как-то с надрывом. Как говаривал его покойный батюшка: «Есть баба от богов, а есть баба от демонов» (интересно, к кому он Марион причислял?). Герцогиня де Лион определенно была «от демонов». С такой вместо спокойного и ясного счастья получаешь сплошную нервотрепку. Или он на нее наговаривает?

Переживания и размышления на эту тему заняли у него почти весь первый день. В результате чего он понял, что так ничего не надумает, и надо бы заняться чем-нибудь другим. Например, съесть что-нибудь из взятой с собой снеди.

Ел и спал Николас преимущественно в тарантасе, благо ехал один. Марион ему с собой даже ночной горшок подсунула. Ну, в общем, пригодился. Мылся на остановках. В первый день не стал, а потом разобрался с заклинанием «Черный туман» и научился растягивать его на всего себя. Так что принимать водные процедуры стало можно прямо на природе, только воды раздобыть и подогреть, что с помощью магии сделать нетрудно. Еще бы погодку потеплее…

Газеты он все прочитал довольно быстро и к концу путешествия успел их употребить на хозяйственные нужды. В качестве интеллектуального времяпровождения разбирался с принципами работы различных заклинаний. Как «великих», так и обычных бытовых. С бытовыми — нужда заставила: перво-наперво понадобилось отрегулировать заклинание подогрева ближайшего пространства, чтобы в тарантасе было тепло, но и не жарко, и это оказалось не такой уж и простой задачей. Особенно если еще и заклинание вентиляции и очистки воздуха добавить.

Еще читал взятый в дорогу томик пьес. В основном комедии и водевили, на трагедии ему душевные силы тратить жалко было. Некоторые из этих пьес он видел на сцене и даже сам играл в любительских спектаклях. Но были и незнакомые. Как ни странно, прочел и новые и старые с равным удовольствием.

В дороге ему почти не докучали, что его вообще-то не очень радовало. Но самому слоняться по чужим каретам, где в это время могли вестись важные разговоры, было неловко.

По разу к нему подсаживались ректор и фон Гербер. Но ректор сам ничего интересного не рассказывал, лишь пытался вытянуть из Николаса максимум информации о его возможностях. Разговоров же на тему возможного феода для столь ценного кэра всячески избегал. Не имел ни информации, ни полномочий. А вот старый кэр говорить предпочитал исключительно о бабах, но тоже как-то неконструктивно. Николас даже попробовал с ним посоветоваться (не называя имен) о своих сердечных делах, но получил только четкую рекомендацию герцогинь по две в постель не таскать. Только по очереди. И тратить на каждую не меньше недели, а не то — моветон. А когда герцогини кончатся — к графиням переходить. Ценная информация.

Еще Николас устроил себе две экскурсии в столицах Шварбии и Брумлянда,