Бэтмен возвращается - Глеб Киреев

И в этот миг грянул залп. Полицейские фургоны исчезли в облаке порохового дыма. Кадиллак вздрогнул. Лопнули и посыпались крупным градом стекла. Клоун ахнул и свалился на соседнее сидение с простреленной грудью.

— Ненавижу, — скрежетал зубами Пингвин, пытаясь укрыться от выстрелов полицейских.

Неуправляемая машина на полной скорости врезалась в нос ближайшего фургона и, отшвырнув его в сторону, юзом понеслась к воротам зоопарка. Полицейские открыли вдогонку беспорядочную пальбу. Черный кадиллак вышиб ворота и, врезавшись полуразрушенный павильон, остановился.

Пингвин распахнул дверцу и вывалился из машины. С минуту он неподвижно лежал на снегу, наслаждаясь холодом. Но вот послышался звук моторов. Он встал и осмотрелся. Оставшиеся фургоны развернулись и бросились в погоню, как танки; рядом с ними пехотой бежали, стреляя, полицейские. Они приближались.

Пингвин выставил вперед зонт и дал короткую очередь. После этого развернулся и, быстро перебирая маленькими ножками, вприпрыжку побежал к павильону севера, который виднелся за деревьями. Пингвин падал от усталости. По узкой тропинке он добежал до старого горбатого мостика, переброшенного через небольшой ручеек, оглянулся. Полицейские были уже совсем близко. Они заметили, что он остановился, и открыли по нему огонь с колена.

Взобравшись на каменные перила, он посмотрел на полицейских. Они вдохновенно палили из револьверов. Пули со свистом проносились над самой головой Освальда, срезали клочья меха с поднятого воротника шубы, но Пингвина не трогали. Он развернулся на месте, взвыл и, злобно потрясая кулаками, рухнул в ледяную воду ручья.

Огромная желтая утка появилась из темной бетонной арки и, покрякивая мотором, переплыла бассейн и подъехала к бетонной площадке, на которой сгрудившись стояли пингвины.

— Мои малютки, — Пингвин расплылся в улыбке, — соскучились без меня.

Массивная желтая крыло-дверь ушла вверх, и Освальд выбрался из дакмобиля. Сидевшие за столом клоуны встали. Долговязый с бубенцами подскочил к Пингвину и восхищенно сказал:

— Прекрасная речь, Освальд!

Пингвин резким ударом зонтика отшвырнул его в сторону.

— Я не Освальд, — заорал он, срывая с себя заледеневшую одежду. Меня зовут не Освальд! Понятно! Я не человек! Я — животное! Хладнокровное, хитрое животное! Я — Пингвин!

Он прошелся по площадке, круша и ломая все на своем пути и расталкивая удивленных клоунов.

— Где мои списки? — вновь взревел он страшным голосом. — Давайте их сюда!

Какой-то бандит протянул ему толстую пачку исписанных желтых листков.

— Пора, — злобно и торжественно, не в силах унять клокотавший гнев, проговорил Пингвин. — Сегодня! Вот имена всех сыновей-первенцев в этом городе. Таких же, как и я! И их ждет ужасная судьба!

Он брал из пачки по несколько листочков и раздавал их своей разноцветной банде. Когда листочки закончились, он отошел к своему грязному креслу и уставился на огонь, горевший неподалеку в металлической бочке. С минуту подумав, он проговорил:

— Сегодня, когда их родители будут праздновать Рождество, а они сами будут спать в своих маленьких теплых кроватках, мы похитим их, притащим сюда и бросим в эти холодные глубокие воды.

Пингвин замер, еще раз обдумывая свой коварный план.

Огромный, круглый, как гигантский колобок, клоун с большим сизым носом подошел к разъяренному Пингвину и шепотом спросил:

— Послушай, а не чересчур ли все это?.. Может быть, не надо их всех убивать?

Белесые пухлые руки монстра затряслись, он резко повернулся и поднял зонтик.

— Нет, не чересчур!

Он захохотал, и пулеметная очередь, многократно повторившись в бетонных сводах, сразила не в меру любопытного и жалостливого бандита.

Подковыляв к толстяку, Пингвин вырвал из его холодеющей руки желтые листочки и спихнул тяжелый труп в воду.

Альфред спустился в ярко освещенную пещеру, служившую гаражом, и, разогнав целые полчища летучих мышей, подошел к Брюсу, лежащему под растерзанной сигарой бэтмобиля.

— Мистер Вейн, прошу прощения…

— Да, Альфред.

— Я хочу напомнить вам, что сегодня состоится эта дурацкая вечеринка, карнавал у Шрекков. Я отвечу, что мы не придем?

— Ответьте… — из-под машины показалась перемазанное лицо Брюса.

Он вытер вспотевший лоб и поменял ключ.

— Меня это вообще не интересует, — проговорил он и собрался снова нырнуть под машину.

Альфред с достоинством разорвал пригласительный билет и молча двинулся к выходу.

— Хотя… — вдруг вспомнил Брюс. — Там может быть Селина Кайл, Альфред!

— Да, сэр, именно это я и отвечу.

Он тяжело вздохнул и вышел из пещеры.

В большом зале ярко горел свет, играла музыка. Казалось, весь город собрался здесь, чтобы отпраздновать Рождество. Гости, одетые в маскарадные костюмы, важно ходили по залу, танцевали, беседовали. Бойкие юноши в смокингах, раскрашенные неграми, разносили напитки. На большой эстраде стоял стол с угощением. Под потолком висела люстра в виде смеющейся кошачьей головы. Настроение у всех было великолепное. Беспорядки в городе прекратились, и теперь можно хорошенько отдохнуть.

Брюс вошел в зал и сразу стал разыскивать в пестрой толпе ту, ради которой он пришел сюда. Шум и толпа раздражали его, а танцевать он не любил. Ему было неуютно на этом большом празднике. Тем более, что присутствующие то и дело бросали косые взгляды на его лицо, не прикрытое маской.

— Очень хороший костюм, — услышал он голос позади себя.

Брюс обернулся. Перед ним стоял падишах в огромной чалме, украшенной бисером и страусиными перьями, в ультрамариновом плаще, скрывающим фигуру. Перед глазами он держал легкие черные очки, губы его кривила улыбка.

— Можно догадаться кто это? — голосом Макса Шрекка произнес падишах. — Наверное кто-нибудь добренький и хорошенький?

— Да, действительно, — согласился Брюс. — Монстров здесь и так хватает.

Он указал на страшные костюмы присутствующих. Среди них больше всего было злых и гадких персонажей: черепа, ведьмы, убитые, черти… Прошел мэр с ножом в спине. Какие-то монстры мило беседовали неподалеку.

— Кстати, — напомнил Брюс, — одного из них ты чуть не сделал мэром Готэма.

— Какая разница, — спокойно ответил Шрекк, убирая от лица очки. — Все равно Готэм проклят.

— Да, похоже на то, — согласился Брюс. — Но кто же его проклял?

Макс не ответил и растворился в толпе гостей. Но Брюс даже не заметил его исчезновения. Он вдруг услышал у себя над ухом тихий голос:

— Мяу!

Он начал беспокойно оглядываться, чувствуя, что сейчас (или не сейчас) обязательно произойдет что-то отвратительное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});