Я стираю свою тень - 4 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

Камень и человек встретились на встречных курсах, суммировав свою энергию. Всадника снесло с лошади. Он упал и закувыркался в пыли. Я захотел похлопать в ладоши и крикнуть супруге «браво», но в этом момент в нее вонзилась стрела. Айрис пошатнулась, отступила назад, удивленно посмотрела на торчавшее из груди оперенное древко и упала на колени. Одежда тут же напиталась кровью. Я кинулся к ней, в безумном страхе за ее жизнь. Поймал в самый последний момент, когда она, теряя сознание, повалилась на спину.

— Как же так-то, Айрис? — Я был беспомощен чем-либо помочь ей.

Суетился рядом, прижимал рукой рану вокруг стрелы, полагая, что это поможет остановить кровь. Страшно было подумать, что это последние минуты, когда я вижу ее живой. Как-то слишком внезапно все произошло, неправдоподобно и неуместно. Не должно было так случиться. Моя Айрис была заговоренной от всяких смертельных ран. Кровь толчками лилась наружу.

Я посмотрел по сторонам в поисках помощи. Айя в этот момент невидимой силой выбила из седла второго всадника и направила собранные в воронку ладони в сторону валунов, служащих укрытием для разбойников. Раздался страшный залп и камень разломился надвое. Люди, прячущиеся за ним, пустились наутек. Робот подошла ко мне и бесцеремонно отодвинула меня в сторону.

— Осторожнее ты, железяка! — Меня она больше не впечатляла. Я больше не видел в ней ничего, кроме бездушного механизма.

Робот выдернула стрелу. Кровь пошла еще сильнее. Я хотел уже оттолкнуть ее в сторону, решив, что она не собирается помогать, а совсем наоборот, но Айя залезла указательными пальцами в рану и раздвинула ее. Повозилась там и перевернула бледнеющую супругу на живот, подложив под нее свое колено. Повозилась в выходной ране под лопаткой. К моему удивлению, крови стало вытекать меньше. А края раны даже потемнели, как при запекании. Теперь я был уверен, что она совершила какой-то медицинский ритуал заживления.

— Она выживет? — спросил я у робота, с надеждой заглядывая в ее черные бездушные глаза.

Она ответила мне что-то непонятное и махнула в ту сторону, в которую мы шли. Я понял, что надо идти тем же маршрутом. Испуганный Ивант, смотрел на Айрис из-за меня и не мог ничего произнести. Только сейчас он понял, в какой ситуации мы оказались.

— Иди с тетей роботом, — посоветовал я ему.

Сам взял Айрис на руки и пошел. У робота были другие планы. Она подогнала пасущихся лошадей, оставшихся без всадников, и жестами показала использовать их в качестве транспорта. Я умел ездить на лошади, благо у нас в семье жила Серка во времена моего детства. Айя взяла мою Айрис на руки и с легкостью села на лошадь, что при ее росте и длине ног, выглядело обыкновенно. Я подсадил на коня Иванта и запрыгнул следом. Мы пустили коней рысью.

Робот прижимала Айрис к себе, чтобы она не двигалась на скаку. Только ее белокурая голова вздрагивала в такт походке лошади. Я не сводил с нее глаз, со страхом представляя, что жизнь уже могла покинуть ее. Мне никогда в жизни больше не удалось бы найти такую Айрис. Любая женщина на ее фоне выглядела блеклой и неинтересной. Айя, что взять с робота, смотрела вперед, не зная, что я жду от нее знаков, что Айрис еще жива.

Впереди показался холм с каменным возвышением. Мы взобрались на него через четверть часа. Как только остановились, я спрыгнул и подбежал к супруге, взяв ее за запястье. Оно было теплым. Пульс едва бился, но он был. Я выдохнул с облегчением, принял жену из рук робота и уложил на теплый камень в тень. Затем помог спешиться Иванту. Айя, тем временем, встала посреди плоской вершины, явно рукотворного происхождения и замерла, как во время подзарядки.

Ничего не происходило несколько минут. Все это время я держал Айрис за руку, нашептывая ей ободряющие слова, на самом деле, предназначенные самому себе. Я не заметил, но в какой-то миг робот упала, будто у нее кончились силы, или вернее заряд. Мне стало страшно, что у нее ничего не получилось. Мысленно, я уже настроил себя, что мы вернемся на Луну и выпросим у Ольги разрешения посетить медблок. Если не разрешит, то хотя бы медикаментозно поставить Айрис на ноги. Но остаться здесь навсегда одному? Нет, такая жизнь мне была не нужна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Прошло полчаса, за который ничего не случилось. Я переводил взгляд с Айрис, пребывающей без сознания, на Айю, лежащую без движения и на небо, откуда ждал появления корабля. О чем я только не думал за эти полчаса. Если Айрис умрет, я был готов тоже покончить жизнь самоубийством, но не знал, как поступить с Ивантом. Убить его, чтобы не мучился, исподтишка, камнем по голове или же остаться и принять с ним ту судьбу, которая была уготована. Смысла в ней я не видел, но ребенок, за жизнь которого отвечать было мне, мог повлиять на мои суицидальные планы.

— Дядя Гордей, — Ивант отвлек меня от череды невеселых мыслей.

— Что?

— Смотри, — он поднял палец вверх.

В направлении горы двигался серебристый диск.

Глава 13

Глава 13

Диск, точно такой же, который мы видели на Луне, доставивший сопровождение из одинаковых роботов-шумеров, бесшумно завис над нами. Айя не подвела, хотя и разрядилась в ноль. Я был благодарен ей как настоящему человеку, проявившему участие не свойственное машине. Она лежала на спине, вперив неподвижный взгляд в небо. В ее черных глазах безмятежно проплывали отражения облаков. Мне подумалось, что она обрела заслуженный покой, лишенная его по милости программного обеспечения разработчика.

Двое из ларца, одинаковых с лица, телепортировались во вспышке голубого сияния. Они даже не взглянули на неподвижно лежащую коллегу.

— Ребята, давайте возьмем ее с собой на подзарядку, — предложил я им.

Они меня не поняли. Возможно, разрядившийся коллега для них представлял не большую ценность, чем простой булыжник. Я взял Айрис на руки и ждал, что предпримут пластмассовые шумеры. Они заговорили со мной и указали на то место, куда сами телепортировались секунды назад. Значит, приглашали на борт. Я облегченно выдохнул и выполнил их просьбу. Ивант держал меня за майку, прячась от роботов, вызывающих в нем необъяснимый страх. Если знать, что перед тобой не человек, а идеальная синтетическая копия, то непроизвольно возникало неприятное чувство подсознательной неприязни, как перед ожившим покойником.

Вспышка отправила нас внутрь летающей тарелки. Первое, что я ощутил, это уменьшенная гравитация. Я положил Айрис на выступ в полу, похожий на диванчик без спинки. Она застонала, но глаза не открыла.

— Прости, прости, я нечаянно. — Мне показалось, что я сделал ей больно. — Парни, у вас есть чем помочь ей? — спросил я возникших на борту за нами следом роботов-шумеров.

Они мне что-то пробубнили, но я не понял. Впору было учить шумерский, чтобы не чувствовать себя как глухой среди слышащих. Внутренне пространство летательного аппарата не было разделено на отсеки. Более того, я видел, сквозь стенки, будто они были из полупрозрачного материала, хотя снаружи выглядели сделанными из обычного серебристого металла.

Начался резкий подъем, который внутри аппарата никак не ощущался. Я словно смотрел панорамное кино, сидя в кресле кинотеатра. Синева земной атмосферы быстро сменилась чернотой космоса. Минута полета, в течение которого родная планета уменьшалась на глазах, и мы уже парили над желтой освещенной солнцем поверхностью ее спутника, изъеденного кратерами.

Меня не беспокоили объяснения перед Ольгой или угрозы расправы с бедными родственниками заключенных «шаражки». Всё, что меня заботило, это здоровье Айрис. Она была слишком бледна. Губы почти слились в один цвет с кожей лица, пожелтевшей от недостатка крови. Жизнь едва держалась в ней, и каждое мгновение могло стать последним. Я держал ее руку в своей, всеми силами души пытаясь сделать так, чтобы моя жизненная энергия перетекала к ней. Верил, что это так и происходит и пока я рядом с Айрис не случится ничего страшного.

Летательный аппарат завис над башней, очень похожей на ту, в которой мы уже бывали в самом начале нашего неудачного путешествия. «Шумер» что-то сказал нам и показал на кольцо на полу. Второй раз объяснять мне было не надо. Я осторожно взял жену на руки.