Подарок фирмы - Хуан Мадрид

Мы пересекли холл и направились к раздвижной стеклянной двери, которая оказалась открытой. Блеклый свет фонарика вырвал из темноты стол, уставленный грязной посудой и остатками еды, рюмками и пустыми бутылками. Еще одна дверь, тоже открытая, вела из столовой в другую комнату.

Внезапно оттуда послышался громкий храп, который постепенно стал нарастать, достиг высшей точки и рассыпался, превратившись в звуки, похожие на бульканье грязной воды. Я погасил фонарик и застыл, но ничего не произошло. Храп снова перешел в басовый регистр.

Взяв Рикардо за локоть, я подтолкнул его туда, где по моим расчетам должна была находиться спальня. Сам я тоже двинулся вперед, осторожно переставляя ноги и ориентируясь по храпу. Рука нащупала стену. Где дверь?

Справа или слева? Где-то рядом была спальня. Чувствовался едкий запах пота и плохо проветриваемого помещения, типичный запах стойла.

Вглядываясь в темноту, я тщетно пытался обнаружить Рикардо или, по крайней мере, услышать какой-нибудь шорох. Отодвинувшись от стенки на несколько шагов, я стал искать дверь на ощупь. Дартаньян как сквозь землю провалился.

Внезапно позади меня вспыхнул свет. Рикардо нашел выключатель и теперь щелкал аппаратом, стоя в дверях спальни.

— Иди скорее сюда. Тони, — прошептал он, — Тут есть на что посмотреть!

Два высоких окна были затянуты шторами из красного бархата, во всю ширину комнаты тянулся бело-красный шкаф, у другой стены стоял туалетный столик с овальным зеркалом, рядом телевизор с приставкой. Потолок был облицован зеркалом, в нем отражалась круглая кровать немыслимых размеров.

На кровати лежали двое мужчин и одна женщина. Все были обнажены. Одним из мужчин был Нельсон. Яркий свет никого из них не разбудил.

Второй мужчина, худой, мускулистый, смуглый, лежал лицом вниз в ногах кровати. Его левая рука бессильно свисала, правой он прикрывал голову. На плече виднелась татуировка "Portugal nao e pequeno" [Португалия — не маленькая страна (порт.)].

Нельсон лежал на спине, широко раскинув ноги. Он оказался намного толще и грузнее, чем на фотографии, которую мне показывал Драпер. Грудь у него была совсем как у женщины, складки живота свисали на детородный орган длиной не менее двадцати пяти сантиметров с толстыми, переплетенными, как корни деревьев, венами, прикрепленный кожаными ремешками к бедрам. Это был резиновый протез, имитировавший член снежного человека.

Голова его свалилась набок, рот был открыт, он казался мертвым. При каждом выдохе изо рта у него вытекала какая-то белесая кашица, падавшая на подбородок и грудь.

У женщины были светлые крашеные волосы, закрывавшие лицо. Это она так храпела. В молодости, много лет назад, она, наверное, была красива. Теперь тело ее было дряблым, кожа — увядшей, форма груди явно достигалась с помощью силиконовых инъекций.

Пока Рикардо щелкал аппаратом, я осматривал комнату. На полу валялись вперемешку мужская и женская одежда, бутылки из-под дорогого шампанского. На тумбочке около кровати сверкал серебряный поднос, иа нем лежали две маленькие лопаточки, тоже серебряные. Остатки белого порошка прилипли к подносу и напоминали помет морских свинок.

— Они еще долго не проснутся, слишком сильно набрались, да и кокаина приняли немало.

— Убери волосы у нее с лица. Тони, я уже кончаю. Кто бы мог подумать, что все окажется так просто.

Я засунул пистолет за пояс и подошел к кровати. Простыни были такими грязными и мокрыми, будто их долго полоскали в свином корыте. Повсюду виднелись следы рвоты и срыгнутой пищи.

Я убрал волосы с ее лица и почувствовал, как в голове у меня что-то щелкнуло. Лицо женщины было намного красивее тела. Высокие скулы, гладкая кожа — результат искусных косметических операций, тонкий, красиво очерченный рот. Я ее видел раньше. Но где?

— Отойди, — сказал Рикардо. — Последний снимок.

Я поднял голову. Смуглый мускулистый мужчина, лежавший в ногах, сделал резкое движение и скатился на пол.

Я отскочил в сторону и, выхватив свой «габилондо», закричал:

— Не двигаться!

Он что-то искал в куче наваленной на полу одежды, но, услышав мой окрик, замер. Я подошел поближе и сразу же узнал его.

— Одно движение, и, клянусь, я убью тебя, Соуса.

Рикардо вынул пленку из аппарата и спрятал ее в карман пальто.

— Что случилось? Кто этот тип? — спросил он. — Пошли отсюда.

— Подожди, тут один мой старый знакомый, не правда ли, Соуса? — Я пошевелил пистолетом. — Подними руки, давай пошевеливайся, да повыше.

— Я не собираюсь оказывать сопротивление, — ответил Португалец вялым голосом. — Спокойно.

Он поднял руки, напомнившие мне змей, завороженных звуками флейты заклинателя.

— Тебе платят за подобного рода услуги. Соуса?

— У меня с ними нет ничего общего, — спокойно ответил он, не отводя хитрых глазок от дула пистолета. — Я здесь всего лишь гость, недавно познакомились.

— Ты мне должен еще кое-что объяснить, Соуса. Паулино ничего уже не смог мне сказать. Когда я его увидел, он был не в состоянии много говорить. Избитый до полусмерти, он пытался ползком выбраться из вашего любовного гнездышка. Ты вел двойную игру, подлец.

— Я тебе все объясню. — Он улыбнулся. — Не стреляй, а? Пожалуйста, не надо стрелять.

— Пошли… — Рикардо стоял в дверях и ждал меня. — Нам нужно идти. Тони… Они могут проснуться…

Он не договорил. Сначала я услышал шевеление на кровати у меня за спиной, а потом страшный, звериный вой.

Я обернулся.

Женщина обнимала Нельсона и пыталась натянуть на себя простыню. Толстяк смотрел на нас выпученными глазами, не понимая толком, что происходит.

— Берегись, Тони, — крикнул Рикардо.

Я увидел руку Соусы, сжимавшую пистолет. Он нашел его в куче одежды и сейчас целился в меня. Сработал рефлекс. Я дважды нажал на курок, и Соуса упал на спину, раскинув руки. Звуки выстрелов сотрясли комнату.

Внезапно наступила полная тишина, как будто мы очутились на дне моря.

Псих Соуса все еще сжимал свой вальтер, который я однажды видел в квартире у Ванессы. Больше он ему не понадобится. Одна пуля прошила верхнюю губу, и рот его стал намного больше. Казалось, он смеется. Вторая пуля пробила левую ключицу и попала в легкое.

Я ощутил сладковатый запах человеческой крови.

— Кто-нибудь еще живет на этом этаже? — спросил я женщину.

Она отрицательно покачала головой.

— А внизу?

— Не знаю, там… кажется, конторы.

— Чего мы ждем. Тони? Пошли отсюда. — Рикардо потянул меня за рукав.

— Мы с вами раньше не встречались?

Женщина прикусила нижнюю губу и снова покачала головой.

Я сделал несколько шагов по комнате с пистолетом в руке, старательно обходя лужу крови, растекавшуюся по ковру. Дойдя до туалетного столика, я стал рассеянно перебирать флаконы духов, дезодоранты и баночки кремов. Рядом стояли в рамках фотографии.

— Вы здесь живете? — снова спросил я женщину, не оборачиваясь.

Она не сразу ответила. Я взял в руки одну фотографию. Это был семейный снимок, сделанный на лоне природы. Все казались очень счастливыми и смотрели в объектив улыбаясь.

— Да, — тихо ответила она. — Я здесь живу.

Фотография меня заинтересовала, и я стал внимательно ее рассматривать. Узнал Нельсона и женщину, лежавшую с ним в постели, а также двух других женщин.

Все три женщины были очень похожи. Рядом с ними сидел Луис Роблес.

Стекло я разбил о край тумбочки, а фотографию вынул из рамки и спрятал во внутренний карман пиджака.

Потом рассмеялся и посмотрел на себя в зеркало. Подбородок и щеки были синими от пробившейся щетины. Мне бы следовало побриться. Глаза были красными.

— Идиот, — сказал я своему отражению в зеркале. — Ты кретин. Тони.

Рикардо кашлянул.

— Оставайся, если хочешь, я смываюсь.

Сделав жест рукой, я попросил Рикардо подождать еще минуту и приблизился к кровати. Женщина прижалась к Нельсону. Нет, она не искала у него защиты. Она его защищала.

— Что… вы намерены сделать? Ради бога… — взмолилась она. Я остановился у края кровати и внимательно посмотрел на нее. — Скажите сеньору Драперу, что я завтра же зайду к нему, и мы обговорим все вопросы, связанные с долгами… не надо ничего предпринимать. — Она еще крепче обняла Нельсона.

— Сволочь… — пролепетал Нельсон. — Все вы сволочи, убийцы. — В глазах у него стояли слезы. — Вы не имеете права находиться здесь… Вы… вы…

— Слушай, парень, — прервал я его. — Все эти песни хорошо известны, и, если ты намерен сейчас распространяться о любви, неуважении к личности и все такое прочее, я тебе все зубы пересчитаю. Понял? Оставь эти сказки для тех, кому ты продаешь свои брошюрки.

Он заткнулся.

— Передайте привет Дельбо, сеньора. Он очень исполнительный работник и сумеет позаботиться о трупе. — Я направился к двери. — И не пытайтесь уверить меня, что незнакомы с Дельбо. Никто вам не поверит.