TiHKAL - Александр Шульгин

ГОЛЫЙ ЗАД: ИСТОРИЯ ОБ ИНФОРМАЦИИ

ВТОРНИК: ДЕНЬ ЛЮБОПЫТСТВА

Небо было невероятно густо полито черной красной и посыпано бесчисленными звездами, разбросанными там и сям в случайном порядке. Некоторые из них напоминали белые кляксы: наверное, то были галактики. Другие проявляли индивидуализм и стояли сами по себе. Ни одно из созвездий не было похоже на то, что привыкли видеть над собой многие поколения людей. Конечно, все звезды остались на своих местах, но точка обзора сильно сместилась и продолжала стремительно смещаться.

Виллард был сыном дочери одного из членов первоначальной команды космического корабля «ПанСоф-2». Корабль стартовал 62 года назад, и за это время бабушка Вилларда, Джейн Виллард Робертсон, уже стала мифом и превратилась в фотографию на рабочем столе. Какая странная роскошь: иметь три имени, когда вполне можно обойтись одним!

Сегодня Виллард был дежурным по исследованиям и сообщениям. Он закончил обзор возможных результатов одночасового пеленг-теста, проведенного сегодня утром. Все они (как всегда) были отрицательными. Сделав дело, Виллард перебрался в кормовой отсек и сел в удобное обзорное кресло. Он включил экран телескопа и снова подумал о том, что одна из этих бесчисленных светящихся точек когда-то дала начало его роду, а значит, и чуду его собственной жизни, и что он едва ли сможет когда-нибудь увидеть этот исходный пункт таким, как он есть. От этой мысли веяло неутолимой печалью.

Накрыв экран гелиоспектроскопическим фильтром, Виллард быстро отыскал нужную точку. Она стояла там же, где и всегда, рядом с крестиком прицела, и ярко светилась в окружающем мраке. Это было Солнце — та звезда, откуда он родом.

Виллард вручную вывел Солнце точно на середину экрана и тщательно измерил микрометрические параметры, по которым на Земле будут судить об отклонениях гравитационного поля, порождающих ошибки в расчетах. Эта операция позволяла подкорректировать расположение антенн передатчика и отправить на Землю очередное сообщение.

Вокруг Вилларда простирался чуждый и бесплодный мир, но сам он воспринимал его совсем иначе, поскольку жил здесь с самого рождения. Он родился на корабле, несколько десятилетий тому назад, затем подвергся ритуальной вазэктомии и был обучен работать с часами, поддерживать связь с Землей и обслуживать базы данных. Теперь он был одним из четырех навигаторов, работал "сутки через трое" и делил со своими коллегами знание о том, где они находятся и куда летят. Он знал, что через пару лет молодой Бродерик подрастет, и навигаторов снова станет пятеро; а если Сара родит мальчика, то через пару десятилетий будет и шестой им на подмену.

Подключившись к радиоантенне, Виллард начал прием сообщений с Земли. Это произошло точно в 14:22.37, согласно показаниям его наручных часов и маленького прямоугольничка в правом нижнем углу экрана. В ответ на запрос он привычно ввел свой пароль и получил несколько строчек текста. Это были новости из жизни человечества, оставшегося на Земле. Правительство Сербии выдвигает очередное политическое требование; ученые предлагают новую методику изучения изменений в окружающей среде; обнаружен вирусный возбудитель заболевания, которое прежде считалось наследственным. Он подумал, что внесет эти информационные крохи во временную энциклопедию. Базовая память в любом случае должна была остаться неприкосновенной.

Виллард очистил экран, переключился на передачу и отослал данные о тонкой настройке на центр Солнца, чтобы те, кто остались на Земле, могли проследить за гравитационными отклонениями курса «ПанСофа-2» в настоящий момент. Расчеты заняли всего несколько минут; но до Земли они дойдут не раньше, чем через три года.

Виллард совсем не знал о том, что, пока их корабль летел в безбрежном пространстве, на Земле произошло много неприятностей и перемен. Новости с Земли всегда были скромными, поскольку их приходилось излагать в форме, понятной для экипажа корабля. Последним живым членом экипажа, еще помнившим жизнь за пределами корабля, была Матушка Бесс, рассказывавшая невероятные истории о своем детстве. Хотя она уже умерла, ее рассказы сохранились на пленках, и их слушали снова и снова. А в базовой памяти хранилось огромное множество историй, которые можно было свободно копировать и читать на досуге. Но все эти истории, конечно же, были современными лишь в момент отлета с Земли, много лет тому назад. Виллард знал о том, что первый «ПанСоф», по-видимому, исчез, и судьба его до сих пор оставалась неизвестной. Вот почему связь с «ПанСофом-2» возобновлялась ежедневно, как некий строгий ритуал.

Информация, хранившаяся в базовой памяти, в сущности, была единственным предназначением корабля и основной причиной его существования. Здесь содержалась огромная база фактических данных об истории Земли, обо всех научных открытиях и изобретениях, искусствах, музыке и литературе рода человеческого. Это была полнейшая из записей, которая должна была сохраниться доже в том случае, если Земля погибнет. Любой из элементов этого собрания мог быть скопирован из головного компьютера на любой из существующих компьютеров корабля — для работы или для развлечения; а потом его всегда можно было стереть за ненадобностью. Но существовало одно жесткое операционное правило, не подлежащее сомнению — скорее, даже не правило, а нечто вроде священной догмы. Базовый банк данных был самой полной записью Земли на день отлета корабля, и он должен был оставаться неизменным. Этот закон не был нарушен ни разу.

Поиск ответа на одночасовую передачу радиопеленга корабля был частью рабочего распорядка навигатора; после этого ему полагалось заняться изучением какой-либо научной дисциплины, чтобы скоротать оставшееся время дежурства. Виллард был доволен тем, что сеанс связи завершен; он знал, что беременная Сара сидит дома и занимается хозяйством. Остаток дня он мог провести по своему усмотрению. Он еще раз осмотрел все контрольные лампочки — гироскоп, редуктор углекислоты, реактивные двигатели, питание базовой памяти и банк спермы, записи поиска радиопеленгов, — все было в полном порядке. Поэтому Виллард расслабился и занялся своим личным научным заданием — игрой с числом «пи» на многомерных матрицах.

Его нынешнее хобби заключалось в том, чтобы выразить число «пи» в какой-нибудь четной системе счисления, а затем производить случайное блуждание в системе, мерность которой составляла половину от основания выбранной системы счисления, и при этом выражать все наугад выбранные числа через реальное значение «пи». Он вызвал из базовой памяти в головной компьютер (обычно его называли "энциклопедией") значение «пи», которое сохранялось там как чистый факт, точно вычисленное до десятого в десятой степени знака после запятой. Затем он начал манипулировать им в шестеричной системе счисления. Началось великолепное шествие нулей, единиц, двоек, троек, четверок и пятерок, выскакивавших одна за другой как бы в случайном, но на самом деле в совершенно неслучайном порядке. Где бы он ни остановился, следующее число было ему неизвестно, но он понимал, что при простом запросе об очередном выражении какого-либо степенного ряда ему покажут следующую цифру. Какой она будет — предсказать невозможно, и все же это жестко предопределено. О, как это сладостно и жутко — ждать новой цифры, абсолютно неизвестной ему, но полностью зафиксированной в самой природе вещей.

Всего лишь на одно мгновение Виллард отвлекся, утратил внимание, но это мгновение могло изменить все данные совершенно неожиданным образом. Он сохранил результат своей дневной теоретической игры, внеся слегка расширенное значение числа «пи» в память. В головном компьютере его могли стереть или переложить в чужую папку; но Виллард присвоил файлу код галактической информации и, таким образом, значение числа «пи» возвратилось в базовую память уже исправленным. Так было нарушено основное правило.

СРЕДА: ДЕНЬ НЕСОВПАДЕНИЯ

На следующий день на дежурство заступил Чарльз, который опять провел пеленг-тест и снова совершил ритуальный (и столь же безуспешный) поиск откликов. Перебравшись в кормовой отсек, он включил экран телескопа и, произведя традиционную проверку часов, обнаружил, что здесь возникла неполадка. Часы на экране отставали от его наручных часов на целых три секунды! О, как он обеспокоился! Он послал запрос на корабельный компьютер: там показания часов в точности совпадали с теми, что он видел на экране. Он проверил батарейку в своих часах: она была в полном порядке. Тогда он подключил свои часы к трансферной плате терминала и перезагрузил их. Теперь их показания совпадали с показаниями компьютера, и все было в полном порядке. Тем не менее, он отметил это событие в корабельном журнале.

Приемное время в этот день было установлено с обычным приращением — 14:23.37. У Чарльза мелькнуло сомнение: сверять это время по собственным наручным часам, или же по бортовому компьютеру? Но он решил, что, скорее всего, прав компьютер. Он вывел на экран участок, где находилось Солнце, и впервые в жизни увидел, что ни одна из нескольких звезд не находится рядом с прицелом. Очевидно, в изображение вкралась еще какая-нибудь ошибка. Спектроскоп быстро обнаружил, какая из звезд является настоящим Солнцем, но на этот раз Солнце оказалось гораздо правее, чем когда бы то ни было. Наверное, корабль вошел в поле притяжения какого-нибудь массивного невидимого тела. Чарльз установил Солнце в центр экрана, но тщательно записал необычно большие показания микрометра и верньера. Он посмотрел в телескоп, настроил радиоантенны и еще раз проверил их.