Коктейль со Смертью - Мария Эрнестам

Я не совсем понимала его логику. Аргументы казались притянутыми за уши, и был большой риск, что зрителям ролик покажется нелепым и циничным. Знание того, что ты заболеешь страшной болезнью, чреватой годами невыносимых страданий и превращением в живой труп, нельзя назвать позитивным. Но если взять хороших актеров, может, и получится то, что надо. Над текстом тоже нужно поработать.

— Но как убедить их отдать роль тебе, ведь они тебя не знают?

Он одарил меня широкой улыбой, перед которой трудно было устоять.

— Скажи, что я самый талантливый актер, какого только видело человечество. Что ты познакомилась со мной через друзей, это звучит правдоподобно. Добавь, что характерные роли — мой конек, что я сочиняю стихи о смерти и вообще очень интересный парень. Тебе ведь приходилось работать и с актерами похуже меня?

На это мне нечего было ответить. Меня часто приводила в негодование мысль о том, сколько непрофессионалов и бездарей протирают штаны на хлебных должностях. Но сейчас мне не хотелось менять тему разговора. К тому же я внезапно ощутила запах водорослей, и он вернул меня к реальности или к тому, что казалось мне реальностью.

— Как ты вошел в подъезд, не зная кода? И ко мне в квартиру?

Мой собеседник ухмыльнулся:

— Ты забыла про мой ноутбук, Эрика. Это настоящее чудо техники. Если захочешь, я продемонстрирую тебе все его фантастические возможности. Гарантирую: ты очень удивишься. Видишь ли, глупо звонить в дверь и на вопрос: «Кто там?» отвечать: «Смерть».

Можно, конечно, назваться чужим именем, но я не люблю обманывать. Если я решил прийти к человеку, то нам обоим незачем притворяться, что цель визита неизвестна. Кстати, как ты себя чувствуешь?

Я не знала, что ответить. Разговор со Смертью немного успокоил меня. Я уже не боялась, что душа Габриэллы прикончит меня ночью. Но страшилась кошмаров, которых, я знала, сегодня мне не избежать. Боялась войти в спальню и лечь в окровавленную постель, догадываясь, что Габриэлла может быть где-то рядом.

— Мне нужно сменить постельное белье. — Я встала и вышла в спальню.

Оказывается, Смерть открыл там окно, чтобы избавиться от запаха водорослей. Я взяла то, что осталось от мишки, отнесла в ванную и открыла воду. Водоросли поплыли к стоку и застряли там. Мокрый мишка превратился в бесформенный комок шерсти. Я завернула его в полотенце. Потом прошла в спальню, сняла с кровати белье и, свернув его, засунула в корзину. Я не решилась стирать посреди ночи, хотя мысль об окровавленных простынях в моем доме внушала мне ужас. Комок белья был как кокон бабочки, пушистый снаружи, но гнилой внутри. На матрасе тоже осталось пятно, но, слава богу, не влажное. Я постелила свежее белье, отложив стирку матраса на потом. Терпеть не могу отмывать пятна на матрасе в дни месячных.

Патрон задержался в гостиной. В ванной он появился уже в черной фланелевой пижаме в клеточку, которая напомнила мне о дедушке. Если я и представляла себе Смерть в пижаме, то в элегантной шелковой. Хотя мысль о Смерти в пижаме вызывала у меня смех.

— Поскольку я теперь могу спать, как цивилизованные люди, решил надеть пижаму. Тебе не нравится?

Я покачала головой и провела ладонью по рукаву, наслаждаясь мягкостью ткани. Под пижамой чувствовалась мускулистая мужская рука, и я ощутила волнение. Мой патрон, казалось, ничего не заметил, но я уже поняла, что ему удаются любые роли.

— Думаю, тебе пора в постель, Эрика. Завтра суббота, и мы можем провести ее вместе. Конечно, в моей работе не бывает выходных, это слишком большая роскошь. Представь: в субботу и воскресенье никто не умирает, это случается только с восьми до пяти по будням, перерыв на обед с двенадцати до часу. Прекрасная идея… почему она до сих пор не пришла в голову Высшим силам? Теперь ты осознала, что такая работа не для зануд-бюрократов. А ты уверена, что сможешь уснуть? Я лягу здесь, на диване, если что, только позови. Души меня побаиваются. А хочешь, поставим на столик рядом с твоей кроватью флакон — вдруг она образумится.

Я не поняла, что означает это «мы»: предложение разделить с ним ложе или готовность помочь в трудной ситуации. И решила не рисковать. Кроме того, несмотря на страх, я была в состоянии провести эту ночь в одиночестве. Не прыгать же сразу из постели с Томом в постель к Смерти, тем более теперь, когда я знаю, что мужчинам вообще нельзя доверять. Надо надеяться только на себя, не полагаясь на других. Поэтому я обняла патрона за талию, как делают маленькие дети, прижалась щекой к его груди и вдохнула аромат фланели и ночи.

— Укрой меня одеялом, если хочешь. — Детская мечта о Большом Надежном Папе.

Смерть улыбнулся, взял меня за руку, отвел в кровать. Я легла, он укрыл меня одеялом и погладил по щеке.

— Сладких снов, мой ангел. Может, завтра утром я опять помою посуду.

«Climb every mountain, search high and low. Follow every byway, every path you know»[11]. Мелодия идет вверх, голос поднимается на октаву выше, чувства переполняют меня: страх и могущество, отчаяние и вера, знание и незнание. Мощные звуки не предполагают многозначности, они — истина. Слабый голосок подпевает им. Внутри все обмирает, когда они достигают самой высокой ноты. И вот уже он поет в полную силу, несмотря на малый вес и тонкие ноги. Он поет во весь голос: «Follow every rainbow till… you… find… youuuuur dreeeeeeeam»[12].

Еще один голос. Из кабинета отца. Низкий, мужской, требовательный. Что он кричит? Что я красиво пою? Что ему нравится? Что ты говоришь, я не слышу? Ах, я сфальшивила.

К горлу подкатывает тошнота. Прости. Я не знала, что пела фальшиво, я думала… это… весело… Минуты, часы, проведенные в комнате. Тишина. Мне было девять лет? Или семь? Ты никогда не будешь как….

Я проснулась в поту, вцепившись пальцами в простыню. Сон уже ускользал от меня, я не могла вспомнить ни лиц, ни обстановки. Медленно села в постели и сняла насквозь мокрую сорочку. В окно дул холодный сентябрьский ветер — в этом году нет ни намека на бабье лето. В комнате было свежо и прохладно, и никаких следов повторного визита Габриэллы. Флакон на столе был по-прежнему пуст, на потолке — ничего, кроме паутины. Наверное, пауку так понравилось у меня, что он решил задержаться подольше.

Мне снился кошмар. Старый кошмар, который я видела уже тысячу раз, хотя, проснувшись, никогда не могла припомнить подробности. Только неприятное ощущение потом долго не оставляло меня. Что-то не получается, идет наперекосяк. Я неудачница. Я потерла виски и сделала глубокий вдох, стараясь прийти в себя. Я уже столько раз проходила через это. У тебя все получается, ты молодец, посмотри, чего ты достигла. Но помни: никто не будет хвалить тебя вечно, и не жди постоянных комплиментов. Ты должна сама себя любить, ты ведь любишь себя? Разве так уж опасно то, что случилось вчера? Разве патрон не сказал, что независимые души встречаются редко и ты совершенно случайно напоролась на одну из них? Ты ведь сделала все, как он велел. Ну и что, что ты запаниковала. Кто бы на твоем месте не ударился в панику? Любой рискует допустить ошибку на новой работе с новым начальством. И разве тебя хоть в чем-то обвинили? Нет. Вот и расслабься. Слушай голос разума, а не эмоций, так будет куда вернее.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});