Завтра утром - Лайза Джексон

Кровь застучала в висках, член окаменел. Он прислушивался, как она мечется, как удаляются звуки ее шагов.

— Давай, крошка, поговори со мной, — произнес он, расстегивая ширинку и глядя на свое рваное отражение в разбитом зеркале.

Скоро Никки действительно заговорит с ним. Прямо с ним. Сердитым шепотом. Он на секунду задержал дыхание. Мелкие кружева легко, словно крылья мотылька, касались его пениса, играли с ним, дразнили. Он ждал.

— Ну же, Никки, поговори со мной. Давай.

Он еле сдерживался. Дыхание прерывалось, сердце колотилось, разгоняя кровь по жилам.

Наконец, когда он уже не мог сдерживаться, ее голос заполнил комнату.

— Ублюдок! — прошипела она из магнитофона. Он спустил.

Наполнил ее трусики частью себя.

Глава 9

— Позвони смотрителю кладбища Хэритидж. Пусть посмотрит, нет ли изменений. — Рид потянулся за курткой. — Если есть, пусть пошлют кого-нибудь проверить место.

— Эй, ты отстранен, забыл? — напомнила Морисетт, когда он уже распахнул дверь и двинулся мимо отсеков и столов, где жужжали компьютеры, звонили телефоны, сидели с наглым видом задержанные в наручниках, а полицейские снимали показания и заполняли протоколы.

— Как я могу забыть? — Но Рид, не замедляя шага, побежал вниз по лестнице. Морисетт не отставала. — Я поведу.

Он плечом толкнул боковую дверь, и они вышли в серый день. Дождь, который собирался все утро, теперь падал крупными каплями на мостовую, лился из водосточных труб.

Морисетт и возразить не успела, как Рид захватил руль. Пока он выезжал со стоянки, она позвонила сначала диспетчеру, потом смотрителю кладбища. Она ухитрилась закурить с трубкой в руках. Он включил фары и устремился по городу, свернул на Виктория-драйв, проехал мимо пальм и дрожащих азалий к старому кладбищу на окраине города.

Трещала полицейская волна, ревел мотор, «дворники» размазывали капли по стеклу, а Морисетт разговаривала по телефону.

— …Именно, — говорила она. — Хорошо, пусть полицейский присмотрит за местом. Мы будем через десять-пятнадцать минут. — Закончив разговор, она посмотрела на Рида сквозь облачко дыма. Лицо ее застыло. — Ты прав. Ночью кто-то копался на могиле. Сегодня утром это заметили посетители. Они предупредили администрацию, там нашли смотрителя, и он позвонил в полицию еще до нас. Патруль находился всего в двух кварталах, должен уже быть на месте.

— Катись все это к чертовой матери, — проскрежетал Рид.

— Похоже, Гробокопатель — или как ты его предпочитаешь называть? — снова взялся за свое. Может, он серийный маньяк? — подняла она бровь, глубоко затянувшись «Мальборо лайте».

— Может быть.

— Господи, придется звонить федералам.

— Окано, наверное, уже звонила.

В голове эхом отзывалось содержание послания:

РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ.

ИХ УЖЕ НЕТ В МИРЕ.

БУДЕТ ЛИ ЕЩЕ?

Сама мысль об этом была ненавистна.

— Почему этот тип выбрал тебя? Почему все письма идут тебе? — спросила Морисетт, вытряхнув пепел в открытое окно.

— Я знал Бобби.

— Думаешь, следующую ты тоже знаешь?

У Рида свело желудок. До боли стиснулись зубы. Господи, неужели жертвами окажутся одни знакомые? Только не это.

— Надеюсь, нет, — с жаром произнес он. Может ли какой-нибудь сумасшедший, пусть даже враг, ненавидеть его настолько, что станет убивать людей, которые ему небезразличны?

Кто так его ненавидит?

Кто-то, кому он стал поперек дороги?

Преступник, которого он посадил?

Черт. Он выехал на местную дорогу и повернул на кладбище, куда уже прибьши целых две патрульные машины. Ворота были обнесены желтой полицейской лентой. Зеваки стояли под дождем и глазели на старые надгробия, надеясь дождаться самого интересного.

Белый фургон с большим голубым логотипом местного кабельного канала по бокам стоял у тротуара. Приехала пресса.

— Дурдом уже на выезде. — Рид открыл дверцу, Мо-рисетт раздавила сигарету и оставила бычок в пепельнице. — Пошли.

Прежде чем репортеры успели двинуться с места, они показали значки копу в форме и подлезли под желтую ленту. Трава была мокрой, дул холодный ветер с дождем. Они направились в глубь кладбища, где уже собралась толпа. Щелкали фотоаппараты. Образцы почвы уже взяли. Собрали мелкие камни. Изучали следы на почве. Команда экспертов во главе с Дайаной Мозес уже работала. Рид обратил внимание на ворота в металлической ограде задней части кладбища, достаточно широкие, чтобы туда въехала машина. К ним вела подъездная дорога за кладбищем. Видимо, для катафалков и копатель-ной техники. За деревьями, достаточно далеко, чтобы не стереть возможные следы, стоял фургон экспертной группы. Задняя дверь его была открыта.

— Долго еще? — поинтересовался один из полицейских. — А то нам копать надо.

На нем был дождевик, а в руках он, как и еще несколько копов, держал лопату и кирку.

— Пока не закончим, — отрезала Дайана. — Его спросите, — она указала подбородком на Рида.

— Мы подождем, — сказал он.

— Еще бы ты не подождал, — проворчала Дайана, натянув резиновые перчатки и взяв блокнот. — По крайней мере, у нас уже есть разрешение раскопать могилу, но подождите, пока я не дам добро.

— Слушай, ты что, не с той ноги встала? — спросил фотограф.

Дайана не ответила, но рот ее сжался в тонкую линию. Она быстро что-то пометила и подошла ближе к могиле, поговорить с экспертом, бравшим образцы почвы.

Дождь становился холоднее; по крайней мере, так казалось Риду, смотревшему на свежевскопанную землю. На выветренном надгробии была надпись: «Томас Альфред Мэсси, любимый муж и отец». Ниже высечены даты жизни Томаса. Мэсси скончался семь лет назад, и было ему восемьдесят.

Если в гробу он.

Пока не раскопают могилу, в этом нельзя быть уверенным.

Рид не знал его, но фамилия казалась смутно знакомой. Он долго думал, стирая с носа капли дождя, но так и не смог представить себе этого человека или вспомнить, где слышал это имя.

Что ж, хотя бы не из знакомых.

Рид надеялся, что очередная жертва, если она там окажется, тоже будет ему незнакома. Он полез в карман за антацидом. Желудок стонал: в него сегодня влили только плохой кофе — и больше ничего.

Под ногами чавкала грязь. Дайана Мозес совещалась со своей группой. Налетал ветер. Рид взглянул на соседнее надгробие, прочитать имя и простую надпись на граните:

ПОКОЙСЯ С МИРОМ.

Да уж.

Только не тогда, когда Гробокопатель на свободе.

— …вы не упомянете моего имени, правда? — умоляла Никки девушка, с беспомощным видом сидевшая напротив нее в маленьком кафе. Линдси Ньюэлл было двадцать семь, но никто не дал бы ей больше восемнадцати. — Вы знаете мистера Хекслера. Ему не понравятся проблемы или намеки на скандал в магазине. Он думает, это плохо скажется на бизнесе.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});