Бывшие - CrazyOptimistka

для большего эффекта поднимаю край футболки, где видны уродливые шрамы от многочисленных операций, красующиеся по всему моему телу.

– Меня вытаскивали с того света, Хоуп. Почти полтора года я кочевала по реанимациям с призрачной надеждой и такими же призрачными шансами на жизнь. Я только и могла, что моргать и молиться про себя. Молиться, чтобы я выжила. Еще столько же мне понадобилось, чтобы научиться говорить и не вздрагивать от каждого шороха. Но даже этого оказалось мало, потому что вот уже третий год я бьюсь головой, словно об стенку, доказывая, что я нормальная. И что я не совершала того, что мне приписывают.

– Но здесь говорится иначе. И ты можешь мне не верить, но банальная ревность толкает людей на совершение страшных вещей не только с собой, но и с другими людьми. Как с Кайлом. Три ножевых ранения различной степени тяжести запротоколированы в главной городской больнице.

– Я этого не делала.

– В отчете сказано, – не унимается врач, – что с лестницы вы упали вдвоем. Но ты первая пришла в себя, исполосовала Кайла, а затем выпрыгнула.

– Я не прыгала, Хоуп. Меня столкнули.

– А может быть, ты все-таки это все выдумала? Подумай сама, если ты утверждаешь, что вы жили вдвоем, то кто вызвал тебе скорую? И как бы ты выжила? Пятый этаж – довольно огромная высота. Очевидцы говорят, что прыжок ты совершила с третьего, где вы жили. Иначе бы мы не общались с тобой. Это не реально.

– Это был Кайл. Это он набрал номер скорой. – Начинаю часто моргать, чтобы справиться с подступающими слезами. – И я ничего не путаю, эта был пятый этаж. Но падение смягчило дерево, кусты и сугроб снега.

– Нет, это были соседи. Чуть позже, твоя мать рассказала, что ты стала себя вести неадекватно после новости об ухудшении отца. Вероятно, это стало ударом для тебя. А тут еще и слухи об изменах Кайла… Так что со стороны все выглядит логичным. Ты попросту сломалась, не выдержала.

– Чтобы спасти свою шкуру, она могла подтвердить что угодно. Знаешь, Хоуп, скажу это только тебе одному. Я не плакала, когда ее не стало.

– А знаешь почему? – Мужчина пристально смотрит мне в глаза. – Потому что она еще жива и ты ее не хоронила.

– Она мертва.

– Нет, Кристина, и ты это знаешь, – Джон оставался непреклонным.

– Она перестала существовать для меня ровно в тот момент, когда пришла в палату и рассказала, что жалеет о том, что я еще дышу…

– Убирайся, – хрипло и едва слышно раздается мой голос.

– Ну уж нет, – холодно отзывается Лили и подходит ближе к постели. – Дай посмотреть в глаза той, что отняла у меня все.

– Я ничего не отнимала. За что ты меня так ненавидишь? – Держу на всякий случай палец на устройстве для экстренного вызова медсестры.– Нормальные матери так не поступают. Они не терзают своих детей. Они не делают им больно. Чем я тебе не угодила?

– Всем, начиная с самого твоего рождения. – Скупо парирует она в ответ.– Ты этого не помнишь, но у тебя был братик. Вот его я любила всей душой и сердцем. Он был моим первенцем, моей отрадой. Но родился малыш не совсем здоровым и Трэвису это не понравилось. Он требовал еще одного ребенка. Наследника или наследницу, ему было без разницы. Главное, здорового. Да, все врачи готовили нас к худшему, но я до последнего верила, что смогу вылечить твоего братика. Но когда ему было четыре месяца, твой отец взял меня силой. И с той минуты, как его семя разлилось во мне, я возненавидела и его. А потом последовала сложнейшая беременность тобой. Токсикоз, больницы. Ты забирала у меня все силы и драгоценное время. Если бы не ты…я бы посвятила всю себя этой крохе. Но ты не дала мне этого сделать. За что тебя было любить? За то, что я тебя не хотела? За то, что ты, взрослея, перетянула все внимание на себя? А ведь Трэвис даже ни разу не вспомнил о сыне после тебя. Ни разу не пришел на его могилку. Обо мне он тоже забыл. Ты стала для него центром вселенной. И это несправедливо. За все, что я пережила, мне были положены эти деньги. Но не тебе…

– Она приходила еще два раза. – Сглатываю. – И оба раза ее поведение кардинально менялось. Она просила меня не начинать никаких действий против нее, затем угрожала, плакала и снова проклинала. Так что, Хоуп, после всего сказанного и содеянного она для меня умерла. И да, я испытывала невероятное облегчение, представляя, как ее закапывают.

– А что ты еще себе представляла? – Джо спохватывается и поправляет себя. – Представляешь на данный момент?

– Все, что помогает мне чувствовать себя обычным человеком. Иначе бы я не выжила и действительно сошла с ума.

Да, я делала это. И только потому, что так было проще смириться с действительностью. С той, где мои волосы обрезаны не по последней моде, а потому что в больницах не положены длинные локоны. Когда их состригали, я представляла, будто сижу в элитном салоне.

На пальцах моих нет маникюра, вместо него у меня обкусанные ногти до мяса. И одежда у меня не из дорогого бутика, а универсальный серый комплект, который носят все пациенты психиатрического отделения.

Каждое утро я просыпалась и вместо таких же убогих серых стен представляла, что я уже дома. Старалась не замечать ни решеток на окнах, ни криков по ночам, ни дотошных врачей. Которые словно попугаи твердили мне одно и тоже, лишь бы я начала повторять за ними и признала свою вину. И каждый раз они проигрывали, а пока им искали замену, я жила в какой-то параллельной вселенной. Где прогулки на улице проходили не под присмотром охраны, а так, будто я сама решила пройтись. Представляла, что вот, я иду мимо витрин магазинов или наслаждаюсь солнцем в парке. А вот я завтракаю в уличной кафешке. И вместо унылой каши из столовой больницы, передо мной сочный ростбиф. Даже утвержденные сеансы с Хоупом я рассматривала, как добровольный жест с моей стороны. Мол, вот она я, выжила, но нужна помощь. Восстановите меня, пожалуйста. Потому что кошмары до сих пор приходят по ночам и как бы я ни держалась, кричала до срыва всех связок. Пинала медсестер в состоянии аффекта и постоянно попадала в изолятор. И вот там отчетливо проявлялось ощущение беспомощности.

– Почему я должен поверить тебе? – Строго спрашивает мужчина.

– Ты – мой последний шанс не сгинуть здесь. Без твоей помощи… Хоуп, они рано или поздно заставят меня признать себя умалишенной. Выбьют эти показания и запрут здесь