Один из леса - Андрей Левицкий

Шутер спустился с дерева и бодро, чуть не вприпрыжку, поспешил к своим. Энергичный паренек. Глядя ему вслед, я перевел дух. Все это время «вал» был нацелен на него, и, если бы Шутер заметил меня, пришлось бы его валить. Валить из «вала», такой вот каламбур… А это означало начало серьезных проблем: пришлось бы отступать, прятаться и думать, что делать дальше.

Маленький возрожденец подошел к остальным, у них с Фарой и Метисом состоялся короткий разговор, после чего отряд двинулся дальше.

Местность становилась все более топкой. Выглядывая из-за очередной кочки, я заметил, что люди впереди свернули. Что там такое? Когда прошел немного дальше, стало понятно: аномалия. Выглядела она неприятно и опасно – как будто на землю вылили цистерну кислоты и та проела яму глубиной метра полтора. Внизу окислившаяся, смешанная с ядовитой слизью порода, на дне торчит несколько столбиков затвердевшей земли. Иногда на таких столбах лежат сформированные аномалией артефакты.

Послышался легкий гул, а еще начало пощипывать ноздри, глаза, и пришлось забирать влево. Звук издавали земляные столбы, к тому же они мелко дрожали, причем энергия вибрации в них постепенно накапливалась. В этом и состоит основная опасность: среагировав на движение, столбы начинают сотрясаться и подымают облако едкой, ядовитой пыли. Вдохнешь такую немного – и тебе предстоит сутки отлеживаться, голова раскалываться будет, тошнить, а вдохнешь побольше – так и не встанешь. Имеется и другая опасность: если энергии в аномалии накопилось много, там что-то срабатывает, происходит разряд, пыль вспыхивает. В радиусе десятка метров гибнет все живое. После этого аномалия успокаивается, начинает копить энергию заново, и в это время можно забрать лежащие на столбах арты.

Тут на самом большом столбе тоже что-то было, я даже рискнул подойти немного ближе, чтоб посмотреть, но увидел, что это всего лишь полуразложившийся труп болотного мутанта. Эти твари напоминают помесь выдры с огромной лягушкой. У них большие выпуклые глаза, а на теле почти нет шерсти, только у загривка мягкая серая поросль. Шкура слизистая, пупырчатая, бледно-зеленая. Когтистые гладкие лапы, а еще жабры и короткие хвосты. Пахнут выдры-мутанты сладковатой кислятиной.

Обогнув аномалию, я стал догонять отряд, и вскоре на фоне вечернего неба впереди проступила необычная штуковина: большая, накренившаяся, бугристая. Все, граница болот рядом. Почти пришли.

Решив, что в болота отряд с ходу не войдет, я приотстал. Сомнительно, что они решатся пересекать его ночью, скорее всего, разобьют сейчас лагерь.

Так и оказалось, причем встал отряд аккурат возле торчащей впереди бугристой возвышенности. Когда я ползком подобрался ближе, там уже разжигали два костра, и я свернул, чтобы очутиться под прикрытием громады, у подножия которой устроили стоянку.

Это была опора старой высоковольтной линии, атакованная деревом-мутантом. Один решетчатый рог вышки отломался и лежал на земле, а вся конструкция сильно накренилась. Толстые ветви плотно оплели ее.

Редко увидишь такое, чтобы дерево-мутант стояло далеко от других, но это почему-то выросло отдельно. А потом умерло, во всяком случае, на нем уже давным-давно не было ни единого листика. Ствол у основания – человек семь надо, чтоб обхватить. Земля вокруг него взрыта корнями. Между твердыми коричневыми буграми зияют провалы и темные дыры, где копошатся мелкие зверьки, ползают змеи, многоножки и жуки – странные насекомые, которых не увидишь в других местах. В паре метров над землей ствол резко искривлялся, будто не мог выдержать собственного веса, в сторону опоры ЛЭП. Дальше он распадался на множество толстых ветвей, которые змеями оплели ее, сломав часть железных штанг и согнув другие. Дерево-великан и опора стояли, будто обнявшись. Вместе они напоминали фантастическую башню – покосившуюся, давно заброшенную.

Я решил, что с рюкзаком точно не смогу подобраться ближе к стоянке, снял его и вместе со свертком, где были артефакты, положил на дно оврага неподалеку. Забросав ветками, пополз к лагерю со стороны дерева-мутанта.

Донесся голос Метиса:

– Как станет темнее, дуй на дерево. Дежуришь два часа, сменяет Боров.

Я перелез через сырую черную яму, в глубине которой что-то копошилось и шуршало, забрался на торчащий бугром изгиб корня и выглянул из-за ствола. Главарь бандитов стоял перед Шутером. Горели два костра.

– А чего я? – насупился Шутер. – Не люблю деревья эти. Они живые вроде.

– Чушь не неси, малой. Сейчас жрешь, потом лезешь наверх.

– Не, а чего я?

– Ты лазишь хорошо. – Метис отвернулся.

– Не, слушай! – Шутер запястьем вытер нос. – Ты сам лезь, если тебе печет, а я лучше тут внизу побуду.

Раз – и кулак Метиса впечатался в его лицо. Как и на СТО, когда он ударил Борзого, я не заметил движения, просто Шутер вдруг очутился на земле. Сидящие у костра Томат с Серым и Павлушей повернулись, схватившись за оружие. Из палатки выглянул Боров, а стоящий возле пленницы Фара развернулся на каблуках.

Шутер вскочил, схватился за пистолет в кобуре, выкрикнув возмущенно-просительно: «Командир!» Фара, в два шага оказавшийся рядом, схватил его за руку и не позволил вытащить оружие.

– Слушаться его, понял?! – процедил он, сверкая глазами. – А то и я добавлю!

Чтобы угроза казалась убедительней, Фара занес кулак над головой маленького бойца и, когда тот съежился, повернулся к остальным:

– Всех касается! Метис сейчас командир, его слушать. Вопросы есть? Нет? Вот так!

Отпустив Шутера, он вернулся к пленнице, присел рядом с ней, заговорил. Женщина отвернулась. Волосы у нее были совсем короткие, «ежиком», а лицо угрюмое.

Кузьма подбросил в костер еще веток, Боров с Рыбой принесли котелок, и здоровяк повесил его над костром. Рыба налил воды из большой фляги, сыпанул крупы. Я отполз немного, осторожно приподнялся, чтобы было лучше видно. Шутер уселся у второго костра и закурил. Вода вскоре забулькала, потянуло гречкой, у меня заурчало в животе. Вспомнив, что оставил в рюкзаке припасы, я собрался было вернуться к оврагу и перекусить, но решил, что потерплю.

С мисками в руках люди расселись двумя группами: Томат, Шутер, Серый, Павлуша, Боров и Рыба – у большого костра, рядом они посадили пленницу; Метис и Фара с Кузьмой – возле другого, поменьше. Донеслось чавканье, бульканье и стук ложек. Я сглотнул. Прикинул обстановку – и полез на дерево.

Ветви толщиной с поясницу изгибались, охватывая железные штанги, иногда чуть ли не узлами завивались вокруг них. Вскоре я очутился посреди запутанного древесного лабиринта, приходилось то ползти через узкое пространство между массивными сучьями, то повисать на руках, раскачиваться и прыгать. В конце концов устроился в выемке на толстой изгибающейся ветке почти точно над стоянкой. Дул ветер, дым от костров уходил в сторону и не мешал обзору.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});