Проклятие демона - Роберт Сальваторе

Разговор происходил в шумном трактире «У Томнодди».

— Неужели ничего? — спросил в ответ улыбающийся Белстер О’Комели.

Сегодня голос его звучал необычно мягко. Белстер был рад, что окружающая жизнь вновь начала волновать Пони. Не важно, что ее предложение отнюдь не вдохновляло грузного трактирщика и он не торопился дать Пони свое согласие. И все же Белстер обрадовался, когда Пони стала уговаривать его отправиться на север. Накануне тех трагических дней они серьезно поспорили и едва не поссорились, когда Пони упрекнула Белстера за предрассудки по отношению к темнокожим бехренцам.

— Прим О’Брайен тоже собирается на север, — напомнила ему Пони.

— Он говорит об этом с прошлого лета, едва выдается погожий день, — возразил Белстер. — Сомневаюсь, что он вообще стронется с места.

— Пора возвращаться домой, Белстер, — серьезно проговорила Пони. — Я уверена в этом и потому через два дня уезжаю. Надеюсь, ты поедешь со мной через Кертинеллу в Дундалис. Мне нужно, чтобы ты там был.

— А что я там буду делать, девонька?

— Восстанавливать то, что разрушено войной, — без запинки ответила Пони. — Ты построишь новую «Унылую Шейлу» на месте прежней. На каменном фундаменте, на котором когда-то стоял дом Элбрайна.

— Быть может, там уже построили какой-нибудь дом, — пробормотал Белстер.

Он потянулся к кружке с пенистым элем и наполовину осушил ее.

— Томас обещал мне, что оставит это место для меня, — сказала Пони. — Пусть выполняет обещание, даже если ему придется снести свой собственный дом.

— Ты намерена увезти туда часть самоцветов? — напрямую спросил Белстер, и ему тут же захотелось взять эти слова обратно, когда он увидел, как помрачнело прекрасное лицо Пони.

— Я восстановлю трактир, — тихо сказала Пони. — Может, он будет называться «Унылая Шейла», а может, я назову его «У доброго друга» в память о Чиличанках. Будет здорово, если Белстер О’Комели окажется рядом. Но даже если ты не согласишься, через два дня я все равно уеду.

— Ты никак собираешься сделаться трактирщицей? — недоверчиво спросил Белстер. — Это после всего того, что ты совершила? После того, что тебе пришлось пережить? Не боишься, девонька, что подобное занятие тебе скоро наскучит?

— Я намерена открыть трактир, — искренне ответила Пони. — Я хочу сидеть на закате вместе с Роджером где-нибудь на холме и слушать, как из леса доносятся трели Смотрителя. Я хочу ухаживать за рощей…

Тут ее голос дрогнул, и Белстер с сочувствием посмотрел на Пони.

— А ты уверена, что не сбежишь из Дундалиса? — резко спросил он. — Или здесь у тебя нет больше дел?

Задавая этот вопрос, Белстер знал, что не получит ответа. Он понял, что ее решение твердо. Пони не поехала на север вместе с саркофагом Элбрайна. Ее не было там, когда его тело опускали в холодную землю. Так есть ли у Белстера право отговаривать ее? Они с Элбрайном спасли его жизнь и жизнь всех его друзей в кровавые дни войны и в те мрачные времена, которые наступили сразу же после уничтожения демона-дракона. Рискуя собой, Пони и Элбрайн охраняли беженцев. Трактирщик не сомневался: если бы демон схватил его и поместил на самое дно черной бездны, Пони с Элбрайном поспешили бы на выручку и спасли ценой собственной жизни.

— Через два дня? — переспросил Белстер. — Ты уже разговаривала с Дейнси?

Так звали девушку, прислуживавшую в трактире Чиличанков, пока Маркворт силой не захватил это несчастное семейство в плен. Потом, откликнувшись на просьбу Пони, Белстер с Дейнси вновь открыли «У доброго друга».

— Дейнси остается, — ответила Пони. — Ей здесь будет лучше.

— Бедная девчонка и в самом деле заслужила хоть немного покоя, — согласился Белстер, зная, сколько всего успела пережить Дейнси Окоум.

Трактирщик громогласно рассмеялся и допил эль. Потом он отер с губ пену и мельком взглянул на Пони, обнаружив, что та внимательно и неотрывно смотрит на него.

— Значит, через два дня? — снова спросил он.

Суровое лицо Пони озарилось улыбкой.

— Встретишь меня у ворот Сент-Прешес, — сообщила она. — И не опоздай! Я собираюсь выехать рано утром, чтобы провести в пути весь день.

— Найди для меня лошадь, — попросил Белстер, покорно вздохнув. — Перед тем как ехать в эту глушь, я намерен потратить все деньги, какие у меня водятся.

Он махнул трактирщику за стойкой, чтобы тот вновь наполнил его кружку.

Пени поцеловала Белстера в щеку и торопливо покинула заведение. Она направилась прямо в Сент-Прешес, где ее ждал разговор с настоятелем Браумином. Пони знала, что весть о ее отъезде больно ударит по этому человеку, ставшему ей другом.

Браумина она застала в кабинете. Когда-то это был кабинет настоятеля Добриниона Калисласа, потом епископа Фрэнсиса. Браумин беседовал с братом Андерсом Кастинагисом, когда-то самым ревностным последователем Джоджонаха. Пони услышала его взволнованный голос задолго до того, как вошла в кабинет.

— Рад тебя видеть! — приветствовал ее Браумин.

Она села на стул, стоявший по левую сторону его стола. Кастинагис остался стоять. Упершись большими руками в стол, Кастинагис пристально смотрел на нового настоятеля Сент-Прешес.

— Мы тут говорили об отъезде магистра Фрэнсиса. — пояснил Браумин. — Сегодня он отправился в Санта-Мир-Абель, чтобы рассказать братьям о создавшейся обстановке и заручиться их поддержкой в избрании брата Виссенти магистром.

Голубые глаза Пони широко раскрылись от удивления.

— Так быстро? — спросила она.

Пони заметила, как Браумин помрачнел, поэтому быстро добавила:

— Впрочем, он действительно достоин этого звания больше, чем кто-либо.

— Я тоже так считаю, — сказал Браумин. — Вскоре срок пребывания брата Виссенти в ордене достигнет минимально требуемого времени, посему вряд ли будут серьезные возражения на этот счет.

— Если только магистр Фрэнсис должным образом обоснует это избрание, — заметил Кастинагис.

Теперь Пони стала ясна причина их спора.

— Ты не доверяешь магистру Фрэнсису? — спросила она у Кастинагиса.

— А я, по-твоему, должен ему доверять?

— Да, — ответила Пони, но краткость ее ответа нисколько не успокоила Кастинагиса.

— Брат Кастинагис хотел бы сопровождать магистра Фрэнсиса, — пояснил Браумин, — но мне никак не удается ему объяснить, что мы, последователи взглядов Эвелина, находимся здесь, в Палмарисе, в более тяжелом положении, чем где-либо. При том, что магистр Фрэнсис покинул нас, а брат Делман вот-вот отплывет в Вангард, нас, разделяющих воззрения Эвелина, остается всего-навсего пятеро — это мы трое, Талюмус и Виссенти. Если мы действительно собираемся противостоять герцогу Каласу, мы прежде всего должны сплотить братьев Сент-Прешес.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});