На краю света - Джейн Арбор

Отпустив косяк, Рамон покачнулся и неуверенной походкой направился к Эмме. Только теперь она поняла, что он сильно пьян. Теперь ей больше всего хотелось, чтобы Аиша под благовидным предлогом поскорее выпроводила его из дома.

– Сеньоры де Кория здесь нет, – стараясь не выказать ему своего недовольства, сказала Эмма. – Как скоро она вернется, я не знаю. Насколько мне известно, никакой телеграммы она от вас не получала. А вы не спрашивали об этом Аишу?

– Но телеграмму я послал, – неуверенно произнес Рамон, затем нахмурился и помотал головой. – Или только хотел ее послать? Да, возможно, что так оно и было. Я… – он похлопал себя по груди, – прежде чем выпить еще, хочу сказать, что у меня есть чем обрадовать мою милую Леонору. Вчера по случаю моего отъезда мне устроили прекрасные проводы. Сегодня же я намерен выпить с той, кто хочет меня отсюда поскорее выпроводить…

«Ты уже достаточно пьян, если не можешь вспомнить, отправлял телеграмму или нет», – подумала Эмма.

Желая, чтобы в комнате как можно скорее появился Хореб или Аиша, она сказала, что сейчас позовет кого-нибудь из слуг и спросит, не оставляла ли сеньора де Кория для него какой-нибудь записки.

– Не надо, – махнув рукой, ответил Рамон. – Это уже не важно. Я лучше ее подожду. Она же все равно придет. А тем временем, малышка Эмма, вы не откажетесь вместе со мной отпраздновать мою удачу?

Несмотря на то, что ей совсем не хотелось оставаться с ним до прихода Леоноры, Эмма, поборов свою неприязнь, ответила:

– Конечно же я вас поздравлю, но только если скажете с чем.

– Поздравите? – удивленно переспросил испанец. – Нет, этого недостаточно. Мы с вами должны это отметить! А… – Он скользнул взглядом по батарее бутылок в баре. – Эмма, вы должны выпить! Выпить со мной, Рамоном Луисом Кальенте Галатасом, некогда беднейшим отпрыском знатного испанского рода, а теперь унаследовавшим огромное состояние! Мой покойный дядюшка оставил мне дом с земельными владениями в Коста-дель-Соль. Отныне я буду жить на доходы от его винодельческого производства в Херес-де-ла-Фротнера. Я думаю, это стоит обмыть?

– Эти новости вы… хотели сообщить сеньоре? – ахнув, спросила Эмма.

– Ну а какие еще? Конечно же их. Считаете, что этого недостаточно?

– Нет, достаточно! Во всяком случае, для меня они… полнейший сюрприз…

– Как вы считаете, с таким наследством мое положение в этом доме изменится? Теперь Леоноре не придется бояться бедности. Когда она станет моей женой, я ее всем обеспечу. Она будет иметь все, что захочет!

– Да, конечно, – ответила Эмма. – Но она собирается выйти замуж за Марка Трайтона, а не за вас, Рамон.

На его лицо легла тень.

– Замуж за этого англичанина?! – злобно воскликнул он. – Но Леонора любит меня! Она всегда любила только меня. А женой Трайтона она хотела стать только из-за дурацкого завещания Хайме. У нас с ней родственные души, одинаковый темперамент. А Марк Трайтон? Вы что, не верите, что ей нужны только его деньги?

– Прошу вас… – взмолилась Эмма. – Я не намерена обсуждать дела сеньоры.

– А я намерен! Потому что они не только ее, но и мои тоже. Теперь мы с сеньором Эль-Трайтоном находимся в равных условиях. Я уже не беднее его! Может быть, вы думаете, что он любит ее так же, как я?

– Но если бы он не любил сеньору, то вряд ли хотел бы на ней жениться…

– Ох уж мне эти англичане! У них в жилах течет не кровь, а вода! Если вы, будучи молодыми, не женитесь по любви, то по прошествии лет делаете это только по расчету. Понимаете, холостяку Трайтону выгодно иметь такую жену, как Леонора. Но он ее никогда не получит. Когда я уведу ее у него из-под носа, Марку придется искать себе другую женщину. Так что нам есть за что выпить…

– Рамон, я за ужином уже выпила шерри, и мне не хотелось бы…

– Мы выпьем с вами не только за меня и Леонору, но и за то утешение, которое будет вынужден искать сеньор Эль-Трайтон. Бедный англичанин! А он-то думал, что Рамон Галатас ему не конкурент!

Продолжая говорить, испанец достал из бара бутылку и помахал ею перед носом девушки.

Поняв, что его не переубедить, Эмма сказала, что предпочла бы выпить то же самое, что и за ужином. Тогда испанец налил ей шерри, а себе – коньяк.

– Ну, за будущее! – произнес он тост. – И за крошку Эмму, которая иногда выглядит печальной и поэтому нуждается в утешении!

– Я в нем нисколько не нуждаюсь, – заверила его девушка.

Заметив, что он осушил свой бокал, она незаметно отодвинула от него коньячную бутылку.

– На вашем месте я не стала бы дожидаться сеньору, – заметила Эмма. – Ужинать она будет вне дома, так что вернется очень поздно.

– А я ее все равно дождусь! Или нет – я ее отыщу. Где она сейчас?

– В кинотеатре. В «Рокси» или «Гойе». Точно не знаю. А почему бы вам не поехать домой, а позже ей позвонить?

– Нет, я должен ее найти… Рамон рванулся к двери.

– Вы, надеюсь, не за рулем? – с тревогой спросила его Эмма. – Вы приехали на своей машине?

– Нет, на такси. Я попросил водителя меня подождать.

– Как – подождать? – удивилась девушка. – Но сеньоры де Кория не было дома…

– Всё равно таксист меня ждет. У меня не было денег, чтобы ему заплатить. Поэтому он и ждет. Другого выхода у него нет.

– О, Рамон! – удивленно воскликнула Эмма, пораженная его легкомыслием.

Они стояли в холле, и ей через открытую дверь были видны мигающие за воротами виллы габаритные огни машины.

Схватив свою сумочку, Эмма открыла ее и, вынув из нее банкнот в сто песет, сунула деньги в руку испанца.

– Это – таксисту, Рамон! – сказала она. – А сейчас уезжайте!

Но выпроводить его Эмме так и не удалось. Развернувшись, Рамон, слащаво улыбаясь, обнял ее:

– Нет, что бы ни говорила малышка Эмма, она все же хочет, чтобы ее утешили! Поэтому я ее сейчас поцелую. Вот так…

И прежде, чем девушка успела опомниться, он поцеловал ее сначала в лоб, а затем в щеку. Когда испанец притянул Эмму к себе, она поверх его плеча в дверях на фоне дождя увидела силуэт высокого мужчины.

Это был Марк Трайтон. При виде его девушка почувствовала облегчение и тут же сильно смутилась. И все же Эмма была рада его приходу: теперь у нее появилась возможность сказать ему, что она виделась с Гаем. Но ей это надо было сделать так, чтобы он* не подумал, что ее чувства к Гаю еще не угасли.

Наконец ей удалось вырваться из объятий Рамона.

Еще до того, как Трайтон вошел в ярко освещенный холл, Эмма увидела его злое лицо. Не обращая на нее никакого внимания, он схватил Рамона за плечи и, развернув его к себе, крикнул по-испански:

– Убирайся! Ну-ка, быстро отсюда!

Молодой испанец грозно нахмурился. Эмма испугалась, что он окажет Трайтону сопротивление и между ними завяжется драка. Но этого, к счастью, не произошло. Рамон щелкнул пальцами и произнес:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});