Седьмой сын - Дж. К. Хатчинс

Кейн одарил его улыбкой.

— Тогда вперед.

Его чаттанугский акцент почти исчез — тридцать три года на Холме сгладят любые индивидуальные черты. Но намек на него остался, милый и приятный для тысяч земляков.

— Иначе я отморожу тут яйца.

Чарльз Кейн — новый вице-президент, назначенный на должность две недели назад, — вышел из машины под вспышки фотоаппаратов. Репортеры, с милыми лицами, хорошими прическами и акульими зубами, протянули к нему микрофоны. Голодная стая. Толстые мужчины с базуками видеокамер на плечах, ботоксовые телерепортерши, похожие на кукол Барби, газетчики, надевшие по такому случаю галстуки — будто эта маскировка делала их достойнее… Все требовали его внимания. Машины «скорой помощи» разъехались по сторонам, чтобы не мешать мероприятию. Кейн улыбнулся. Помахал рукой. И снова улыбнулся.

Вопросы банды напоминали тарелку спагетти из неразличимых голосов:

— Как вы себя чувствуете, мистер вице-президент?

— Какие сюрпризы вы ждете от докторов?

— У вас нервное перенапряжение?

— Вам понадобилось обследование?

— Что вы скажете о диверсии на иракском нефтепроводе…

Кейн притворился, что не расслышал их. Пока агенты из секретной службы и его помощники поднимались по серым ступеням госпиталя, он продолжал махать рукой и улыбаться. Кейн подавал сигнал народу, и его сообщение было очевидным: вице-президент приехал на профилактический осмотр, но не в секретное медицинское учреждение, а в городскую больницу. Смотрите! Даже в это время убийств и террора общественные места Америки защищены и безопасны!

Несомненно, эти кадры разбавят вставками из пресс-конференции, намеченной после его обследования. Доктора успокоят избирателей и расскажут о крепком здоровье Кейна. Затем он выдаст пару реплик: «Я чувствую себя лучше некуда. Готов помогать президенту Хейлу и служить великому американскому народу всеми силами».

Банально. Неубедительно. Сплошное клише. Зато безопасно. Все типично по-американски — как яблочный пирог и трепотня о свободе. Сюжет, возможно, не попадет в национальные новости, но о нем упомянут в прессе. Если вице-президент находит время для ультразвукового исследования и флюорографии, значит, в стране царит полный порядок! И пусть он лучше посещает городскую больницу, чем секретные военные базы! Вот в чем заключалась идея Кейна. Безоговорочная уверенность в системе!

Пока Чарльз Кейн приветливо кивал охранникам в фойе и направлялся к лифту, агенты шагали по обе стороны от него. Репортерские группы в вестибюль не пустили, но он по-прежнему слышал щелчки фотоаппаратов за стеклом витрины. Сиглер отставал всего на шаг. Прижав мобильный телефон к скуластому лицу, он отдавал распоряжения насчет предстоявшей пресс-конференции. Нет, шипел он в трубку, его не волнует, что этот репортер из онлайн-блога получил где-то пропуск… Этот тип не состоит в президентском пуле… Имя в списке не значится. Нет, он не будет ничего выяснять… Нет, он его туда не вставит. Надеюсь, это понятно? Чертовски понятно!

Их группа подошла к секции лифтов. Две открытые кабины охранялись сотрудниками из секретной службы. Кейн и два агента зашли в первую кабину, Сиглер и остальные — во вторую. Подъем на верхний этаж был плавным и быстрым.

Выйдя из лифта, Чарльз прислушался. Гул стоявшего на крыше армейского вертолета не проникал в коридор, но Кейн знал, что лопасти «Черного ястреба» равномерно вращались, ожидая приказа на эвакуацию. Когда этим утром агенты спецслужб инструктировали его о путях отхода, он важно кивал и изредка бросал авторитетные фразы: «Очень хорошо», «Прекрасный план». Честно говоря, Кейн находил это немного глупым. Он не привык к такому ажиотажу, хотя провел на Холме немало лет и, наверное, заслужил подобную заботу о себе. В свое время он даже пропускал дни рождения дочери, проводя мероприятия Республиканской партии. Но помилуйте, это же обычный медицинский осмотр!

Они шли по коридору мимо агентов, ошеломленных докторов и медицинских сестер. Чарльз дружески улыбался им. Пусть люди знают, что в стране порядок. В конце коридора перед дверью кабинета его поджидал доктор Джаред Блэквелл. Они пожали друг другу руки.

— Рад видеть вас, Чарли, — с улыбкой сказал Блэквелл. — Как чувствуете себя? Старый мотор не шалит?

— Раз уж я добрался до вас, значит, он еще работает. Когда я не сижу в своем офисе с пуленепробиваемыми окнами, то кручу педали на чертовом тренажере. Выполняю ваши рекомендации.

— Рад это слышать, — сказал доктор, и они вошли в смотровой кабинет.

Помещение было светлым и просторным. Мягкое раскладное кресло, оснащенное по последнему слову техники, шкафчики из вишневого дерева — все говорило о том, что здесь принимали VIP-персон, и Кейн был не первым в их списке.

— Слушайтесь советов врачей, и вы до самой смерти будете здоровым, — сказал Блэквелл, указав на смотровое кресло. — Люди с хорошим цветом лица экономят на страховом полисе.

— О-о! Что-то типа «съешь яблоко утром и оставь своего доктора без хлеба»?

— В наши дни Джонни Ячменное Зернышко работает в страховой компании.

Они посмеялись над этой шуткой. Затем Блэквелл нахмурился и стал серьезным. Он вошел в роль «доктора». Сломал лед отчуждения и приступил к делу.

— А теперь честно, Чарли. Как вы себя чувствуете? Вам многое пришлось пережить за последнее время. Смерть Гриффина, повышение Хейла, ваше новое назначение. Как отреагировало тело? У вас хороший сон?

— Джаред, мне семьдесят семь, — пожав плечами, ответил Кейн. — Я плохо сплю уже пятнадцать лет. Каждый день просыпаюсь в три утра, как по будильнику, и бегу в туалет. Иногда дважды за ночь. Часто в полудреме налетаю на стену или отбиваю пальцы ног о порог. Потому что не включаю свет. Джейн чутко спит. Если включить свет, она разворчится, и тогда о сне вообще можно забыть.

Блэквелл улыбнулся.

— Чарли, вы законченный политик. Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Как я себя чувствую? — вздохнув, произнес Кейн. — Такое впечатление, что мне на колени бросили тяжелую плиту из золота. Конечно, я радуюсь этому… и новой должности, и возможностям. С другой стороны, все кости так болят, что хоть волком вой.

— То есть ноша ценна, но тяжела?

— Да. После того как кровь Гриффина высохла на тротуаре, меня усадили на два стула. Ситуация требовала быстрых решений. Я понимал, что мне прочили этот пост. Однако пришлось попотеть. Золотая ноша казалась почти неподъемной. Господи, какие вопросы я только не решал! Запуск шпионских спутников, неполадки на ядерных станциях, создание рабочих мест…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});