Бойня 1993 года. Как расстреляли Россию - Андрей Буровский

Демократы уверяют, что снижение инфляции к маю 1992-го было достигнуто благодаря их политике: сокращению государственных расходов и введению новых налогов.

У лидеров оппозиции, как нетрудно понять, прямо противоположное мнение.

Впрочем, независимо от относительной стабилизации финансов, продолжалось изменение структуры российского экспорта. Если в 1989–1991 годах на сырье и полуфабрикаты в российском экспорте приходилось 65 %, а на готовую продукцию — 35 %, к концу 1992 года на сырье и полуфабрикаты приходилось уже 89 % экспорта, а на готовую продукцию — 11 %. Причем в статью «готовая продукция» включали тяжелые металлические станки и оборудование, которые уходили по таким смехотворным ценам, что их стали покупать как металл. И реально соотношение было даже 93 % сырья к 7 % готовой продукции.

Осенью же, в ноябре 1992-го, легендарный Джеффри Сакс встретился с Хасбулатовым. Американец признавал, что политика Гайдара не привела к успеху, но просил дать ему еще один шанс, не требовать отставки Гайдара на Съезде в декабре 1992-го. Хасбулатов ответил, что в Европе и в США — экономическая депрессия. Почему бы почтенному профессору экономики не заняться реформированием экономики своего замечательного отечества?

Сакс развел руками:

— Мне этого никто не позволит![135]

Смешно? Было бы смешно, не будь так грустно.

Гайдара вышвырнули… Дальше что?

1 декабря 1992 года открылся VII Съезд народных депутатов. 2 декабря Егор Гайдар подводит основные итоги работы правительства: «Вы помните тональность дискуссий осенью прошлого года и здесь, и в прессе, в нашей и в зарубежной. Ведь обсуждался вопрос не о том, насколько сократится в 1992 году производство танков, минеральных удобрений или даже хлопчатобумажных тканей. Речь шла об угрозе массового голода, холода, паралича транспортных систем, развала государства и общества. Ничего этого не случилось. Угроза голода и холода не стоит. Мы прошли этот тяжелейший период адаптации к реформам без крупных социальных катаклизмов»[136].

Трудно сказать, был ли у Гайдара шанс остаться во главе правительства. Возможно, и был. Ельцин продолжал его поддерживать. Если верить Хасбулатову, то он поддерживал Гайдара по просьбе Ельцина. Но так было или не совсем так, а во всяком случае, две ключевые фигуры Гайдара поддерживали. Готовы были дать ему «еще один шанс».

Тем более Гайдар сетовал на неудачи: на так и не проведенную финансовую стабилизацию, сохраняющуюся высокую инфляцию, и считал первоочередной задачей остановить инфляцию. Он впервые признал свои ошибки: в разрешении кризиса неплатежей и реформе внешнеэкономических отношений.

9 декабря 1992 года Ельцин выдвинул кандидатуру Е. Гайдара на вакантный после отставки Ивана Силаева пост Председателя Совета Министров. Но за Гайдара проголосовало 467 депутатов, а для утверждения кандидатуры требовалось не менее 521 голоса. Против Гайдара проголосовали 486 депутатов[137].

10 декабря Ельцин в своем выступлении резко критиковал Съезд и даже попытался сорвать его работу, призвав своих сторонников покинуть заседание. Он заявил, что Гайдар останется исполняющим обязанности премьер-министра. Впрочем, принять единовластное решение Ельцин не мог; единственным выходом из политического кризиса были переговоры, и Ельцин волей-неволей начал переговоры с представителями Съезда. После переговоров Бориса Ельцина, Руслана Хасбулатова и Валерия Зорькина и многоступенчатого голосования Съезду удалось прийти к соглашению.

Ельцину очень нужна была новая конституция… Верховный-то Совет вполне устраивала и Конституция РСФСР 1978 года с поправками, внесенными в 1990 году.

Но Ельцину эта конституция, во-первых, давала мало полномочий.

Во-вторых, получалось все же забавно: Ельцин получил власть как главный борец с коммунизмом, а правил согласно советской конституции. Что за дела: у нового самостоятельного государства, Российской Федерации — конституция одной из советских республик?! Вопрос о легитимности Верховного Совета по Конституции 1978 года не стоял, а вопрос о легитимности Президента стоял.

Согласно статье 104 Конституции РФ, высшим органом государственной власти являлся Съезд народных депутатов.

Президента Ельцина очень огорчало, что он клялся соблюдать Конституцию, но при этом его права были Конституцией ограничены. «Какая сила затянула нас в эту черную полосу? Прежде всего — конституционная двусмысленность. Клятва на Конституции, конституционный долг президента. И при этом его полная ограниченность в правах»[138].

Мне трудно понять Ельцина — меня Конституция тоже ограничивает в правах… И что дальше?

К тому же Конституция в 1990 году была изменена и дополнена так, что в перспективе могла ограничить Ельцина еще больше. РСФСР была федеративной республикой, в составе которой состояла 21 автономия. В пылу и раже политической борьбы сам же Ельцин кричал о суверенитетах, и все эти автономии и приняли декларации о суверенитете.

26 апреля 1990 года Верховный Совет принял закон, разрешающий АССР участвовать в обсуждении общего союзного договора. Это вовсе не означало распада, а означало скорее возвращение к «союзной» системе: Верховный Совет уже настоял на создании второй палаты Совета Национальностей в рамках Верховного Совета РСФСР. Но в такой системе, где автономии имеют легитимную власть, Президент рисковал получить намного меньше власти, чем имел.

В результате переговоров на Съезде в декабре 1992 года достигли компромисса: в начале 1993 года должен пройти референдум по новой Конституции России, а на пост премьер-министра Президент предложит несколько кандидатур. И Съезд рейтинговым голосованием выберет одного из кандидатов, набравших наибольшее число голосов.

14 декабря 1992 года Б. Ельцин внес пять кандидатур на пост председателя Совета Министров. Юрий Скоков набрал 637 голосов, Виктор Черномырдин — 621 голос, а Гайдар — 400 голосов.

Тогда Ельцин для окончательного решения внес единственную кандидатуру В. С. Черномырдина, и Съезд эту кандидатуру поддержал. Соответственно, Гайдар был отправлен в отставку со всех постов в правительстве[139].

Сам Гайдар считал, что его отставка — часть компромисса ради проведения референдума по новой Конституции России. Это соглашение не было выполнено, несмотря на уход Гайдара, что и стало причиной небольшой гражданской войны в октябре 1993 года[140].

C декабря 1992 по сентябрь 1993 года Егор Гайдар оставался директором Института экономических проблем переходного периода и консультантом Президента Российской Федерации по вопросам экономической политики. Позже он даже вернется в премьеры, но прежней власти никогда уже не будет иметь.

Гайдар ушел… и что же?

Остались все проблемы с Конституцией, то есть остался нерешенным главный вопрос всех революций — вопрос о власти.

Осталась проблема реформ в экономике: каким путем идти?

Осталась проблема форсированной прихватизации, и Ельцин был прямо заинтересован в ее продолжении: его «семья» активно наживала капиталы.

На месте осталась и проблема либерализации внешней торговли, вступления России в Mеждународный валютный фонд.

Ельцин не мог пойти на сокращение зависимости от США: ему слишком важно было получить поддержку американцев в его борьбе с Верховным Советом. Он остро нуждался, чтобы Россию признали в границах 1991 года, чтобы США помогли России вывести ядерное оружие с территории Украины, Белоруссии и Казахстана, а главное — чтобы американцы признали легитимность Ельцина в борьбе с Верховным Советом.

А США ждали от Ельцина крупных уступок в области разоружения. Отсюда и договор СНВ-2, и другие соглашения. Ожидали, что Россия будет идти на дальнейшее сокращение советского военного потенциала.

В феврале 1992 г. Президент России Б. Н. Ельцин совершил первый официальный визит в Вашингтон. Хотя визит носил ознакомительный характер, в его ходе в Кэмп-Дэвиде была подписана Декларация о новых отношениях между РФ и США. Обе страны заявили о том, что не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников. В Декларации говорилось о готовности России и США сотрудничать в утверждении «общих демократических ценностей» и о стремлении США и России создать «новый союз партнеров». Еще речь шла о наличии для России и США «общих опасностей», хотя какие это опасности, не оговаривалось.

В июне 1992 г. Президент Б. Н. Ельцин отправился в Вашингтон вторично. В Вашингтонской Хартии российско-американского партнерства и дружбы, подписанной во время встречи, ничего не говорилось о «новом союзе партнеров». На языке дипломатов это означало, что то ли оба партнера, то ли один из них в первый раз погорячились и не будут форсировать сближение.