Я дрался с самураями. От Халхин-Гола до Порт-Артура - А. Кошелев

Зажатый с двух сторон вражескими истребителями, я открыл огонь навскидку — то по одному, то по другому. Несмотря на всю сложность положения, почему-то у меня не проходила уверенность, что воздушный бой будет выигран, если не произойдет ничего непредвиденного. Но именно это и случилось. Мотор начал сдавать, послышались перебои. Перевернув самолет, я вошел в отвесное пикирование, убрал все рычаги управления на себя. Мотор снова заработал. Стрелка высотомера показывала 2 тысячи метров. Ясно, высотный кран, который был открыт на высоте 4500 м, обеднял смесь. Оглядываюсь. Самолет И-96 караулит меня, ждет выхода из пикирования для атаки. К счастью, мне на помощь подоспел И-16. Летчик смело пошел в атаку на японский истребитель, который тут же оставил нас в покое. Я же благополучно перевел самолет в горизонтальный полет. Затем с высоты стал наблюдать за воздухом. Вижу, внизу удирает «мой» И-96. Тут уж я не упустил случая, догнал его и метров с 25 открыл огонь. Но очереди внезапно прекратились — патроны подошли к концу.

Я видел, как после атаки И-96 сделал неестественную «горку». Оглядываюсь по сторонам: нет ли еще японских истребителей? Самолет, по которому я только что стрелял, куда-то исчез. (Спустя несколько дней в этом районе был подобран японский истребитель И-96, который позже удалось отремонтировать, и наши старшие товарищи A.C. Благовещенский и Г. Н. Захаров летали на нем.)

Убедившись, что в воздухе нет ни японских, ни наших самолетов и что горючее на исходе, я взял курс на аэродром, который оказался рядом. Осмотрев еще в воздухе самолет, я заметил на его плоскостях и фюзеляже много пробоин.

После посадки, когда я зарулил на стоянку, к моему самолету подбежали наши и китайцы. Они буквально вытащили меня из кабины и стали качать. Мне, конечно, было не до того, в горле все пересохло. Оказалось, они наблюдали за моим боем, происходившим почти над аэродромом. После тщательного осмотра в самолете было обнаружено более полусотни пробоин, две пули сделали вмятины в бронеспинке.

Вечером состоялся групповой разбор боя. Выступали его участники, горячо обсуждая перипетии только что закончившегося воздушного сражения. Под конец Благовещенский задал вопрос: кто летал на самолете под номером 51? Это был мой самолет. Мне стало ясно, что моим спасителем был сам Благовещенский, которого я тут же обнял и расцеловал.

…Истребители, базировавшиеся в Наньчане, часто вылетали в Ханькоу для встречи с японской авиацией. Так было и в тот памятный день 29 апреля 1938 г.

Примерно к 8 часам утра на аэродроме Ханькоу собралось более сотни истребителей. Это была внушительная сила. К 9 часам все самолеты дозаправились горючим, и летчики заняли свои места в боевых машинах. Плотная облачность, в несколько слоев, закрывала небо. Первый слой проходил на высоте 2000–2500 м.

Стало известно, что 29 апреля, в день рождения императора, японское командование решило нанести массированный удар по Уханю, собрав для этого лучшие силы своей авиации. Этим налетом японская авиация стремилась восстановить свой пошатнувшийся престиж и отомстить за понесенные в воздушных боях потери.

В 10 часов утра по службе ВНОС стали поступать данные о движении с различных направлений и на разных высотах нескольких групп японских бомбардировщиков в сопровождении истребителей.

Мы получили сигнал на взлет. Как всегда, Благовещенский взлетел первым, за ним — эскадрильи в установленном ранее порядке. Наши И-15бис имели боевую задачу связать боем японские истребители. Набрав высоту примерно 3000 м, мы вышли на предполагаемую линию полета японских бомбардировщиков и удалились в сторону Нанкина от Ханькоу на 100 км, имея справа в качестве ориентира реку Янзцы.

Не обнаружив противника, командир эскадрильи решил развернуться на 180° — в обратном направлении. Через некоторое время мы заметили, что, прикрываясь облачностью, параллельным курсом идет большая группа вражеских бомбардировщиков. Не теряя времени, мы приняли решение атаковать эту группу всей эскадрильей.

Японские легкие бомбардировщики Ki-32

Атака оказалась внезапной для японцев. Огонь наших истребителей с близкой дистанции зажег сразу три самолета, из них одного ведущего. Бомбы были сброшены на наших глазах на рисовые поля, строй вражеских машин мгновенно нарушился. Некоторые бомбардировщики, спасаясь от атаки, бросились в облака, но истребители преследовали их всюду. В воздухе появились факелы горящих японских самолетов. Картина впечатляющая! Мы преследовали противника на полный радиус действия.

Как мы полагаем, в намеченный пункт сбора со своими бомбардировщиками японские истребители вышли с опозданием. Скорее всего, им помешала многослойная облачность, которую мы очень удачно использовали. Это позволило нашей эскадрилье заняться уничтожением бомбардировщиков без помех со стороны японских истребителей.

Возвращаясь домой, я заметил, что навстречу мне идут два И-96. Я пытался обстрелять их, но пулеметы не работали — патроны были израсходованы полностью. Развернувшись, я подумал, что японцы попытаются сделать то же самое, но они, очевидно, спешили домой. Так завершился мой последний бой в китайском небе.

После возвращения на аэродром, несмотря на усталость, настроение у всех было бодрое. Налет японской авиации на Ухань прошел бесславно. Юбилей императора был омрачен трауром. На земле пылал 21 громадный костер. В дальнейшем мы узнали, что император Японии сместил нескольких высших чинов за такой «подарок» в день своего рождения.

После боя 29 апреля японцы надолго прекратили свои налеты на Ханькоу. К нам прибыла смена, я передал другому добровольцу свою боевую машину с номером 51, и через трое суток наша группа автобусом была отправлена в Ланьчжоу. Отсюда на самолете ТБ-3 мы вылетели в Алма-Ату, а еще через пять дней ступили на московскую землю.

Сергей Слюсарев

летчик-бомбардировщик

Значительный удар по японскому агрессору в первый период войны нанесли советские летчики-бомбардировщики. Об их действиях, о некоторых эпизодах из своей боевой практики в Китае мне хотелось бы рассказать подробнее.

До середины 1938 г. наши бомбардировщики действовали в Китае на средних высотах 2–4 тыс. м. так как японские истребители, особенно И-95, не превосходили их по скорости. Но с появлением И-96, и особенно И-97, нам пришлось поднять высоту бомбометания до 7–9 тыс. м. Это объяснялось еще и тем, что истребительная авиация Китая была малочисленна и использовалась главным образом для прикрытия аэродромов базирования, военнополитических центров и важнейших коммуникаций. Поэтому боевые действия наших бомбардировщиков в Китае осуществлялись, как правило, без прикрытия истребителей.

На центральном фронте главной магистралью, которую японская армия использовала для продвижения в глубь страны, являлась река Янцзы. Особо важное значение эта магистраль приобрела в период наступления на Ухань, захватив который японские агрессоры рассчитывали сломить сопротивление китайской армии и принудить Чан Кайши к капитуляции. Китайское командование, которое не имело средств береговой обороны и военного речного флота, ставило перед бомбардировочной авиацией задачу — задерживать продвижение противника и уничтожать его транспорты и военные корабли на Янцзы.

Для переброски войск и снабжения армии продовольствием и боеприпасами японцы использовали как свой, так и захваченный ими у китайцев речной флот, вплоть до лодок и старых барж. Караваны, составленные из всевозможных транспортных судов, объединялись в группы по 40–70 единиц и продвигались вверх по Янцзы под конвоем военных кораблей среднего и малого тоннажа, шедших на 1 км впереди, по сторонам и сзади.

Первые налеты китайской бомбардировочной авиации были для японцев совершенно неожиданными: они даже не организовали систему противовоздушной обороны. Действуя с высоты 2 тыс. м, бомбардировщики наносили большой урон судам противника. За два-три месяца было уничтожено и выведено из строя около 70 боевых и транспортных судов, в том числе крупные военные корабли японского флота и авиаматки.

Имея большие потери в кораблях и живой силе, японцы стали организовывать ПВО как на судах, входящих в состав караванов, так и на берегах реки Янцзы. Число зенитных установок на боевых и транспортных судах было значительно увеличено. Районы стоянок кораблей стали прикрываться зенитной артиллерией, располагавшейся по берегам реки…

С прибытием советских летчиков-добровольцев интенсивность боевых действий китайской бомбардировочной авиации все время нарастала. Это вынудило японское командование еще увеличить свои воздушные силы, и особенно истребительную авиацию. Численное превосходство противника и появление на фронте нового истребителя типа И-97 заставили китайское командование довести высоту полета до 7,5–8,5 тыс. м с использованием кислорода и прибегать к высотному бомбометанию.