Больше, чем игра - Станислав Романов

А вот и он — дом, милый дом — такой красивый, хоть и неказистый, с книжным магазином на первом этаже, где вновь, после кратковременного засилья турецко-китайского ширпотреба, продаются книги.

Егор свернул за угол и вошел во двор. Проходя по двору, он смотрел на окружающее умиленным взглядом — до чего же все такое знакомое: и бабки-пенсионерки на лавочке, и молодые мамы с младенцами в ярких колясочках, и дети постарше, оседлавшие скрипучие качели и ковыряющиеся в сломанной песочнице.

Егор перевел глаза на двери второго подъезда — и споткнулся на ровном месте. На двери висела железная коробка домофона и, если судить по ее обшарпанному внешнему виду, висела она там уже давно. На негнущихся ногах Егор приблизился к двери и уставился на домофон тупым бараньим взором.

На дверях моего подъезда такой штуки не было.

Вдоволь насмотревшись на домофон, Егор принялся изучать саму дверь. Дверь была крепкая, стальная, со здоровенным электрическим замком. Это, значит, чтоб чужие не ходили. А Егор был здесь чужим. Да, тут вам не там.

Он постоял еще немного, подумал, потом поднял руку и набрал на домофоне номер своей квартиры. Динамик домофона включился, затрещал, захрипел и искаженным, но совершенно незнакомым, явно старушечьим голосом, осведомился:

— Але? Кхто тама?

— Егор дома? — спросил Егор.

— Какой ишшо Егор?

— Трубников.

— Здеся такие не проживают, — сообщил динамик и заглох.

М-да. Вот оно как…

Здеся такие не проживают, — повторил Егор про себя. — Точнее, такие проживают не здесь.

И что дальше?

Он всерьез начал сожалеть о том, что сразу не нарисовал козырь с интерьером своей квартиры. Теперь же рисовать было негде, нечем и не на чем. В принципе, конечно, можно было и здесь сходить в магазин канцтоваров, купить бумагу, тушь и перья, сесть где-нибудь на скамеечку и нарисовать нужную карту. Так то оно так… Вся беда была в том, что Егор уже не был уверен в себе, он не чувствовал прежней силы, помогшей ему, заставившей его сделать первую карту.

Интересно, сработает ли козырь еще один раз? — подумал Егор и нерешительно поглядел по сторонам. Во дворе было слишком много людей: старушки при лавочках, мамы при колясках, дети при своих развлечениях. Такие карточные фокусы лучше не демонстрировать при свидетелях; следовало поискать укромное местечко.

Его пошел проч от несвоего дома, не спеша, непринужденно помахивая чертежным футляром, пересек по диагонали двор и вышел к шумному, многолюдному рынку. На территории рынка, если две реальности не слишком сильно различаются, должен быть платный туалет.

Туалет был. Как же на рынке без туалета?

На входе Егор заплатил нужную для посещения данного заведения сумму, втайне опасаясь того, что его деньги окажутся непохожими на местные. Обошлось. Он заперся в отдельной кабинке, среди кафеля и фаянса. Поначалу Егора очень отвлекали физиологические звуки, свободно проникающие сквозь тонкие фанерные стенки кабинки. Он понял, что выбрал не самое подходящее место для созерцания эмберского козыря и хотел даже уйти, но ему стало жалко заплаченных за вход денег, а использовать туалет по прямому назначению у Егора не было нужды. И он задержался, опустил стульчак, присел на краешек унитаза (унитаз в платном туалете был начищен до блеска), положил на колени чертежный футляр с мечом и стал смотреть на карту, не делая напряженных попыток проникнуть в рисунок, — тогда-то у него все и получилось.

Переместился Егор как был, в сидячем положении. Неожиданно лишившись опоры под седалищем, он позорно опрокинулся на спину, высоко взбрыкнув ногами.

— Бля-а! Ну ты напился, зема, — на ногах не стоишь.

Над лежащим на асфальте Егором возвышался давешний алкаш. Похоже, он где-то принял некоторое количество лечебной жидкости, потому что выглядел более живым, нежели раньше, и глаза у него прорезались. Неожиданному появлению Егора из ниоткуда алкаш ничуть не удивился — он и не такое видывал во времена крутых запоев.

— Пить меньше надо, — как бы укоризненно провозгласил алкаш, воздев кверху грязный указательный палец.

— Меньше кого? — хмуро осведомился Егор, поднимаясь на ноги и стряхивая с зада и спины мелкий сор.

Алкаш наморщил лоб, призадумался и сказал:

— Ваще — меньше.

— Хороший девиз, — сказал Егор.

— Зема, — алкаш с надеждой заглянул Егору в глаза, — у тебя закурить не будет?

— Нет, — ответил Егор. — Не будет.

— Жалко тебе, что ли? — проныл алкаш.

— Не жалко. Не курю я.

— Че ты мне мозги компостируешь? Вчера же сам бээс смолил и друганов своих еще угощал. Так и скажи, что зажался, соседу сигаретки пожалел…

Услышав такое, Егор крайне изумился.

— Кто? Я?

— Головка ты от… — Алкаш хотел выразиться матерно, но передумал, все еще не оставляя надежд получить дармовую сигарету.

— Где же ты видел, чтобя я курил? — спросил Егор, чрезвычайно заинтересовавшись новостями о себе. (Себе ли?..)

— Где, где… — проворчал самоназванный сосед, опять с трудом удержавшись от матерщины. — На балконе на своем ты стоял и мне на башку пепел стряхивал.

— На котором балконе? — быстро спросил Егор.

— Ну ты ваще, видать, с башки съехал, — сказал алкаш, покачивая грязной головой. — Уж на что я поддаю, а и то еще из памяти не выжил. Вона твой балкон, на пятом этаже, где штаны синие висят.

Он указал рукой наверх.

Егор посмотрел в указанном направлении и, действительно, увидел на одном из балконов пятого этажа сохнущие на бельевой веревке застиранные голубые джинсы.

— Ага, — сказал Егор. — Понятно.

И направился к дверям подъезда.

— Э-э, зема, постой, — окликнул его алкаш. — Ты мне сигаретку дашь или как?

— Я же сказал тебе, что не курю, — не остановившись, бросил Егор.

Алкаш матерно выругался.

В подъезде было тихо, сумрачно и прохладно. Лестница была узкая, лестничные площадки — тесные.

Я же был здесь, — подумал Егор, узнавая окружающее, — в том странном полусне, после которого нарисовал карту.

Он поднялся на пятый этаж и остановился на лестничной площадке. На площадку выходили двери трех квартир: тринадцатая, слева, была обита черной клеенкой, в центре двери четырнадцатой квартиры был врезан маленький мутный глазок, дверь квартиры номер пятнадцать была лишена особых примет. Егор припомнил расположение балкона, указанного алкашом, сориентрировался, подошел к двери пятнадцатой квартиры и нажал кнопку звонка.

Звонок вяло блюмкнул, за дверью прошлепали босые ноги, щелкнул замок, дверь распахнулась, и два неотличимо похожих человека воззрились друг на друга, разделенные дверным проемом, словно лишенной зеркала рамой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});