Правила Святой Православной Церкви с толкованиями - Епископ Никодим Милош

Правило 66

Аще кто из клира в сваре кого ударит, и единым ударением убиет: да будет извержен за продерзость свою. Аще же мирянин сие сотворит: да будет отлучен [292] .

(Ап. 27; Двукр. 9; Анк. 22, 23; Василия Вел. 8, 54, 55, 56, 57; Григория, Нис. 5).

Правила подразделяют (различают) наказания за убийство намеренное (Анк. 22; Василия Вел. 8; Григория Нис. 5), за убийство, близкое к намеренному (Василия Вел. 8, 11; Григория Нис. 5), и за убийство ненамеренное или нечаянное (Анк. 23; Василия Вел. 8, 11; Григория Нис. 5). В этом же правиле речь идет об убийстве иного рода, а именно об убийстве, совершенном кем-либо в раздраженном состоянии, во время ссоры или спора. Относительно мирян, правило предписывает за совершение подобного убийства отлучение от св. причащения, причем по 11-му правилу Василия Великого такое отлучение должно продолжаться одиннадцать лет. Относительно духовных лиц предписывается извержение из духовного сана, хотя духовное лицо подвергается извержению и за всякое другое убийство (Василия Вел. 55). В толковании этого правила Вальсамон, указывая на слова правила «единым ударением», говорит, что слова эти вставлены с тою именно целью, чтобы кто-либо не подумал, что клирик, убивший человека только одним ударом, не подлежит извержению, так как такое убийство могло бы быть и ненамеренным, но подтверждает, что каким бы образом клирик ни убил человека, он всегда должен быть извержен [293]. Решающим моментом для духовного лица является здесь пролитие человеческой крови, не взирая на обстоятельства и побуждения, вызвавшие это пролитие, и главным образом потому, что пролитие человеческой крови стоит в решительном противоречии со службою, совершаемой священником вообще, главным действием которой служит принесение бескровной жертвы в таинстве евхаристии.

Правило 67

Аще кто деву необрученную насиловать имеет: да будет отлучен от общения церковного. Не позволяти же ему брать иную: но должен удержать ту, которую избрал, аще бы и убога была.

(IV Всел. 27; Трул. 92, 98; Анкир. 11; Василия Вел. 22, 25, 26, 30, 69).

В этом правиле речь идет о лице, совершившем насилие над необрученной ни с кем девицей, причем предписывается, во-первых, отлучить такое лицо от церковного общения, а во-вторых — принудить его жениться на опороченной им девице. Таким образом, это преступление наказывается так же, как и любодеяние, тогда как совершивший насилие над девицей, обрученной с кем-либо, и не имеющий права жениться на ней, пока жив ее обручник (Трул. 98; Анкир. 11), наказывается как прелюбодей. Это проистекало из самого понятия об обручении (μνηστεία), заимствованного христианскою церковью из римского права и получившего нравственно-обязательное значение, подобное тому, какое имеет сам брак [294]. По римскому праву допускалось отказываться от обещания, данного мужчиной и женщиной во время обручения на вступление в брак. Церковь ограничила эту свободу, и в правилах Василия Великого выражена мысль относительно строгого соблюдения обручения и обязательности его для тех, кто его совершил (69-е пр.); Трулльский Собор предписывает 98-м правилом наказание, как и за прелюбодеяние, каждому, женившемуся на девице, уже обрученной [295]. Обручение считалось началом самого брака, потому что в нем находилось то необходимое условие, которое составляет сущность самого брака, а именно — взаимное согласие мужчины и женщины на совместную жизнь. В виду этого, как ветхозаветный, так и новозаветный закон смотрит на обрученную женщину, как на жену обручника. Моисей называет «женою ближнего своего» обрученную с кем-либо девицу (Втор. 22:23, 24), а в Евангелии Пресвятая Дева, бывшая только обрученною Иосифу, называется его «женою» и он ее «мужем» (Мф. 1:18-20). — Это правило говорит главным образом против того, кто опорочивает и совершает насилие над свободной девицей; следовательно, тут речь не идет о похищении (άρπαγή), о чем говорят позднейшие правила (ΙV Всел. 27; Трул. 92; Василия Вел. 30). Похищение само по себе составляет препятствие к браку, а в этом правиле именно и говорится о том, что опорочивший девицу обязан на ней жениться.

Правило 68

Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон, приемлет от кого-либо второе рукоположение: да будет извержен от священного чина, и он, и рукоположивый; разве аще достоверно известно будет, что от еретиков имеет рукоположение. Ибо крещеным, или рукоположенным от таковых, ни верными, ни служителями церкви быти не возможно.

(Ап. 46, 47; I Всел. 8, 19; II Всел. 4; III Всел. 5; Лаод. 8, 32; Карф. 36, 48, 57, 68; Василия Вел. 1, 3).

В этом правиле выражается основной принцип канонического права о рукоположении, а именно, что совершенное однажды правильно рукоположение не может более никогда повторяться. Когда рукоположение (χειροτονία) бывает правильным, и кому надлежит совершать по правилам такое правильное рукоположение, мы видели из толкования 1-го и 2-го Ап. правил. Изъясняя это правило, Зонара указывает, какие причины, по его предположению, могли бы заставить некоторых искать второго рукоположения после первого, правильно совершенного. Такими причинами могли быть следующие: предположение, что лицо, совершившее первое рукоположение, имеет какие-либо недостатки; особенная вера в какого-нибудь епископа и надежда, что рукоположение, возобновленное таким епископом, освятит и низведет большую благодать Святого Духа; или желание вернуть себе вторым рукоположением священство, от которого раньше отказался, или какие-либо другие причины [296]. Но каковы бы ни были эти причины, прибавляет Вальсамон в толковании этого правила, каждый, дважды рукоположенный в одну и ту же священную степень, должен быть немедленно извержен, и не только он, но и тот епископ, который, зная о первом рукоположении, совершил его вторично [297]. Следовательно, безусловно воспрещено повторять над кем-либо рукоположение в одну и ту же иерархическую степень, если первое рукоположение было правильным. Правило допускает исключение только в том случае, когда рукоположение было совершено еретическим епископом и является в силу этого недействительным, потому что, как гласит данное правило, как еретическое крещение не вводит человека в церковь, так и еретическое рукоположение не вводит рукополагаемого в клир. Такое еретическое рукоположение возобновлялось всегда, когда кто-либо переходил из ереси в православие и при этом достоин был священного сана (I Всел. 19; II Всел. 4; III Всел. 5). Впрочем, церковь, как относительно крещения, совершенного в неправославном обществе, так и относительно рукоположения, всегда имела свои точно определенные правила, в силу которых одно рукоположение признавалось, а другое не признавалось, и клирики некоторых известных неправославных обществ, переходя в православие, признавались за таковых по вступлении в церковное общение и снова не рукополагались, тогда, как у других рукоположение не признавалось, и они принимались церковью, как миряне.

В толковании 47-го Ап. правила мы упомянули об основном принципе церкви в вопросе об иноверном рукоположении. Главным в этом вопросе является то, сохранило ли данное иноверное общество законное иерархическое преемство, которым обусловливается законное священство и без которого такового нет и быть не может. В силу этого церковь, подвергая вообще своему обсуждению священство во всех обществах, не находившихся в общении со Вселенскою церковью, обращала внимание главным образом на то, насколько то или иное общество отступало от основных истин христианской церкви; священники тех обществ, которые сохранили апостольское преемство, и не погрешили против основных христианских истин, принимались в церковное общение, как правильно поставленные священники, без возобновления рукоположения (I Всел. 8; Карфаг. 68; Василия Вел. 1), священники же других обществ, не сохранивших этого, принимались как простые миряне (I Всел. 19; Лаод. 8). Точно также принимались как простые миряне и те священники, которые, хотя и не принадлежали ни к одному еретическому обществу, но были поставлены епископами, прервавшими общение с законной иерархией (II Всел. 4, 6; Антиох. 5; Гангр. 6).

Теперешняя практика православной церкви не одинакова по отношению к римско-католическому духовенству и по отношению к протестантам. Протестанты не считают священства божественным установлением и не признают, что существование церковной иерархии основывается на божественном праве, в силу чего, помимо всего прочего, православная церковь не может признавать и не признает священниками тех лиц, которые совершают у протестантов их религиозные обряды. В отношении римско-католического священства православная церковь руководствуется 1-м правилом Константинопольского Собора 879 г., на котором была признана законность этого священства. Таким образом, и в настоящее время, если римско-католический священник желает перейти в православную церковь и быть в ней священником, то он принимается по прописанному чину, причем над ним не совершается обряд рукоположения, а признается рукоположение, принятое в римско-католической церкви [298].