Ночь Саммерсенда - Линдалл Клипстоун

кашель.

– Я бы так не сказал.

Кловер пристально смотрит на него. Она достает из кармана сложенный носовой платок и отдает его Тее. И мягко говорит:

– Правда, Тея, у нас все в порядке.

Рыдания Теи затихают. Она шмыгает носом, вытирая лицо.

– Однако она ушла. Не так ли? Эта часть – правда. Виолетты больше нет.

Ариен и Кловер обмениваются потрясенными взглядами. Кловер берет Тею за руку.

– Тея, мы…

– Я ценю твою обеспокоенность, – вклиниваюсь я. – Но нам правда нужно ехать.

Ариен резко оборачивается на тон моего голоса, все еще звучащего странно. Его взгляд опускается на мое предплечье. К окровавленной повязке, которая виднеется из-под края моего рукава. Он быстро спешивается. Пересекает пространство между нами. Он хватает меня за запястье. Его магия смыкается надо мной в стремительном порыве. Вся моя рука мгновенно немеет.

Я проглатываю вкус пепла, крови. Его пальцы впиваются в печать. Его магия холодная, острая. Ощущение ужасное, но оно успокаивает меня. С прерывистым вздохом мне удается взять себя в руки. Часть тьмы рассеивается. Петля на моем горле ослабевает.

Тея в ужасе смотрит на меня. Она колеблется, как будто собирается бежать. Затем она расправляет плечи.

– Я не уйду. Но если ты не скажешь мне правду, я вернусь в деревню и расскажу им всем, что ты действительно принес Виолетту в жертву.

Ариен, все еще удерживая свою руку на моем запястье, смотрит на меня. И резко вздыхает, покачивая головой.

– Накопилось слишком много лжи, Роуэн. Я устал от нее. Возможно, если бы мы хоть раз честно поговорили с Летой перед ритуалом, то не оказались бы в такой неразберихе сейчас.

Кловер согласно кивает. Выражение ее лица смягчается, и она крепче прижимает к себе Тею.

– Мы можем рассказать ей. Мы можем ей доверять.

Мне хочется отказаться. Кажется невозможным рассказать правду. Все, что я делал – все, что я когда-либо делал, – это скрывал. Держал свои секреты при себе. Лгать всегда было легче. Надеяться, что это избавит всех остальных от боли.

Но Ариен прав. Мы оба, Лета и я, причинили столько боли своим нежеланием быть честными. Может быть, если бы мы были более открытыми, мы бы нашли другой способ, кроме десятины и опасных сделок.

Теперь, столкнувшись с возможностью быть честным с Теей, я чувствую странное, головокружительное облегчение.

Я осторожно закатываю рукава. Развязываю повязку. Показываю ей свои руки. Шрамы, печать – с новыми отметинами, более четкими линиями, добавленными Ариеном. Венок синяков вокруг заклинания.

– Виолетта Грейслинг отдала себя Подземному Лорду. Она в Нижнем мире, и мы пытаемся вернуть ее с помощью алхимического ритуала.

Тея проводит пальцами по груди в защитном жесте. Она смотрит на меня, как будто впервые отчетливо видит.

– Тебя коснулась смерть. – Она сгибает руку, как будто пытается ухватиться за объяснение. – Вот почему ты… такой.

– Да, – прямо отвечаю я. – Я утонул еще ребенком, а Подземный Лорд сохранил мне жизнь. Лета заключила похожую сделку в детстве. И поэтому, и по ряду других причин, она все еще жива и находится в Нижнем мире.

Я вижу, как она колеблется, когда пытается осмыслить это. В какой-то момент я уверен, что она испугается. Но потом Тея поворачивается к Кловер.

– Все мы воспитаны на молитвах Подземному Лорду. Что может случиться, если вы подойдете вплотную к границе смерти. Я никогда не думала…

Она замолкает. Качает головой. Кловер кладет руку на плечо Теи.

– Я знаю, что это очень трудно принять. Но ты и раньше видела, как я колдую.

Тея расправляет плечи.

– Да, видела.

– Это примерно та же самая магия. Тебе не нужно бояться. Между Виолеттой и Роуэном есть узы, созданные с помощью ее алхимии. Мы собираемся использовать их, чтобы связаться с ней.

Тея все еще насторожена, но это беспокойство того, кто лицезрел, как сказка стала реальностью.

– Я всегда знала, что алхимия – это нечто большее, чем то, что может сделать деревенский целитель, – говорит она с недоверчивым смехом. – Но это… Кловер, вы действительно думаете, что сможете вернуть ее с помощью магии?

Кловер расправляет плечи. Она и Ариен смотрят друг на друга, и оба кивают.

– Мы сделаем все, что в наших силах.

Тея склоняет передо мной голову. Она смущенно прочищает горло.

– Я рада, что это неправда – что ты монстр или что ты причинил ей боль.

Острая боль разливается по моей груди. Я монстр. Но, несмотря на искренность этого момента, я не готов поделиться этой частью своей истории с Теей. Вместо этого я отворачиваюсь, беру поводья и готовлюсь снова сесть на лошадь.

– Итак, теперь ты знаешь правду обо мне, – говорю я ей через плечо. – Никто не будет принесен в жертву. Все вне опасности, кроме меня. И это риск, на который я более чем готов пойти.

Кловер мягко говорит:

– Уже почти ночь, Тея. Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой обратно в деревню?

– Нет, – снова произносит Тея. – Я не стану возвращаться. Если вы пытаетесь отыскать Виолетту, тогда я хочу отправиться с вами. Я хочу помочь.

Кловер закусывает губу. Поднимает на меня взгляд. Я понимаю, что она хочет, чтобы Тея осталась. Я шумно вздыхаю.

– Ладно. Поторопись, если ты поедешь с нами. Я хочу добраться до дороги прежде, чем окончательно стемнеет.

Тея взбирается на своего пони, в то время как Кловер протягивает Ариену руку, чтобы тот снова устроился в седле. Мы возвращаемся к дороге, пригибаясь под корнями упавшего дерева. Из-под них выпархивает еще один мотылек, когда мы проезжаем мимо. И исчезает в ветвях наверху. Оставляет в воздухе след из серебристых пылинок. Я начинаю дрожать.

Тени удлиняются по мере того, как мы покидаем лес. Как только мы выезжаем на дорогу, небо становится хмурым. С линией бледно-бордового цвета на горизонте, похожей на полосу крови.

Никто из нас не нарушает тишину. Я смотрю вперед затуманенным взглядом, когда мы проезжаем паровые поля. Коттеджи, окна которых закрыты на ночь. Из их труб вьются струйки дыма. На меня тяжелым грузом наваливается дурное предчувствие.

Наконец под затянутым облаками небом появляется придорожный коттедж.

Это не то же самое место, где я останавливался с Ариеном и Летой прошлым летом. Этот коттедж поменьше, с единственной комнатой. Когда мы спешиваемся и занимаемся нашими лошадьми, мои воспоминания возвращаются к той дороге, к той ночи.

К истории о храброй девушке, которую Лета рассказывала Ариену. О монстре. О лабиринте. Как она замолчала, когда заметила, что я слушаю. Это история, которую она никогда не сможет рассказать снова. Она отдала ее