Рыжий дьявол - Михаил Демин

Оттуда доставляются в Советский Союз наркотики — опиум, тирьяк, гашиш.

Китай во все века был и остается самым крупным в мире поставщиком наркотиков.

Именно там, в провинции Юньнань, в специальных концлагерях и так называемых „школах 7 Мая" выращивается мак и добывается опиум-сырец марки «999». Причем опиумная промышленность Юньнаня огромна, и волшебная цифра 999 известна по всей Азии!

Произнесите ее в присутствии любого южноазиатского бродяги и вы увидите, как радостно и хищно вспыхнут узкие его глаза…

Опиум и тирьяк приготавливают в виде маленьких, меньше ногтя мизинца, шариков. В тюркоязычных странах такой шарик называют „баш", что значит — голова.

Название это мне кажется остроумным. В нем чувствуется юмор. Конечно, черный, ибо за крошечный „баш" любитель нередко платит собственной своей головой или же — чужой! И бог весть сколько таких голов полегло на контрабандных тропах Востока.

Гашиш производится из конопли — это, я думаю, всем известно. И особенно ценные ее сорта произрастают на плоскогорьях Кашгарии. И вот этот кашгарский гашиш — самый знаменитый в Сибири!

Он очень популярен среди блатных. И у него есть свое жаргонное название — „план". Упоминание о плане встречается в старинном российском воровском фольклоре. Вот как, например, поется в одной песне:

Планчик ты, планчик, ты божья травка,отрада бродяжьих ночей.Закуришь, сплануешь, все горе забудешь…Верти, брат, по плану скорей!Все подлое, злое, что мы повидали,теперь поминать ни к чему…Иные, веселые, светлые далиоткроет нам планчик — в дыму.

* * *

Но, конечно, курят план не одни только блатные. Активным потребителем наркотиков является население Кавказа и всей Средней Азии. У Кавказа имеются свои давние связи с Турцией и Ираном. Ну, а Средняя Азия, та во многом зависит от Китая…

Причем с Китаем граничат несколько азиатских республик, а Киргизия, например, непосредственно соприкасается с самой Кашгарией.

Но вся сложность тут в том, что китайская граница всегда (даже в годы самой пылкой дружбы!) охранялась весьма строго. В тех краях советские войска вели постоянную кровопролитную борьбу с басмачами! Особенно яростной борьба эта была в двадцатые и тридцатые годы. Потом поослабла, но вовсе не кончилась. И для черного рынка, а этот промысел требует тайны и тишины, данная ситуация, конечно, не очень-то подходила. Надо было искать иных, более легких путей…

И пути эти нашлись! Они пролегли через Монголию.

Сама Монгольская республика к подпольной торговле наркотиками, в принципе, никакого отношения не имела. Но она являлась как бы дверью в Сибирь! Дверью незапертой, почти не охраняемой… И этим, конечно, воспользовались контрабандисты всех рас и мастей.

Главная, столбовая их дорога шла по краю Гобийской пустыни — ее называют „страною ведьм". Затем проходила по Монгольскому Алтаю. Горная эта область — одна из самых диких и пустынных в мире! Затем пересекала Убсунурский Аймак. И у советской границы разветвлялась.

Основная тропа вела прямиком на территорию Алтайского края. Край этот граничит со Средней Азией, и вот почему он так нужен контрабандистам! Другая же — через Туву — выводила к Таштыпскому району.

Второй этот путь был гораздо более долгим, кружным. Но все же его проложили недаром! Он являлся запасным вариантом. Причем надежным, тихим, спокойным.

Если взглянуть на карту, то сразу видно, как удобно расположен Таштыпский район. Он находится на перекрестке. Неподалеку от него на юге лежит Монголия. Прямо на западе — Алтай. А совсем рядом с Таштыпом протекает Абакан, крупнейший верхний приток Енисея.

И отсюда, таким образом, открывается дорога на все другие стороны света.

В МИРЕ ТАЙН (продолжение)

Контрабандный бизнес, однако, связан был не только с наркотиками; вблизи Монголии встречались, скрещивались два встречных потока. И с севера на юг шли крупные ценности. В основном, это было, конечно, золото. Якутские алмазы в 1955 году на черном рынке еще не появились — добыча их тогда только лишь начиналась…

Главными пунктами, откуда утекал „товар", являлись енисейские и ленские золотые прииски, а также — россыпи Алтая.

Алтай — тюрко-монгольское название. И оно как раз и происходит от слова „золото". Разработки драгоценного металла здесь, пожалуй, самые древние во всей Центральной Азии!

Об этом крае поминал еще Геродот. Великий греческий историк сообщал, что на вершинах Алтайских гор — выше племени „иссидонов" и „одноглазых аримапсов" — обитают огромные хищные „стерегущие золото грифы". (Не об этих ли самых птицах говорится и в нынешних легендах? Помните „ночного черного оборотня"?)

Как бы то ни было, знаменит был Алтай задолго до того, как в Сибири появились славяне… Но потом „золотая" его слава поблекла, потускнела. Многие выработки истощились и теперь заброшены.

Уж очень все-таки стар Алтай! Золотишко там, правда, моют и по сей день, но количество местного песка не идет ни в какое сравнение с северным, например, с енисейским…

И вот когда я подумал обо всем этом, я как-то сразу припомнил Ваньку Жида.

Вы, надеюсь, не забыли рассказ о том, как мы с ним встретились? Он приезжал тогда из енисейских золотоносных районов и имел какие-то дела в Очурах. А ведь село Очуры — это был крупный центр черного рынка.

И чем больше я размышлял, тем отчетливее становилась для меня связь явлений.

Ванька Жид, бесспорно, был причастен к контрабанде. Золотишко, добытое в низовьях Енисея, вывозилось им вверх по реке. Где-то там товар попадал к профессиональным перекупщикам. И дальше, до самой южной траницы, переходил из рук в руки шел, так сказать, "по цепочке".

И у одного конца золотой этой цепочки стоял мой старый приятель Ванька Жид. Ну, а кто находился на другом, — знал один лишь Господь Бог…

Или, скорее всего, дьявол. Рыжий дьявол.

* * *

А, впрочем, некоторые соображения и догадки у меня все же имеются.

Кое-что я узнал здесь, в горах, кое-что вспомнил. И затем сопоставил. Я ведь в прошлом, когда был блатным, немало пошатался по дальневосточным притонам. И побывал в самых темных, тайных местах. И наслушался там всяких историй. Так, например, я давно уже знал о существующей в Индокитае гангстерской организации, братство нищих", которая, судя по слухам, была причастна к торговле наркотиками.

Помнится, во Владивостоке, в окраинном китайском квартале, именуемом „Шанхай", один парень жаловался на трудность работы. Говорил он по-русски скверно и понимал я его с трудом… Но все же понял, что времена теперь не те, и старые чистые пути через Хейлудзян на Уссурийск, Иман, Бикин — засорены, перегорожены заставами. И ходоки горят один за другим. И „Братство" испытывает в связи с этим некоторые затруднения.