Страж и королева (СИ) - Татьяна Алая

страх, который жил сейчас в ее сердце.

— Все будет хорошо, — сказал успокаивающе, — скоро у нас будет четыре настоящих стража в семье.

Та вскинула на меня благодарный взгляд, а я понял, как стал ценить родных теперь, когда пережил все те семь лет вдали и в чужой стране.

Еще раз обнявшись, мы разошлись спать.

Странно, но как только закрыл глаза, не провалился в сон без сновидений, как думал, а увидел все тот же лес и любимое озеро. Листва шелестела, птицы пели на разный лад свои трели, журчала вода, и светило пригревало так нежно, как никогда. Но я смотрел только на девушку, которую прижимал к стволу раскидистого дерева. Моя рука держала ее за горло, а та смотрела, готова убить взглядом, с издевкой спрашивая, убил ли я в жизни хоть одну ведьму. Но самое главное, что вместо того, чтобы сделать то, как поступил еще днем, мне сейчас захотелось убрать липнущие к ее милому личику волосы, провести пальцами по нежной щеке, повторить контур губ. Мои руки и пальцы в прорезях привычных перчаток по сравнению с ее кожей, казались такими грубыми, такими чуждыми ее хрупкости. Умом я понимал, что та настоящий воин и скоро уйдет служить, но мне все равно во сне Лира казалось воздушной и хрупкой. Все ее тело было настолько женственным и чувственным, порождая во мне желания и мысли не как к кандидату, нуждающемуся в обучении. Хотелось любоваться ею, готов был даже выслушивать упреки и издевки, а больше всего попробовать на вкус ее губы. Те манили как ягоды айнериса, красивого растения с нежными розовыми цветами, которые созревали в темные сочные плоды. Те были сладкими и нежными. Их было крайне сложно собирать, потому то привыкшие к оружию пальцы просто раздавливали нежную мякоть, и от этого по кисти тек красный сладкий сок…

— Зубы Таргила, — выдохнул я ошалело, открыв глаза и пытаясь осознать, что это только сон. Ничего подобного никогда не чувствовал, хотя многие женщины за семь лет предлагали мне ночь удовольствий, и я соглашался. Больше по любопытству в начале, а затем скорее от скуки. Но это было просто приятно и никаких настоящих чувств никогда… А тут даже само предвкушение, когда коснусь ее губ принесло такое волнение, о котором и не мог предположить раньше…

Когда посмотрел в окно, то понял, то круг светила уже поднимается из-за горизонта. Я давно привык вставать так рано, часто ночуя в лесу и поднимаясь с птицами, и не думал менять привычки.

Оказалось, что и родители встают так же рано. Саела только ворчливо спустилась вниз, когда мама ее разбудила, напомнив, что я должен с ней поговорить о даре до тренировки.

Глава 23

Завтрак неожиданно прошел так привычно, словно и не уходил служить на эти годы. Только более частые взгляды матери, да хитрые ухмылки отца были непривычны, словно они никак не могут насмотреться. И снова эта неловкость….

— Пап, наверно пойду сегодня, потренируюсь с молодежью, — сказал я, уже закончив с едой. — А то привык уже.

— Да, конечно, — кивнул он, — Ты если захочешь, можешь стать наставником. И да, подумай о том, что скоро тебя спросит о выборе. Пара или служение дальше. А в занятиях, прошу, не увлекайся. Не надо.

И мы оба поняли, что именно тот имеет в виду. О даре и том, как использую его теперь. Это было сложнее, ведь за годы уже стало привычкой то, что чувствовал. Но все равно кивнул, намереваясь сделать все возможное.

— Да, безусловно.

— И ты тоже, — вдруг строго сказал отец, повернув голову и посмотрев на Саелу.

Та лишь скривила недовольную рожицу, что не маленькая и все сама понимает. А еще, что одного приказа ей вполне достаточно.

После этого в комнате рассказал сестре немного о приемах, а потом о даре. Как воспринимать его. Сложно сказать, как это воспринималось ею сейчас, когда еще не чувствуешь это сам, но та слушала очень внимательно и не перебивая. Это обнадеживало.

Когда уже пришли вместе на тренировочную площадку, то весь молодняк восхищенно замер, а я пожалел, что забыл про свою славу. Это начало утомлять. Ко мне же сразу направились наставники. Этих я не знал. Видимо те вернулась, пока служил.

— Приветствуем тебя, Арай, — сказал самый старший, — меня зовут Карель. Мы рады тебя видеть здесь. Знаем о том, что сделал. Молодец. Может покажешь нашим кандидатам пару приемов? Как ты там победил тех гнусных ведьм?

Челюсть от внезапно нахлынувшего раздражения сжалась сама собой. Те воспоминания были слишком тягостны, а мне постоянно о них напоминали.

— Может просто покажу что-нибудь? — предложил я сухо.

— Да, как сам решишь, — кивнул тот, словно не заметив мой тон и отошел, пропуская на площадку.

Но вдруг, когда только встал перед кандидатами, пока Карель прервал начавшийся поединок и объявил о планирующемся представление, то услышал дикий крик сбоку. Такой знакомый и такой громкий.

— Арай! Вот ты сын Таргила, вернулся раньше меня! Всегда первый, зараза!

— Румей, — выдохнул тут же, обернувшись и улыбаясь другу.

Тот значительно возмужал, словно став еще больше, а на щеке и шее красовались старые глубокие шрамы. Но улыбка и глаза остались такими же задорными, как прежде. Тогда кивнул Карелю о некоторой заминке, тот лишь понимающего усмехнувшегося. А сам тогда пошел навстречу другу.

— Как обещал? Шрамы? — хмыкнул я, перед тем как обнять.

— Ну да. И надо сказать, вполне успешно, — прошептал Румей довольно и загадочно.

Это удивило, но вдруг за его спиной увидел подошедшую Эвер. Та еще похорошела, и теперь хитро улыбалась, смотря на нас. И в первую очередь на друга. Но на него как-то совершенно по-другому.

— Удалось? — спросил тихо того, пока друг сжимал в своих объятиях, почти ломая кости.

— Ага, — прошептал тот с восторгом. — Мы встретились в лагере на той стороне. Ну и слово за слово. Сначала просто были рады увидеть друг друга, а потом….

Он счастливо вздохнул.

— Так вы пара теперь? — спросил я, посмотрев на друга.

— Да, — хмыкнул Румей, уже улыбаясь во весь рот, — завтра объявим о решении остаться и создать постоянную пару.

— Брак?

— Ну да. Почему нет⁈

Я же нахмурился, не понимая этого. Вдруг друг вздохнул.

— Слушай, давай ты мне расскажешь все о себе, что произошло за эти семь лет, каждый день до мелочи, и мы тебе тоже, но сначала мне нужно передать вот это Старейшему.

И он показал свиток, скрепленный золотой печатью.

— Король⁈ Что он хочет⁈ — удивился я.

— Не