Приемный 2 (СИ) - Кочеровский Артем

Оказалось, что, разыскивая Митяя, он нарыл про него очень и очень много дерьма. Сотворённого этим мудаком хватило бы на десяток смертных казней. В общем Глюк был не против, чтобы такой мерзкий тип перестал ходит ходить по нашей земле.

Мы перебрались на кухню, кофе машина приготовила два капучино. Глюк полез в холодильник за пирожными, а я позвонил Кислому и с позволения Глюка попросил того подтянуться. Третья голова лишней не будет.

Кислый приехал быстро. Почти два часа мы просидели на кухне. План потихоньку созревал, хотя продвигались мы медленно и вставали в пробки каждые пять минут. С горем-пополам кое-что накидали, и медлить было нельзя.

Во многом наш план зависел от Глюка. Если он справится со своей частью, то можно подвязывать к ней все остальные. Мы переместились в комнату, где Глюк взялся за своё дело. Кислый же без остановки обзванивал друзей и знакомых и искал подходящего человека.

Ещё прошлым вечером мне отзвонился Кацман и сказал, что достал улучшенные патроны для моего орка. Я было решил, что сгоняю к оружейнику, пока пацаны заняты делом, но вскоре передумал. Для того, чтобы грохнуть Митяя мне и обычных патронов хватит, а вот заряженные в обойме улучшенные патроны… Короче, если таковых у меня не будет, то вряд ли я случайно убью силовиков.

В общем я решил остаться. И пока ребята делали свои дела, я свалил по предложению Глюка в другую комнату, ввалился на диван и забалдел. Мог бы, конечно, помедитировать, но сфера и так была заполнена до отказа. Так что лежу, балдею, слушаю доносящиеся обрывки разговоров Кислого.

… … …

Митяй уже второй час расхаживал по номеру и никак не мог остановиться. Внутри у него бил фонтан эмоций и переживаний. Поджимало время, а Влада так и не дала свой ответ.

Час назад он скурил последнюю сигарету и теперь вынужден был жевать резинки, потому что приставленные к нему охранники с каждым часом становились всё более осторожными. Теперь они его и на улицу не выпускали. Если так пойдёт дальше, то и телефон отберут. В принципе, понятно почему. Совсем скоро их работа закончится, и они посадят их на самолёт. Митяй очень надеялся, что именно ИХ, а не ЕГО. Посадят на самолёт и вернутся в управление с отчётом о сделанной работе. Вряд ли они хотели облажаться в последний день. Пронянчились с Митяем неделю, остались жалкие часы.

В общем нервничали охранники, и нервничал Митяй. Вот только нервничали они по разным причинам.

Силовики просмотрели записи с камер наблюдения в доме у убитого Кудина. Пускай прямых улик против Огинского Данила у них не было, но никто не сомневался, что в особняке полковника почудил именно этот пацан. И ведь показал незаурядные способности. Чудом выжив в тюрьме, затем сбежал из-под конвоя в больнице, а после и вовсе развалил охраняемый особняк Кудина. В общем у силовиков был повод, чтобы переживать. Если Огинский заявится, то может доставить много проблем. Другое дело, что силовики не верили, что пацан настолько далеко зайдёт. Кудина ещё ладно - по делу грохнул, а Сержант Митянин? Стоил ли он того? Фиг знает.

Сам Митяй, не столько боялся преследования Огинского, сколько поспешил прикрыться программой защиты, чтобы следаки поменьше копались в его служебном прошлом. Только за последний год он убил троих при попытке побега или нападения. Короче, охранники смотрели на Митяя, как на редкостный кусок говна, и с нетерпением ждали, когда запихнут его в чёртов самолёт.

Митяй клал на охранников большой и толстый. Они что-то там возникали, перечили ему и старались с концами закрыть в комнате. Первое время Митяй брыкался, а потом притих. Оставалось-то потерпеть всего ничего, чтобы свалить подальше от Огинского и заляпанного кровью прошлого. Не дай бог, они залезут в его дела поглубже, и тогда из свидетелей он быстро станет подозреваемым.

В общем и целом его план сработал, если бы не одно но… Влада … Маленькая сучка… При одном воспоминании о ней Митяй чувствовал злость и возбуждение. Если бы она появилась в этом номере, тут сначала стало бы громко от криков, а затем - от стонов. Угораздило же его встретить эту бестию в том клубе. С тех пор всё завертелось так, что Митяй только о ней и думал. А как о ней не думать, когда эта сучка вытворяет такое?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сержант бросил жену с ребёнком, чтобы свалить с ней. Как обычно, Влада наобещала, а потом передумала… Передумала, блин! Алё?! Он ей что, романтическое приключение предложил, от которого можно отказаться?! Дура, блин! Он сядет на самолёт и выйдет в другом городе другим человеком. Тут нельзя передумать!

За последние три дня он провёл с ней на телефоне двадцать часов. Влада так и не согласилась. А с недавних пор и вовсе - престала брать трубку. Одной разбитой губой, как тогда в такси, она уже не отделается, если он до неё доберётся! Будет хныкать и ползать на коленях, мелкая…

Только в последний час Митяй более или менее пришёл в норму. Перестал рвать на себе волосы и грызть оторванные куски кожи от дивана. Ё-моё! Заставят же платить… Плевать. Она написала в почту. Хрен знает, с чего это вдруг, ведь они переписывались там всего пару раз, когда он отправлял ей билеты и бронь гостиницы. По фигу! Написала, что готова-таки встретиться, но в гостиницу больше не поедет. Если хочет поговорить, то пускай заезжает в ресторан, который по дороге к аэропорту. И попросила больше не названивать. Достал.

Ничего не поделать, пришлось снова идти к охранникам и просить заехать в ресторан перед аэропортом. Те отнекивались и брыкались, но согласились. Хотя куда им деваться? Если бы они не согласились, Митяй встал бы на подоконник и пригрозился сигануть вниз.

До начала регистрации оставался час, когда они выехали из гостиницы. Плохо, конечно. На разговор с Владой у него будет от силы сорок минут, а зная её… Если бы Митяй сам планировал время, он заложил бы этот разговор минимум - два часа. Но ничего не поделать. Что есть, то есть.

Водитель остановился возле ресторана. Спец с переднего сидения выскочил на улицу и осмотрелся, затем буркнул в наушник второму, и тот показал Митяю, что можно выходить. Втроем, почти гуськом, они прошли ко входу и вошли внутрь. Митяй сел за один столик, а спецы заняли два других - спереди и сзади. До назначенного времени - десять минут. Митяй и не надеялся, что его стервочка придёт вовремя, но молил, чтобы она опоздала не больше чем на четверть часа.

- Принеси пива! - Крикнул Митяй официанту.

Через две минуты пацана с тоннелями в ушах поставил на стол бокал пенного. Спросил, хочет ли сержант чего-нибудь ещё, и пошёл к охранникам, когда Митяй прогнал его махом руки.

Прошло десять минут. За это время Митяй четырнадцать раз посмотрел на часы. Да где она?! В бокале осталось лишь немного на дне. Второй решил не заказывать, и так поджимало в животе. Приложился к окну и посмотрел в обе стороны на улице. Влады не видно. Ну хорошо. Успеет отлить.

Едва Митяй встал, как охранник спросил у него взглядом: «ты куда собрался?!». Митяй ответил, потрогав себя в районе паха: «не суетись служивый, я поссать!».

Прошёл в конец зала, углубился в небольшой коридор и толкнул чёрную дверь, которая открывалась в обе стороны. Сделал несколько шагов и замер, увидев перед собой Огинского Данила…

… … …

Основополагающим, но в тоже самым ненадёжным звеном нашего плана было сообщение Митяю якобы от Влады. Глюк вытащил из сети их телефонную переписку, но написать Митяю сообщение с телефона оказалось не под силу даже юному гению. А вот почту он ломанул на раз два. Пришлось писать о встрече в почте, хотя это было довольно стрёмно и неправдоподобно. И всё же мы действовали не совсем на халяву. Фактор «была не была» присутствовал, но только частично.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прочитав телефонную переписку Влады и Митяя, мы пришли к выводу, что сержант находится на пределе эмоционального состояния. Другими словами - крышу от девчонки у него рвало - будь здоров! К тому же, просмотрев историю последних вызовов, заметили очень удачный фактор - двадцать пропущенных! Митяй названивал ей, но та больше не брала трубку. Короче, каким бы странным не выглядело письмо в почте, Митяй был до предела взвинчен, чтобы рассуждать здраво. И это сработало.