Кто в теремочке умрет? - Татьяна Луганцева

— Похоже, что пропуск настоящий…

— А в печатании фальшивых денег ты не хочешь меня обвинить? — поинтересовалась Яна.

— Какой интересный костюм у вас, Яна. Так сказать, все прелести напоказ. Что он означает? Чей это костюм? — продолжал издеваться начальник охраны.

— Костюм феи. И если сейчас ты не пропустишь меня, то фея достанет свою волшебную палочку и огреет тебя по голове, — высунулась она в окно.

— Проезжай, фея моя, — усмехнулся Иржи и отступил в сторону.

Таксист покосился на Яну.

— Был уверен, что он вас не пустит.

— Не дрейфь! Не было еще такой двери, в которую бы я не вошла!

Она не узнала замка, прямо перед ним на площадке, украшенной флажками и воздушными шарами, стояли столики, ломящиеся от еды, играли музыканты. Двери замка были распахнуты настежь. Никого нельзя было узнать, во-первых, слишком много пришло народа, во-вторых, почти все явились в маскарадных костюмах и в масках. Яна, вышедшая из такси, даже растерялась. Затем она огляделась, подошла к столу с пуншем в хрустальной посуде, налила себе целый фужер и залпом осушила его содержимое. Тепло разлилось по телу, Яна взбодрилась и пошла вилять бедрами среди приглашенных.

«Все-таки плохо приезжать на такие мероприятия без компании, чувствуешь себя круглой идиоткой».

— О! Богиня эроса! — подскочил к ней какой-то незнакомый мужчина и закружил в танце. — Вы одна из самых красивых женщин на балу!

— А почему одна из самых красивых! Почему не самая красивая?

— Ого! У вас замашки! — воскликнул партнер.

— У меня такие сверхтребования только на сегодняшний вечер, он должен стать особенным. У меня такое предчувствие, — ответила Яна.

— А вы видели невесту Карла Штольберга? — спросил незнакомец.

— Нет.

Мужчина хитро заулыбался, а Яна снова занервничала. Когда она увидела Анфису, то поняла, что имел в виду ее партнер по танцу. Анфиса вышла на импровизированный помост, весь уставленный цветами в корзинках. Ее кремовое платье являлось настоящим произведением искусства: асимметричная, многослойная юбка из кружев ручной работы была щедро унизана белым жемчугом, корсаж — вышит вручную мелким узором. Вся эта красота держалась на тонких лямках из жемчуга. На Анфисе также были бриллиантовые колье, длинные серьги и браслет, мерцающий на тонком запястье. В пышных волосах девушки красовалась диадема с драгоценными камнями. У Яны перехватило дух от такого зрелища.

«Ничего себе скромная переводчица из посольства. По-моему, она уже повесила на себя все состояние Штольбергов, доверив тем самым себе его охрану».

Наряд Анфисы был элегантен. Яна в одних трусах и куске вуали почувствовала себя полной дурой.

«Правы люди, правы все, какая из меня княгиня? Вот — истинная леди! Карл правильно выбрал себе жену. Анфиса — красавица, я рада за них. Они красивая пара. А то, что по расчету она за него выходит замуж, это не мое дело», — подумала Яна, и на душе стало легче — она поняла, что отпускает его.

— Дамы и господа! Совсем недавно на наш замок обрушилось горе и печаль, мы хоронили нашу всеми любимую Элеонору Марию. Как вы уже знаете, произошла путаница. Погибла совсем другая женщина, мы выражаем ее семье самое искреннее соболезнование, но в то же время не намерены скрывать своей радости! — сказала Анфиса на чистом английском языке. — Давайте поприветствуем княгиню Элеонору Марию Штольберг!

Под шквал аплодисментов на помост поднялась Элеонора Мария в красном, отороченном перьями, платье, в руках она держала черную маску. Аплодисменты не смолкали, Яна засунула два пальца в рот и свистнула, как на футбольном матче. Хотя она и знала уже давно, что княгиня жива и невредима, но все равно радовалась ее возвращению. Люди любили княгиню за доброту, отзывчивость, за ту благотворительную работу, которую Элеонора Мария проводила, и искренне радовались за нее. Яна заметила, что вокруг разряженных гостей снуют нанятые официанты, но она нигде не видела старика Лукаша. Она танцевала, общалась на смеси языков с незнакомыми людьми, пила вино, в общем, развлекалась, как могла, пока не наткнулась на мужскую фигуру… Карла она бы узнала из тысячи людей, поэтому сразу же залилась краской стыда за свой нелепый наряд. Карл Штольберг был в черном атласном костюме. Поверх него — черный длинный плащ. Светлые волосы были уложены гелем назад, а лицо скрывала черно-белая маска.

— Чудесно выглядишь, — сказал он Яне, чуть склонив голову и блестя глазами из-под маски.

— Это издевательство? — напряглась Яна.

— Я вполне искренен.

— Я знаю, что выгляжу вульгарно, но… так получилось, — развела тонкими руками она.

— Понимаю, у тебя все время что-нибудь случается. Потанцуем?

— Вашему величеству пристойно иметь дело с такими особами, как я?

— Еще как!

— Пригласить на холостяцкую вечеринку, например, в таком виде мне только там и место.

Карл заразительно засмеялся, и они слились в танце. Яна прижалась к широкой груди партнера и закрыла глаза.

«Вот так бы навсегда… Замок, я, он и мерное биение наших сердец… Да, кстати…» — Яна встрепенулась и открыла глаза.

— Карл, тебе не кажется, что затевать бал-маскарад в твоей ситуации — дело весьма опасное? Много народа, все в масках, а вдруг среди них находится твой недоброжелатель?

— Всю жизнь не будешь прятаться…

— Не будь фаталистом. Зачем ты выгнал Юру?

— Кого? — не понял Карл.

— Телохранителя.

— А… я, честно говоря, устал от него. Он все время следил за мной, выкидывал какие-то фокусы.

— Юрий выполнял свою работу!

— Слишком рьяно!

— Неважно! У меня к тебе одна просьба.

— Все, что угодно.

Яне не нравился блеск его глаз из-под маски, ей все время казалось, что Карл смеется над ней.

«Куда девалась моя самоуверенность?» — недоумевала она. Яна рассказала ему о необычной просьбе Терезии помочь ее подруге в выборе музыкального инструмента.

— Ты же умеешь играть на пианино? Что тебе стоит съездить по трем адресам, поиграть там и посоветовать, какой из трех инструментов приобрести для ребенка. Я бы смогла помочь им в Москве, а здесь у меня нет знакомых, имеющих хоть какое-то отношение к музыке.

Карл остановился и спросил, усмехнувшись:

— А ты не можешь обойтись без того, чтобы не помочь?

— Твое право отказать. — Яна вырвалась от него и, быстро смешавшись с толпой, исчезла.

Карл бросился ей вслед, но среди накрашенных лиц, ярких и блестящих тканей, слившихся в одну безумную и шумящую толпу, Яну не нашел.

— Дорогой! — метнулась к нему Анфиса. — Я тебя везде ищу! Сначала Элеонора Мария исчезла, затем ты. Как на мне смотрятся фамильные драгоценности Штольбергов?

— Прекрасно… — растерянно ответил князь, глазами ища в толпе Яну.

— Ты кого-то ищешь? — промурлыкала Анфиса, теребя воротник его плаща.

— Извини, я буду смотреть только на тебя.

— Вот и славно! — Анфиса просто засветилась счастьем, и они принялись танцевать.

Глава 18

Яна, уже уставшая от этого хаотичного мелькания лиц, громкой музыки и безудержного веселья, вырвалась из толпы, набрала целый поднос еды, отобранный у официанта, и направилась в замок. Холл и гостиная тоже были празднично убраны. Высокие, толстые колонны были задрапированы красивой тканью. Старинные овальные зеркала, развешанные по стенам холла, были украшены яркими живыми цветами. Длинные столы были накрыты красивыми скатертями с ручной вышивкой и заставлены яствами. Хрустальные люстры, свисающие с потолка, переливались всеми цветами радуги, так как все подвески были предварительно вымыты и начищены. По широким подоконникам, полкам, столам были расставлены и зажжены толстые красные и кремовые ароматические свечи, которые добавляли таинственности и торжественности в обстановку замка. Здесь гостей было мало, народ предпочитал веселиться на свежем воздухе, только несколько парочек целовались по темным углам холла. Яна водрузила на поднос, уже наполненный едой, кувшин с вином и две красные свечки, так как любила этот цвет, и двинулась дальше в глубины замка. По прохладным, пустым, погруженным во мрак комнатам замка распространялся ароматный запах свечей. Яна в своем прозрачном одеянии спустилась в полуподвальное помещение в отсек для прислуги и постучала коленкой в дверь Лукаша. Через несколько секунд раздались шаркающие шаги, и дверь открылась. На Яну смотрели подслеповатые, слезящиеся глаза старого дворецкого, одетого в домашний вылинявший фланелевый костюм серого цвета. На плечи его был накинут клетчатый плед.

— Лукаш, к тебе можно? — выглянула Яна из-за кувшина с красным вином.

— Яночка? Конечно, всегда тебе рад! Ой, я даже растерялся, ты такая красивая, вся в прозрачном… со свечками…

— Маскарадный костюм, — сказала Яна, заходя в тесную комнату дворецкого.