Небо в алмазах (СИ) - Alexandrine Younger

как же Сашка?

Не думала Лена, что причины собственных кардинальных перемен ей придется пояснять так скоро. Не стерпело дело до весны.

— А как же Сашка? — Лиза снова повторила свой вопрос, окончательно вогнав Елисееву в смущённую робость. Кто-то не готов к разговору. — Софа, а, Софка? Ты сопроводи Ташу до уборной. Носики подправьте, а мы с Леной переговорим.

— Но Лиза… — в речи подруги Софка не видела ничего доброго, — зачем?

— Никуда я не пойду! — подала свой писклявый клич и Ташка, но Лена, взяв себя в руки, неожиданно согласилась с Лизой:

— Мы вас оставим, так нужно.

— Славно, — Лиза встала с места, — но, Софка, никуда не уходи без меня! — Ленка дернулась за Павловой, выходя прочь из залы, порядком переполненной людьми.

У входа в клуб намного тише, чем среди танцев и бьющей по ушам музыки. Девушки встали чуть поодаль от немногочисленных прохожих, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. Но Лиза справедливо полагала, что её не заметят, а вот Ленку, разукрашенную ленинградской тушью, как в бой — с первого взгляда.

— Лиза, ты не должна была заводить разговор при чужих!

— Я даже не начинала.

— Раскинь мозгами, а как иначе я могла?

— Теперь уже без разницы, Ленк. Все ясно!

— Ты бы все равно ничего не поняла.

— Куда мне? Только Саньку жалко! Переживает, письмо Космосу прислал! Узнайте, что с моей Леной. Люблю, не могу! Жениться собрался…

— Любит он! А я здесь, меня «люблю» не греет!

— Ты могла обратиться к нам, но выходит, что бабки важнее?

— К чему выпрашивать у вас?

— Просто рассказать, Лен, на жизнь пожаловаться, но о чем это я? В противном случае пудра с мордахи посыплется.

— Не знала, что у приставки к двум придуркам есть когти, — была бы Лиза на её месте, то запела бы по-другому. Но этой Павловой, словно в насмешку, было дано все то, чего у Лены никогда не было. Уже за это она с трудом принимала Лизу, забывая хорошие времена. — Тётка горкомовская волноваться не будет, что в таких местах теряешься?

— Не пропаду, — это был уже не разговор, а соревнование, в котором упорно желал победить только один, — на что ты променяла Саньку?

— Вот кто бы говорил? Это ты у нас с золотой ложкой в ротике, кукла! Смотреть на мир не через спину братца и его дружка пробовала?

— Не обо мне сейчас речь! Призналась бы Сашке, что все… Сгорела избушка! И свалила бы на хрен! Ауфидерзейн!

— Переживай за свои бирюльки в локаторах, а жить меня не учи, — Ленка, порывшись в сумочке, достала зажигалку с тонкой сигареткой, очевидно, подаренные ей кем-то из ухажёров. Курила она с заправским видом, будто бы познала весь смысл существования, не нуждаясь в советах, — ещё и уши обрежут!

— Дергай, что мешает?

— Жить ещё хочу…

— Эй, девки! Полегче! — на горизонте возле Лены снова появился нелицеприятный Макар, теперь же с интересом поглядывающий и на Лизу. — Красивые у тебя, Ленок, подружки!

— Все, выяснили, — насмешливо процедила Лиза, не выдавая внутреннего волнения, окутавшего в темноте, — можешь быть свободна, раз папики зовут к рулю.

— Откуда такая борзая-то народилась? — на вопрос мужчины, Лиза и не ответила. — Чего ты Ленка от нее хотела? Цацки?

— Мужик с мочалкой против одиночки? — Лиза не знала, откуда брались силы на оборону. Коленки едва ощутимо дрожали, и фонари не спасали от мрака.

— Погоди Макар, на пару слов задержусь, — Елисеева остановила словесный поток своего защитника, и взяла за руку Павлову, которая хотела слинять, и как можно скорее, забирая отсюда подружку. — Куда ты?

— Вали дальше, — Лиза ненавидела каждую частицу в этой искусственной кукле, пропитанной запахом контрафактных духов, — мне больше не о чем с тобой говорить.

— Легко тебе мусолить, Лизка, — сигарета из тонких пальцев Лены брошена на асфальт, и растоптана лакированным носком её ботинка, — но ты чем меня лучше?

— А я перед тобой бисер метать не буду! — Лиза резким жестом оттолкнула девицу. — Дай пройти! Не волнуйся, не сдам никому…

— Обоснуй, сестричка Пчёлы? — бывшая девушка Белова стояла на своем, не желая сдавать позиции. Раз уж хотела правды, то получит!

— Су-у-у-ка, вот они откуда ноги растут! — подхватил волну Макар, понимающий, о ком говорит манекенщица из модного салона. — Наслышан! Вот цыпа-то!

— С дороги уйдите, — Лиза, отбросив с себя руки Ленки, отскочила в сторону, — и не смотри на меня так!

— Деваха налетчика учит меня жизни? — Лена понимала, что Павловой, домашней девочке, неведомым образом оказавшейся в компании старшего брата, будет обидно слышать карающую правду. — Ты подумай об этом, когда в койку к мажору своему прыгаешь!

— Заглохни! Слово ещё о нем скажешь — твои пакли вырвать придется!

— Зато узнала, с кем спишь, Мурка!

— Тварь! — Лиза со всего маху ударила красотку по лицу, заводясь от обиды, переполняющей всё существо. Она никому и никогда не простит таких слов…

— Хороша же девушка рэкетира! — отвернув лицо, прошипела Лена, не признавая за сестрой Пчёлы правды.

— Исчезни, — со всей силы закричала Павлова, — и на глаза нам не показывайся! Тебе не привыкать…

Лиза попыталась броситься во мглу вечера, убегая от Елисеевой в расстроенных чувствах. Но внезапно на плечо легло бережное прикосновение широкой мужской ладони. Павлова не сомневалась, кто это мог быть. Трудно не узнать собственного человека. Он снова пах «Айсбергом», и об эту льдину она не разобьётся. Подобное место могло быть запросто прикрываемого старшими бригады, в которую входили Космос и Пчёла. Надо же было догадаться.

Космос просто убивал стоящих перед ними Елисееву и Макара одним своим грозным видом, показывая, что церемониться с обидчиками своей девушки не намерен.

— Повтори, дрянь! — обычно живой и играющий интонациями голос Холмогорова, распугивал своей холодностью. Он не таился, не шутил, и заранее был уверен в своей правоте. — Чего, думала, что ни черта о тебе не узнаем? Сука!

— Космос… — только и произнесла Лиза, когда он одним движением руки спрятал её за спиной. Да, она смотрит на мир именно так, будучи рядом, потому что любит его. И прогнившая Елисеева просто права не имела её в этом упрекать…

* * *

Излишней усидчивостью Софа не отличалась никогда. Не в этот раз, когда время к тому никак не располагало. От благоухающей въедливым «Пуазоном» Наташки, пытающейся узнать, с чего Лиза кинулась выяснять отношения с Елисеевой, удалось отвязаться, хоть и с грехом пополам. Обменялись парой ласковых фраз, без конкретизации направления следования, и разбежались по сторонам. Знакомство завершилось неудачно.

Но Софа ненадолго оставалась одна, думая, куда же ей податься. Пума, появившийся рядом, также неожиданно, как