Фармацевт (СИ) - Санфиров Александр

– В прошлом году Груня с племянницей сюда переехали, – сообщила мама. В её голосе явно чувствовалась завистливая нотка.

– У них вроде бы барак снесли? – спросил я, разглядывая пустынный двор с сушившимся на веревках бельем.

– Снесли, – вздохнула мама. – Вроде и барак был небольшой, одноэтажный, однако в этой пятиэтажке квартир на всех жильцов не хватило.

За разговорами мы дошли до дома и вскоре звонили в квартиру на втором этаже.

Я думал, что придется довольно долго ждать, но дверь открылась неожиданно быстро.

– Баба Груня, – недовольно сказала мама, сухонькой старушке в длинном цветастом платье и теплом платке. – Сколько раз можно говорить? Спрашивайте, кто пришел.

– Ой, милая, да кому я старая нужна, у меня и взять то нечего, – сообщила бабка, смотря на нас не по-старчески живыми и ясными глазами.

– Проходите, гости желанные, – суетилась она вокруг нас.

– Неужели это Витюша? Вырос то как! Я последний раз его видела, два года назад, дитё дитем был, а сейчас молодец хоть куда.

В однокомнатной квартире было тесно, неуютно и гораздо меньше места, чем у нас в квартире. А крохотная кухонька, в которой мы с трудом уместились втроём, была вполовину меньше нашей.

И, тем не менее, мама сейчас откровенно завидовала тётке, а все потому, что в нашем доме не было ни центрального отопления, ни воды, да в туалет нам в любую погоду приходилось идти на улицу.

А еще в квартире пахло мятой, мелиссой и валерианой.

– Заметив, что я разглядываю развешанные повсюду веники из трав, баба Груня пояснила:

– Я то старая уже ходить по лесам, да болотам, Спасибо племяннице. Томка, добрая душа, помогает бабке.

Глава 14

С разговорами, она поставила чайник на газовую плиту и принялась рыться в шкафчике.

– Не знаю даже, какого вам чаю налить, – сетовала она, перебирая жестяные и картонные коробочки. – Тут у меня смородина сушеная, там малина. Нет! Пожалуй, я вам заварю иван-чай. В этом году он особо удался. Ядреный получился.

Не сказать, что был в восторге от чая бабы Груни, но пришлось держать покер-фейс и без тени смущения заявить, что ничего подобного раньше не пробовал. Трудно сказать, поверила бабушка мне, или нет. Похоже, её покер-фейс был нисколько не хуже моего.

Мама, кстати, ничего не заподозрила и охотно присоединилась к моим похвалам.

Во время чаепития разговор плавно свернул на нужную тему. Баба Груня жаловалась, что пенсия у неё маленькая всего двадцать четыре рубля. Приходится заниматься продажей настоек и отваров из трав. Все бы хорошо, но в последнее время у неё появились две конкурентки, неподалеку, ловко перенимающие бабушкину клиентуру.

Весь бизнес испортил переезд, состоявшийся пару лет назад. До этого события бабушка проживала в бараке, в котором без малого обитала почти сотня жильцов. Все они, естественно, были в курсе чем занимается баба Груня, как и жители соседних бараков и частных домов. Вернее занимается не Груня, а уважаемая Агриппина Маркиановна. Поэтому от желающих приобрести что-либо из настоек не было отбоя.

После переезда, несмотря на то, что большинство жильцов переехало в этот же дом, число покупателей резко уменьшилось. И что с этим делать баба Груня не знала. Теперь желающие приобрести микстуру от кашля или от поноса заходили чисто эпизодически. А приворотного зелья вообще не спрашивали.

Племянница Тамара из-за отсутствия денег у тетки, явно потеряла энтузиазм в сборе лекарственных трав.

– Да ждет, она не дождется, когда я богу душу отдам, – улыбаясь, сообщила баба Груня.

– Как-то уж очень легко родственница относится к этой теме, – подумал я, но, переглянувшись с мамой, комментировать бабкины высказывания не стал.

– Витька, – бабушка, наконец, обратила внимание на меня. – Мать сказывала, мол, ты мазь ухитрился сделать неплохую?

В ответ, я пожал плечами.

– Не знаю бабушка, вроде бы помогла мазилка, но только одной женщине. Так, что хвастать пока нечем.

– Витя, не сочиняй! – мама выдала меня с головой. – Ты на днях, свечи просто в руках подержал и у меня геморрой прошёл.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С этого момента у нас с бабой Груней завязался разговор специалистов. Конечно, в знании трав она была на голову выше меня. Но, тем не менее, я мог вполне поддерживать беседу на равных.

Засиделись мы у бабы Груни прилично. И если бы маме не нужно было на работу, то, пожалуй, остались бы ночевать. Как говорится, в тесноте, но не в обиде. А в библиотеку в этот день я так и не попал.

Итог разговоров оказался неоднозначный. С одной стороны, баба Груня согласилась взять на пробу немного мази от растяжек и «сонные капли».

С другой стороны, конкретно по деньгам мы не договорились. Мамина тётка и так продавала свои зелья за копейки, поэтому мне ничего обещать не стала.

– Там будет видно, – неопределенно сообщила она, когда мама попыталась прояснить размер будущих доходов.

Но, домой я вернулся в неплохом настроении. Лед, наконец, тронулся, и мне казалось, что в ближайшее время можно надеяться на появление, хоть и небольших, но доходов.

Следующим утром после завтрака выклянчил у мамы три рубля и отправился в турне по магазинам. Ну, в турне, это громко сказано. На сегодняшний день в нашем городе имелся всего лишь один приличный магазин, где продавалась женская косметика, носивший гордое имя «Северянка».

На три рубля я ухитрился купить лосьон «Огуречный», и, отстояв огромную очередь, на оставшиеся деньги купил польский крем для лица.

Добравшись до дома, первым делом пообедал, сознательно оттягивая момент работы с покупками.

Усевшись за стол, взял в руки лосьон и представил, что это лекарство от прыщей.

Увы, знакомого отклика не появилось.

– Видимо, не тот состав, – решил я и попробовал повторить опыт, думая об исчезновении угрей.

Через двадцать минут безуспешных попыток, куда-нибудь определить эту жидкость, я отложил лосьон в сторону.

– Ни на что не годное барахло, – подумал я. – Если только для запаха кожу протирать. Ладно, проверим теперь польский крем, надеюсь, не зря два рубля на него с полтиной потратил.

Крем надежды оправдал.

Стоило представить мысленно возрастные морщинки в углах глаз, как по рукам полыхнуло жаром.

– Очередное зелье готово, – подумал я. – Остался самый простой вопрос, на ком этот крем испытать?

– Витя, обедать будешь, или с лекарствами еще не разобрался? – спросила мама, заглянув ко мне.

После того, как у неё за вечер прошел геморрой, она прониклась немалым уважением к моим способностям. В другой бы раз мог и тряпкой по загривку получить. А сейчас у нас дома тишь, да блажь. Только мне всё кажется, что не к добру такое спокойствие.

– Мама, представляешь, сегодня в «Северянке» польский крем для лица выкинули, – сообщил я, как бы, между прочим.

Но на ту мое сообщение особого впечатления не произвело.

– А для рук, там ничего не было? – поинтересовалась она.

Мне стало неловко. Час провел в магазине, а поискать защитный крем для рук не догадался.

– Не было ничего, – смущенно буркнул я. – Попробую сегодня сам что-нибудь сделать. А обедать буду, конечно.

Мы уселись за стол на кухне. Мама налила мне неполную тарелку пустых щей из квашеной капусты и положила туда поварешку гречневой каши. Сверху вместо вишенки на торте кинула кусочек сливочного масла.

Как ни удивительно, но такое блюдо нравилось мне и в прошлой жизни. Так, что я усиленно заработал ложкой под одобрительным маминым взглядом.

Стакан компота окончательно примирил меня с обедом.

– Мам, я тут с кремом польским немного поработал. Надо бы проверить есть толк, или нет, – сказал я, поставив на стол пустой стакан и слегка развалившись на стуле.

Мама сразу поняла мою мысль.

– Ну, уж нет, никогда я кремами не пользовалась, и пользоваться не собираюсь, – заявила она. – Моё лицо меня вполне устраивает.

Другого заявления от неё я не ожидал, поэтому молча смотрел ей в глаза и слегка улыбался.