Времена не выбирают - Владимир Владиславович Малыгин

предположение. И преследовать врага не стали именно потому, чтобы землям новгородским сполна горя досталось! Потому что войско новгородское так и не пришло к месту битвы, вернулось оно домой с полдороги…

Нет, не нужна нам такая политика…

Что ещё хорошо, что мои охотники знают эти места. Да и женщины кое-что рассказали. Где хутора, поселения. Они, кстати, сами намеревались уйти в ближайшее такое поселение к родичам. Возвращаться на пустое пепелище никто из них не хотел. Может быть, и дойдут…

Да что я говорю-то? Точно дойдут!

Одежонку, пусть и мужскую, для себя подберут, её на месте боя теперь много бесхозной. И обувку. Оружие какое-никакое прихватят и смогут от волков отбиться. Еда тоже осталась, мы не всё забрали. А вот стрелы уцелевшие все собрали, да они им и не нужны. Всё равно ни одного лука у литвинов не оказалось.

* * *

Дальше до самого вечера шли ходко, без остановок на привал. Ну как ходко… Снег глубокий не давал особо разогнаться. Вдобавок ещё и набивался в сапоги, где благополучно таял. И так-то идти тяжко, да ещё постоянно ноги промокают. Пыхтишь, пыхтишь, остановишься дух перевести, тут-то они и замерзают.

Вот когда пожалел, что не было у нас лыж или снегоступов.

С Ростихом на эту тему переговорили. Решили объявить привал в первом же подходящем месте и исправить это упущение. На ходу нарезали лозы и понесли с собой. Верёвки у всех есть, сплести простенькие снегоступы дело нехитрое. Правда, прослужат они недолго, да лишь бы хоть сколько-то прослужили. А мы потом ещё одни сделаем. Если, конечно, ничего другого на хуторах не найдём…

Выигранный бой придал людям силы, они перестали молчать и даже, о, чудо, на ходу вполголоса перебрасывались между собой редкими фразами. То на следы звериные укажут, то ещё на что-то, непонятное мне. Несколько раз спорили тихонько. Почему тихонько? Да потому, что в плотном зимнем воздухе звуки далеко разносятся! Дозоры дозорами, а разумную предосторожность никто не отменял.

Опять же всё время забирали ближе к северо-востоку, а в этом направлении вряд ли литвины пойдут. Скорее всего, они будут пробираться на запад, в сторону дома. На севере им тоже нечего ловить, там Торопец, Холм и Опочка. Не сунутся они туда.

Повернули на север только тогда, когда с очередного холма первую уцелевшую деревушку далеко впереди увидели. Заходить в неё не стали, покосились на засыпанные снегом крыши и прошли мимо. Да и незачем заходить, понятно же, что вся отступающая масса беглецов осталась по левую руку.

Ближе к вечеру обнаружили ещё одну группу противника, такую же малочисленную, как наша. Обогнали и устроили засаду. Перебили всех, ни один не ушёл. Задерживаться на месте побоища не стали. Нескольких раненых дорезали, собрали уцелевшие стрелы и ушли дальше.

Останавливаться на ночёвку где-нибудь поблизости не хотелось. Не дадут лесные хищники нам спокойно выспаться. И оружие убитых не стали брать, ничего хорошего не нашли.

Заночевали под ветвями огромных елей. Свисающие до земли еловые лапы образовали большой шатёр, как раз мы все под этим куполом и поместились.

Тепло и хорошо на сухой подстилке из нападавших иголок. А то, что колется немного, так подстелил шкуру, и уже хорошо. Костерок, правда, пришлось совсем маленький разжигать, чтобы горячее приготовить. Большой нельзя, ещё полыхнёт хвоя от искры и все под этим деревом останемся.

Зато снегоступы простенькие сплели….

Каждый сам под свою ногу делал. И мне сделали. Не пришлось самому мучиться. Нет, я бы в конце концов тоже себе сплел что-то похожее, но у охотников всё быстро получилось. Пока я с одним прутом возился, они уже готовые изделия на ногу примеряли. Я и смирился, можно сказать, милостиво позволил принять готовые плетёнки.

Снегоступы делали просто. Согнули над огнём ивовые прутья, скрепили их между собой на концах. Перемычки с торцов расщепили и между получившихся боковых дуг вставили. Связали всю конструкцию крепко, петли для ног примастырили. Готово! Завтра и проверим качество наших изделий.

Глава 10

Где-то далеко на юге осталась в густых заснеженных лесах невеликая крепостица Луки, сейчас спешно отстраивающаяся заново после разорительного набега литвинов, а мы догоняли по свежему следу очередную группу противника. Догоняли и жалили в бока острым железом калёных стрел.

Озлобленные литвины пытались огрызаться и частенько бросались в погоню. Безуспешно, правда. Мы тут же уходили в чащу, огрызались больно, сбивая врагу всякое желание нас догонять.

Снег глубокий, наст тонкий, под ногами сразу же проламывается, только снегоступы и спасают. Так что в отличие от врага мы имеем полную мобильность — скрытный подход, удар из засады и мгновенный отход. И на отходе ещё один удар, пока кинувшийся в погоню враг в сугробах по самые развилки тонет.

Попадались и всадники на лошадях. Редко. Сначала опасался нападать на такие отряды, грызло сомнение — мало ли, догнать смогут? А потом понаблюдал какое-то время, как животные мучаются в глубоком снегу и успокоился.

И если уж нагоняли подобный отрядец с верховыми, то места для засад выбирали с глубокими сугробами, с низко свисающими ветвями деревьев. Такая хитрость себя полностью оправдала. Противник так и не смог ни разу до нас добраться…

Лошадей только жалко… А людей нет. Да и не люди это, а звери. Даже хуже зверей! Насмотрелись мы на их бесчинства…

Не все они отставали от основной массы удиравшего войска по причине усталости или ранений. Много было таких, что надеялись вволю пограбить. И даже нанесённое поражение под Усвятом не мешало им сбиваться в стаи и растекаться тоненькими ручейками в разные стороны и продолжать грабить и уничтожать мирное население земли русской. Шакалы…

И действовали так же по-шакальи. Подбирались скрытно по тёмному времени к очередному обжитому месту, окружали и наваливались толпой со всех сторон! Брали численным превосходством и удирали торопливо, оставляя за собой безжизненное пеплище.

Военная хитрость? Ладно бы крепостицу какую малую брали в осаду, или дружинный пост, тогда бы понятно было. А супротив мирного населения только разбойники таким образом действовать могут!

На руку им играла наша обычная междоусобная разобщённость. Свои резались со своими же за власть, за земли пуще чужих. И ещё одно, пожалуй, самое поганое. Несмотря на то, что все знали о пришедшем к нам вороге, многие селяне продолжали вести обычную мирную жизнь. Да и то верно — в глуши же живут! Кому по своей воле захочется в лесную глухомань лезть? Пробираться через буреломы и снежные завалы?