Аннапурна - Морис Эрцог

Они встречают нас с нескрываемой радостью. Сейчас темно, ничего не видно, но в их словах звучит уверенность:

– Сомнений нет, Аннапурна будет побеждена!

Аннапурна

Действительно, на следующий день меня ожидает ошеломляющее зрелище. Когда я просыпаюсь, Ляшеналь и Ребюффа, сидя на сухой скале, не отрываясь глядят на Аннапурну.

Внезапный крик заставляет меня выскочить из палатки.

– Я нашел путь! – кричит Ляшеналь.

Подхожу к ним. Ослепительный блеск снежных склонов вынуждает меня зажмуриться. Впервые Аннапурна открывает человеку свою тайну. Ее громадный северный склон, покрытый реками льда, сверкает как алмаз. Ни разу я не видел еще такой гигантской вершины во всем ее величии. Это целый мир, ослепительный и грозный, необозримый в своей грандиозности. На этот раз, однако, перед нами нет отвесных стен, изрезанных гребней, висячих ледников и тому подобных прелестей, превращающих в утопию всякую мысль о восхождении.

– Понимаешь, – объясняет Ляшеналь, – задача заключается в том, чтобы выйти на этот ледник, похожий на серп, в верхней части Аннапурны. Чтобы дойти до его начала, не рискуя попасть в лавину, надо подниматься совсем слева[80].

– Но тогда, – прерывает его Ребюффа, – как же ты хочешь добраться до начала твоего пути? Ледник с другой стороны плато сплошь изрезан трещинами. Перебраться через него невозможно!

– Смотри…

Мы вовсю таращим глаза. Но, признаюсь, я почти не способен следить за объяснениями товарищей. Меня захлестывает волна энтузиазма.

Наконец-то наша вершина здесь, перед нами.

Сегодня, 23 мая, – самый замечательный день экспедиции.

– Смотри, – настаивает Ляшеналь, сдвигая набекрень свою вязаную шапочку, – трещины можно обойти слева. Затем достаточно преодолеть в лоб ледопад и постепенно уходить вправо, по направлению к "Серпу".

Наше внимание привлекает звон ледоруба. Это Аджиба колет лед, чтобы натопить воды.

– Твой маршрут, Бискант, недостаточно прямой. Наверняка будем проваливаться в снег по пояс. Путь должен быть возможно короче, прямо к вершине.

– А лавины? – возражает Ребюффа.

– Опасность одинакова как справа, так и слева. Уж лучше идти там, где короче.

– Ну а… как же кулуар? – не сдается Ляшеналь.

– Если переходить его повыше, риск невелик. К тому же взгляни: видишь следы лавин на твоем пути?

– Да, верно, – вынужден признать Ляшеналь.

– Раз так, кто нам мешает подниматься прямо вверх, обойти сераки и трещины, взять влево, чтобы выйти к «Серпу» и оттуда идти прямо к вершине?

Я чувствую, что Ребюффа настроен не слишком оптимистично. В своем старом, плотно облегающем свитере, который он таскал на всех альпийских восхождениях, он более чем когда-либо оправдывает данное ему шерпами прозвище Ламба-сагиб[81].

– Однако, – возобновляет спор Ляшеналь, – можно было бы подняться прямо до основания стены и, траверсируя влево, прийти к той же точке…

– Взяв сразу влево, мы, безусловно, сократим путь.

– Ты прав, это вполне возможно, – соглашается Ляшеналь, постепенно сдавая свои позиции.

Сопротивление Ребюффа также понемногу слабеет.

– Эй… Лионель! Ну-ка иди сюда на минутку, взгляни!..

Террай, склонившись над ящиком, со своей обычной серьезностью разбирает продукты. Красная лыжная шапочка и роскошная борода придают ему весьма колоритный вид. Я спрашиваю его в упор, каков «его» маршрут. Оказывается, он уже рассматривал вершину и составил свое мнение.

– Для меня, дружище, все совершенно ясно! – говорит он, выпячивая нижнюю губу. – Над лавинным конусом большого кулуара, прямо под вершиной… – И дальше идет описание обсуждаемого нами пути.

Итак, все пришли к единому мнению.

– Туда и надо идти! – без конца повторяет возбужденный Террай.

Не менее взволнованный Ляшеналь кричит мне в лицо:

– Сто против нуля, что победа будет за нами! Что касается Ребюффа, то он более сдержан.

– Пожалуй, это наименее трудный и наиболее логичный маршрут, – признается он.

Погода великолепная. Никогда еще горы не казались нам столь прекрасными. Наш оптимизм велик, возможно, даже чересчур, так как грандиозные масштабы стены ставят перед нами такие проблемы, с которыми в Альпах никогда не приходилось сталкиваться. Главное, время не терпит. Если мы хотим добиться успеха, мы не должны терять ни часа. Наступление муссона ожидается около 5 июня. Следовательно, остается 10—12 дней. Нужна быстрота и быстрота! Эта мысль не выходит у меня из головы. Необходимо увеличить расстояние между последовательными лагерями, организовать систему челночных операций для заброски максимального количества груза в минимальное время, акклиматизироваться [Я считал в этот момент:

1 – что приспособляемость организма и время, требующееся для акклиматизации, у различных людей различны;

2 – что приспособляемость в значительной мере зависит oт предшествующей тренировки;

3 – что выше некоторой критической высоты, различной для разных лиц и могущей быть прогрессивно увеличенной, человек теряет свои силы и восстанавливает их, спустившись ниже этой высоты;

4 – что указанная критическая высота, судя по тактике, проводимой с начала экспедиции, в этот момент для большинства из нас должна быть между 5900 и 6000 метров.

По данному вопросу см. статьи д-ра Удо в журнале "La presse Medicale": а) "Физиологические и клинические наблюдения в высокогорье", № 15, 7 марта 1951, стр. 297—300; б) "Влияние кислорода в высокогорье", № 17,17 марта 1951, стр. 326—327.] и, наконец, подтянуть тылы. Последнее обстоятельство меня особенно беспокоит. Наша группа была снабжена только для разведки и в настоящее время располагает лишь пятидневным запасом продуктов и ограниченным набором снаряжения.

В голове возникают тысячи вопросов. Мои товарищи охваченные энтузиазмом, шумно дискутируют, в то время как шерпы, по обыкновению, спокойно ходят взад и вперед около своей палатки.

Здесь только два шерпа, и о том, чтобы начать с ними восхождение, не может быть и речи. Ну что же, сагибы пойдут одни и сами понесут грузы. Таким образом, уже завтра можно будет установить лагерь И. Мои товарищи с энтузиазмом принимают это предложение, позволяющее выиграть по меньшей мере два дня. Один из шерпов, Аджиба спустится в базовый лагерь и поведет оттуда группу до лагеря I, где мы находимся сейчас. Этот лагерь придется устанавливать заново, так как мы забираем с собой все.

Что касается Саркэ, ему дается ответственное задание передать всем членам экспедиции мой приказ о штурме.

На большом листе бумаги я пишу следующее:

"Срочно, со специальным курьером Саркэ из лагеря 1 в Тукучу