Меченный смертью. Том 4 - Валерий Юрич

приводилось мое видение этих событий. А дальше шла вода из размышлений и домыслов весьма недалекой репортерши. Эта часть в некоторых местах заставляла меня усмехаться и качать головой. Так это было неказисто и слишком уж вычурно написано.

Но, как ни крути, именно на это и клюют читатели. Так что, если особо не придираться, то статья была написана довольно умело, хотя и не шла ни в какое сравнение с теми перлами, которые порой выдавали столичные репортеры.

Единственное, что откровенно радовало, так это отсутствие прямых утверждений в лживости моей версии событий. В статье этот вопрос оставлялся открытым, предоставляя читателю самому решать, где правда, а где вымысел. И это, по-моему, был уже значительный шаг вперед.

Когда я спустился к обеду в сопровождении лакея, то оказался в довольно уютной столовой. Одновременно со мной из противоположной двери вышел граф Доронин. Он радушно мне улыбнулся и указал на место слева от центрального, которое, по всей видимости, предназначалось для хозяина.

— Присаживайтесь, Александр Николаевич. Его превосходительство скоро будет.

Сам он тем временем уселся по правую руку от пустующего места. Тут же нам налили по бокалу вермута в качестве аперитива. Граф Доронин сделал маленький глоток и завел со мной легкую беседу на абсолютно отвлеченные темы. Мы поговорили о погоде, здоровье, столичных нравах, глобальном потеплении и прочих мелочах. Одним словом, разговор наш был абсолютно ни о чем и предназначался лишь для того, чтобы скоротать время до появления генерал-губернатора.

Опоздав, как и положено влиятельному человеку, минут на двадцать, не более того, в дверях наконец-то явился князь Зубов. Вошел он бодрым шагом, на лице его играла приветливая улыбка, а голос был басовитым и довольно располагающим. После того, как мы были друг другу представлены, генерал губернатор, попытавшись изобразить сожаление в голосе, сказал:

— Господа, прошу прощения, что заставил вас ждать. — Он дал нам знак рукой присаживаться обратно на свои места, а затем подошел и удобно устроился между нами во главе стола. — Надеюсь, вы не скучали в мое отсутствие? — И он оглядел нас хитрым смеющимся взглядом.

— Нисколько, ваше превосходительство, — тут же откликнулся Доронин, — граф Белов оказался весьма интересным собеседником, наделенным, несмотря на свой юный возраст, необычайно высоким умом.

— Весьма польщен столь высокой оценкой, граф, — подключился я к разговору. — Особенно из ваших уст. Ведь поговаривают, что вы весьма разборчивы в людях и невероятно бережливы на комплименты.

Генерал-губернатор довольно рассмеялся.

— Смотрите, Андрей Филиппович, он так и вас за пояс заткнет. Очень уж метко выражается.

Граф Доронин в ответ широко улыбнулся, но в глазах его на мгновение мелькнул недобрый огонек.

— Ну что ж, господа, приступим к трапезе. — Князь Зубов энергично потер руки. — А после пожалуйте в гостиную. Там нас ждут великолепные кубинские сигары, отменный коньяк и приятная беседа.

Насчет последнего пункта я не был уверен, что он будет приятным. Но это хотя бы означало, что обед пройдет в хорошем настроении, а серьезный, или точнее, как его назвал граф Доронин, конфиденциальный, разговор состоится позже.

Обед был вполне себе ничего. Блюдам, конечно, не хватало капельки домашнего уюта, как у Марфы Васильевны, но зато от изысканности деликатесов стол просто ломился. Князь был весьма разговорчив и, как мне показалось, слишком уж деланно легкомыслен. Он явно хотел произвести впечатление добродушного и дружелюбного хозяина. Но я точно знал еще по своей прошлой жизни, что это была лишь маска, за которой скрывается хладнокровный и опасный хищник.

Непринужденное общение за аппетитной трапезой продолжалось около получаса. И, наконец, когда все насытились, мы перешли в гостиную. Устроившись поудобнее в креслах, мы раскурили по сигаре. Лакей тем временем разлил коньяк по бокалам и удалился.

Генерал-губернатор выпустил к потолку струю сизого дыма, отхлебнул из своего бокала и пристально посмотрел на меня. Взгляд его стал вдруг цепким и холодным.

— Что же вы не пьете, Александр Николаевич? Этот чудесный французский коньяк начала девятнадцатого века, возможно, повидал Наполеона. И вот, наконец, представился случай открыть бутылочку.

— Прошу меня простить, ваше превосходительство, но у меня сегодня намечена еще пара важных дел, в которых требуется трезвость и острота ума. Но ваши сигары просто восхитительны, — добавил я, выдохнув облако ароматного дыма.

— Как пожелаете, граф. Но, поверьте мне на слово, вы лишаете себя огромного удовольствия. — И князь еще раз отпил из бокала. — Кстати, раз уж мы заговорили про важные дела, у меня к вам тоже есть, кхм, весьма деликатное дело. Но для начала я хотел бы узнать, как вы относитесь к тому, что про вас пишут в прессе?

— Честно признаюсь вам, князь, я в последнее время редко читаю газеты, так что вряд ли смогу ответить на ваш вопрос. Но ходят слухи, что подвиг моих солдат был, мягко говоря, приуменьшен. И, если это действительно так, то не скажу, что я от этого в восторге.

— И что же вы, любезный Александр Николаевич, так и собираетесь сидеть сложа руки? Если вас оклеветали, то одного возмущения здесь, по-моему, недостаточно.

— У меня уже есть некоторые соображения на этот счет. Но, как говорится, всему свое время. Чтобы ответить весомо, нужно набрать этот самый вес, накопить, так сказать, потенциальную энергию, — холодно ответил я.

— Хм. Мудрые слова, Александр Николаевич. Весьма мудрые. — Князь немного помолчал, продолжая буравить меня пристальным взглядом. — А что, если, скажем, кто-то уже обладающий определенным, как вы сказали, весом, поделится им с вами? Как бы вы к этому отнеслись?

— В первую очередь я бы постарался узнать, что этому влиятельному человеку нужно взамен. В благотворительность я уже давно перестал верить. — Я смотрел князю Зубову прямо в глаза. В моем взгляде не было вызова, там проглядывало лишь неприкрытое любопытство, приправленное малой толикой скептицизма.

— Мне нравится этот юноша! — Князь усмехнулся и быстро взглянул на графа Доронина. — Видите ли, в чем дело, граф. — И Зубов вновь перевел на меня пристальный взгляд. — Мои пиарщики сегодня утром стояли на ушах. Не знаю, как вам это удалось, но общественное мнение сейчас на вашей стороне. Особенно это видно по реакции в соцсетях. Да и газетчики, даже самые предвзятые, уже избегают жестких формулировок в ваш адрес. Похоже, начали осознавать, что ответственности за клевету еще никто не отменял.

Князь позвонил лакею. Тот молча вошел и вновь наполнил опустевший бокал своего