Внушению не подлежит - Елена Быстрова

А я, так и не получив ответа на интересующий меня вопрос, гжждеее задала его заново: – Так, что вы здесь рассматриваете, эр Хант?

– Ищу ключ, чтобы войти внутрь.

– А, ладно, тогда вы его поищите, а я пока посижу вот тут.

Я присмотрела один из двух каменных кубов парапета, находящихся по обе стороны от арки, с возвышающимися по их центру красивыми резными птичками. Но стоило мне присесть на выбранный куб и упереть локтём в каменную птичку, как та в ту же секунду сдвинулась в сторону и ещё со скрежетом повернулась, привлекая внимание мужчины к себе, а потом и к моей персоне.

– Οй. Я не специально. Правда, эр Хант, она сама.

– И что бы я без тебя делал, кроха? – мне на удивление, усмехнулся мужчина.

Он в тот же миг подошёл ко второй такой же птичке, что сидела на противоположном кубе от арки, и сделал с птичкой ровно то, что я только что своим локтём. И в тот же момент стена за аркой пришла в движение, открывая проход.

– Ну, ничего себе… Вот это Хаос Первородный… – пробормотала я, уставившись на исчезающую в стене каменную плиту.

– Идём, взглянем, что там понастроили древние эриострийцы.

Хант взял рюкзак, достал из него фонарь и активировал луч света. А после кивнул мне следовать за ним. Как только мы вошли, проход вновь стал задвигаться, большой каменной плитой. Это мужчина прикоснулся еще к одной птице, сидящей на стене уже с внутренней стороны храма. Но луч от фонаря был не единственным источником света в этой каменной постройке древности. Откуда-то из-под потолка струился рассеянный свет, и я подняла голову. Свет лился сквозь тусклое стекло множества мелких оконцев.

Мы шли, рассматривая вырезанные на стенах фрески, на которых были изображены мужчины и женщины. И изображены они были как влюблённые пары. А вокруг каждой пары имелась некая овальная окантовка, напоминающая свечение. Я остановилась около одной фрески. Мужчина и женщина смотрели друг на друга искренне любя, и точно находились в абсолютной гармонии между собой. Так красиво это было передано мастерами древности, что я засмотрелась. Хант подошёл ко мне и направил свет на этих женщину и мужчину. И я в деталях смогла оценить, сколько своей любви вложил скульптор в эту композицию.

– Они же правда любят друг друга? - прошептала я.

– Правда. Любят.

– Красиво. А что это за храм?

– Вот сейчас и узнаем, не врут ли древние легенды. Идём.

Хант направился вглубь сооружения. И мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним.

– Что это? – спросила я, указывая на круглую чашу, в которую откуда-то сверху капают редкие капельки воды.

– Алтарь.

– А что такое алтарь? - поинтересовалась я, в то самое время пока Хант внимательно рассматривал фрески на стене рядом с алтарём. Но так как ответа от мужчины не последовало, то я повторила свой вопрос: – Эр Хант, так зачем нужен алтарь?

– Нужно окропить его малую чашу.

– Зачем? Она же и так мокрая от воды.

– Окропить нужно не водой. Кровью.

Прозвучало это как-то очень кровожадно или даже зловеще.

– Кровью?!

– Именно.

И пока я приходила в себя, представляя, зачем вообще нужна была древним эриострийцам подобная дикость, Χант вынул из своих ножен небольшой острый клинок,и провёл им по ребру своей левой ладони. Мужчина порезал себе руку, при этом сам даже не дёрнулся и не пикнул. Он поднёс руку к алтарю и несколько капель крови упали в малую его чашу. И тут же Хант схватил мою руку. Я и опомниться не успела, как ощутила резкую боль в ребре ладони, от чего вскрикнула и дёрнулась. Хотела я, было, вырвать свою руку, но Хант не дал, и даже чуть надавил, сжимая кисть и окропляя чашу теперь и моей кровью тоже.

Вдруг вода в ней заискрилась, переливаясь радужной красотой. Вот только сейчас было совсем не время любоваться переливом и мерцанием, исходящим из чаши, потому как во мне просыпалась негодование. Но не успела я его выразить Ханту, как мужчина поднёс к своему рту мою ладонь и стал пробовать кровь из раны. Мою кровь! А ещё облизывать рану, своим языком. Я смотрела на это с диким ужасом, подступившим к горлу.

– Попробуешь? – как ни в чём не бывало, произнёс в этот миг мужчина и протянул в ответном жесте свою ладонь. На её ране блестели капли крови.

– Что?! Да ты извращенец, Хант! Маньяк! Отмороженный мерзавец! Да чтоб тебя хаос поглотил…

– Пробуй! – теперь это было уже не предложением, а приказом.

Что ж, я попробовала. Но не из-за того что он приказал мне это сделать, а из собственной вредности. Вот ему можно, значит, пробовать мою кровь, сейчас и ему будет так же. Ведь я не только прикоснулась к его ране своим языком, я еще и укусила этого гада. Да, так ему и надо!

Послышался слабый стон, вот только не от боли, а скорее от удовольствия. А это в мои планы совсем не входило, от чего, что есть силы, ударила мужчину в живот своим кулаком. Теперь уже застонала я, но вовсе не от удовольствия, как он, а реально от боли. У Ханта что там, не мышцы, а камень?! Мужчина же перехватил мою ушибленную руку и поднёс её к своему рту. Я аж вся сжалась: сейчас точно укусит, а моя рука и так пострадала. Даже обе