Хозяйка дома с призраками - Наталья Кошка

это не спасет. Твоей репутации — конец! И не думай, что выкрутишься! Расскажу всем, что сама меня завлека…

Договорить он не успевает, так как его скручивают королевские лакеи.

— Да вы понимаете, что делаете? Уберите руки, паршивые псы!

Наслаждаюсь воплями барошки и выдыхаю с облегчением. Мне ужасно повезло, что Розалинда так чутко спит. Если бы не она, даже страшно представить, чем закончилась бы эта ночь.

Сомкнуть глаз не удается, и мы согреваемся с нянюшкой чаем, который притащила добросердечная Лорен. Когда она узнала, что произошло — расплакалась. Так мы и просидели до самого утра втроем, болтая о разном.

Удивительно, насколько легко мне общаться с простыми женщинами, вроде Лорен и Розалинды, и как сложно бывает с носителями благородной крови!

— Ах, леди Изольда! Синяк какой налился! — замечает Розалинда, когда за окном встает солнце.

Я подхожу к зеркалу. Да, красота неописуемая! Бардово-синяя гематома наливается цветом на самом видном месте — на скуле. С таким «украшением» впору отсиживаться в комнате, а не плясать с высокими гостями на королевском балу. Да и надо признать, что после происшествия, я не хочу видеть всех этих напыщенных лордов!

Аккуратный стук в дверь заставляет всех троих вздрогнуть от неожиданности. После этой ночи — мы слишком остро реагируем на любой звук.

— Войдите! — разворачиваюсь «здоровой» стороной, чтобы посетителю не бросался в глаза мой синяк.

— Леди Вильерс! — на пороге замирает мой граф. Сердце тут же отзывается нездоровым ритмом при виде него.

— Проходите, лорд Коул! — приседаю в реверансе, как и положено в таких случаях.

Розалинда и Лорен синхронно скрываются в соседней комнате, оставляя нас наедине. Но я даже не знаю — хочу ли этого. Боюсь возможной реакции графа на синяк.

Едва за женщинами закрывается дверь, как спокойствие слетает с Джеймса в одно мгновение.

— Изольда! Я все знаю! — бросается ко мне, и заключает в объятия. Этот жест без всяких слов показывает его отношение ко мне и меня прорывает.

Слезы просто стекают по лицу, и ничего не могу с этим поделать. Да, очень испугалась, и теперь, когда граф рядом, а я — в безопасности, броня пала.

— Тише, моя маленькая, все хорошо! — его ладони поглаживают мою спину, а губы — оставляют лихорадочные поцелуи на лбу и висках.

— Я… я… ненавижу его! — наконец-то удается вытолкнуть из себя. — За что он так?

— Краувиц — просто дрянь! — жестко отвечает граф и чуть отодвигает меня от себя. — Я убью его сегодня и дело с концом!

Его слова мгновенно приводят меня в чувство.

— Джеймс, не надо! Думаю, после сегодняшнего он больше не посмеет ко мне лезть. Я не хочу, чтобы ты марал об него руки! И что скажет обо всем этом король? — незаметно для себя я тоже перехожу на "ты".

— Это уже неважно, Изольда, — граф серьезен, как никогда. — Я вызвал Краувица на дуэль, и даже его величество не сможет помешать поединку чести.

— Ты что сделал? — ноги перестают меня держать, и я обмякаю в руках графа. — Ты с ума сошел!

— Нет, любовь моя! Сколько можно прятаться за твоей спиной? Я мужчина и должен отстоять свою возлюбленную, чего бы мне это не стоило. За тем и пришел, чтобы попрощаться.

— Но как же…. А как же мы? — выдержка меня окончательно покидает, и я утыкаюсь в грудь моего призрачного графа. Он стал для меня дороже всех мужчин на свете! А сейчас он собирается пойти на смерть, из-за меня!

— Если не умру, а я на это надеюсь, — усмехается Джеймс, целуя меня в макушку, — то тут же попрошу у короля твоей руки. Больше ждать и отсиживаться не хочу! Достаточно! И другим тебя уступать не намерен!

— К черту это благородство! — восклицаю, размазывая слезы по лицу. — А если Краувиц тебя убьет? Ты подумал, что со мной будет??

— Ты совершенно в меня не веришь, да? — совершенно беззлобно восклицает и поддевает мой локон. — Скажи, что я тебе нужен, Изольда!

— Дурак! — всхлипываю и обхватываю его лицо руками. Дарю самый нежный из поцелуев, на которые способна. Вкладываю в него свою душу, тепло и любовь, которая распустилась в сердце благодаря этому чудесному мужчине.

Отрываюсь от ласковых губ и замечаю: наконец-то вижу его глаза! Похоже, что последние события ускорили восстановление графа. Он все еще призрак, но больше похож на человека, чем раньше.

— Я люблю тебя, Изольда Вильерс! — признается с тяжелым вздохом. — Люблю, несмотря на то, что очень старался не влюбиться. Но у Светлого бога специфическое чувство юмора!

— Больше не смей от меня закрываться! — обнимаю его крепко-крепко, стараясь сохранить в памяти и тепло объятий и этот момент.

— Мне пора, — он сам отстраняется и аккуратно ставит меня на ноги.

— Когда дуэль? — стараюсь, чтобы голос не сильно дрожал. Обхватываю себя руками, ведь без Джеймса сразу становится зябко и неуютно.

— После обеда. Нужно соблюсти все правила и условности. Барону предоставят выбор: шпаги или мушкеты.

Обмираю в ужасе, стоит представить, как в графа впивается острие меча или его грудь прошивает шальная пуля.

— Я буду за тебя молиться! Всем известным богам! — обещаю и отпускаю его.

Граф изящно кланяется и уходит, оставив меня в расстроенных чувствах. Только бы он остался жив!

Глава 21

Завтрак, а после — и обед, проходят в ужасающем смятении. Душа не на месте, как и сердце. Я истоптала все углы, ожидая новостей. Пыталась даже попасть на прием к королю, чтобы остановить дуэль, но мне отказали.

Когда мое состояние оказывается близко к обмороку, ко мне заглядывают леди Санрейн и принцесса Вайолет.

— Изольда! Я наслышана о происшествии! Какой ужас! Как вы, милая? — леди прямиком направляется ко мне и стискивает в крепких объятиях.

Наверное, будь я мужчиной — оказалась бы польщена таким приветствием. Но по итогу — зажата у пышной груди без возможности пошевелиться. Наконец-то леди отпускает меня, и я с удовольствием вздыхаю такой вкусный воздух.

— Умоляю, скажите, что вы что-то знаете! Дуэль уже состоялась? Я не могу найти себе места! — спрашиваю у нее.

— Вы так переживаете за этого гнусного барона? — вскидывает идеальные брови Санни.

— Нет-нет, меня интересует судьба второго дуэлянта! — заламываю руки.

Вечно непоседливая принцесса присмотрела сладости, оставшиеся от завтрака, и теперь занимается их уничтожением.

— Я знаю, — шамкает она с набитым ртом.

— Что, ваше высочество? — сажусь рядом, ожидая вердикта, как приговоренный — помилования.

— Уже все закончилось, — облизывает липкие пальцы, за что тут же получает укоризненный взгляд от леди Санрейн.

— Чем закончилось? — почему-то получается шепотом. И комната