Надежда - Макс Каменски

– Мы живём по волчьим законам, потому что сами были выкормлены в стаях волков. – попытался огрызнуться Данила.

– А ты предлагаешь воспитывать ягнят? Волки-то не переведутся. Они, знаешь ли, живучи. А вот, кстати, и наш кабачок! – воскликнул Ян, обращая внимание Данилы на яркую вывеску над массивными створками дверей, представляющих вход в объёмистое круглое здание, сложенное из добротных каменных блоков.

– Слёзы Феникса. – прочитал надпись Данила.

– Верно! – ехидно улыбнулся Ян. – Кстати, не знаешь, откуда такое названьице?

Охотник развёл руками.

– Не удивлён, поверь. Сие словосочетание употребляется в одной старинной эльфийской балладе, которую когда-то давно один из Первопришедших перевёл, а потом записал на пергамент. Такое, на взгляд эльфов, кощунственное деяние не сошло ему с рук, и, как он ни скрывался, его зарубили изогнутым эльфийским кинжалом, но творение своё он успел сбагрить какому-то купцу, а тот ещё какому-то… В общем, затерялась роковая бумажка. Отыскалась она случайно. Если хочешь, расскажу за кружечкой, как именно.

– Ну, небось, кому-то горло вскрыли. – вяло пробурчал Данила. Он хотел хорошенько выпить. А потом заснуть.

– И не одному, поверь! История интересная до ужаса, пробирающего до костей! Идём, – открывая дверь, сказал Ян.

– Так к чему название-то?

– А сын того переписчика дело организовал. Эльфы, когда папку решали, его не тронули – мал был в то время, а потом, когда счастливчик стал думать, как назвать заведеньице, в голове вдруг всплыли слова из сказки, что отец рассказывал. Вот и стал кабак Слезами Феникса. Удивительно, но здесь и правда слёзы постоянно лют. От счастья, от горя. Эльфы уже ничего к тому времени сделать не могли – всех их загнали в сердцевины самых дремучих чащ. Ну да ладно. Прошу! – виртуозно покрутив рукой, Ян сделал жест, приглашающий проследовать внутрь.

Данила с сомнением посмотрел на спутника, не желая лишний раз подставлять спину, но прошёл вперёд, хотя с неприятным ощущением, будто ему в бок упёрлось остриё ножа. Но ничего страшного не случилось. Опасный наёмник, громко хлопнув дверью, улыбаясь во все лицо, вышел вперёд, и, лавируя между забитыми до отказа столиками, уверенно проследовал к стойке, за которой стоял неимоверно полный владелец кабака.

Данила осмотрелся. Заведеньице имело целых три этажа, доверху заполненные посетителями. Со всех сторон нёсся шум пьяных разговоров, звон сталкивавшихся в хмельном угаре кружек, развязный женский смех и вперемешку с ним добротная ругань. Никакого особенного убранства, лишь пара второсортных картин на противоположных стенах напротив друг друга. Грубые угловатые столики, натыканные где попало, простые табуретки вместо стульев. Однако, как подметил острый глаз охотника, прибитые к полу. Пахло свежей снедью, элем и разгорячёнными мужчинами. Типичная нора, где можно дать волю инстинктам.

– Ронни. Я же просил! – уловил Данила обрывки разговора Яна и хозяина кабака. – Ну, какого?

– Всё будет хорошо, мистер Батчер! Не сердитесь! – умоляюще стонал некий Ронни.

Данила подошёл ближе.

– А это с вами, да? – спросил хозяин и чуть не со слезами в глазах посмотрел на старого вояку. Тот поспешно отвёл взгляд в сторону. Нечего искать в нём союзника.

– Ты тему-то не меняй! – горячился наёмник. – Иди к тем бравым парням и выстави их за шиворот, иначе за дело возьмусь я, и трём жёнам поутру придётся лить слёзы у тебя на пороге. Пускай это для тебя и не впервой, но если в твоём толстом брюхе ещё совсем не заплыло жиром сердце…

– Ну как же так? Ко мне же ходить не станут! – расстраивался Ронни. – Проклятый конкурент Филчер у меня всех посетителей переманит.

– Ах ты, толстосум, проклятый! – воскликнул Ян и огляделся. Данила последовал его примеру. К своему удивлению, охотник обнаружил, что все заседатели питейного местечка осторожно косятся на их скромные персоны. Хотя чего странного? В отличие от одетых в простые рабочие рубахи да штаны здешних ребят, Данила-то с Яном в полном вооружении стоят. Да ещё и неприветливо на всех озираются. – Ладно, дурак ты этакий. Неси лучшего вина, эля и самой свежей и хорошей стряпни. Не дай бог потравишь, ух, тогда я тебя! – сказал наёмник, сунув кулак под нос хозяину. Тот чуть не с визгом отпрянул назад. – А мы пока освободим местечко. И не трусь. Крови не будет, – с этими словами Ян уверенно двинулся в самый дальний и плохо освещённый угол кабака, где за небольшим столиком сидело трое коренастых парней, вовсю глушивших эль. Кстати, только они не обратили ни малейшего внимания на вновь пришедших.

– Мистер Батчер? – с сомнением спросил Данила.

– У меня много имён, – бросил Ян через плечо, подходя к цели. – Ну что, ребят, может, выйдем, поговорим? – с нахрапа поинтересовался он.

Доселе весёлые парни враз посерели и обратили внимание на незнакомца.

– Зачем? Нам и тут хорошо! – заявил один из них, носивший неухоженную чёрную бороду с неуместными бакенбардами.

– Да потолковать о том, о сём. Там воздуху больше.

– Пошёл вон, коль проблем не хочешь! – зло бросил другой, нервно постукивая толстыми пальцами по столу.

– Проблем? От вас? – улыбнулся Ян.

– А ты сомневаешься? – подал, наконец, голос третий.

– Да вообще-то да. – поджав губы, ответил наёмник.

– Ну, тогда пойдём, поговорим, – угрюмо сообщил бородач.

– После вас, господа, – повторив свой жест, предложил Ян, словно нарочно подставляя лицо для удара.

Бородач хмыкнул и двинулся к выходу. За ним последовали собутыльники.

– Данила, займи пока местечко. Господа могут и не вернуться. – загадочно сказал Ян и двинулся следом за соперниками.

Охотник с радостью остался. Совершаемое проклятым асассином деяние никак не укладывалось в его понятия. Ребята же никого не трогали.

Не успел Данила пристроится, как Ян вернулся, свистнув по пути одной из обслуживавших столики девушек:

– Прибери-ка столик, дорогая, господа решили освежиться! – сказал он, усаживаясь напротив охотника. – Не волнуйся, все живы, – бросил он Даниле, устилая на спинке стула тёмный плащ. Кстати, это был единственный столик, за которым стояли стулья, а не табуреты. – Немного сонного порошка, и всем стало хорошо. Уложил их в сено, укрыл. Не замёрзнут. Заодно и проспятся. А то резвые чересчур.

Дальше они молчали. Каждый думал о личном и не желал делится с посторонним. Вскоре принесли пенящиеся кружки крепкого эля. Сделав первый глоток, Данила залпом опрокинул половину пинты, а затем, посмаковав напиток на вкус, опустошил сосуд до дна. Пересохшее горло увлажнилось, и настроение улучшилось. Захотелось напиться. На столе стояли четыре наполненные до краёв кружки, поэтому задуманное можно осуществить сполна. Плюс вино, которое подадут с едой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});